Страница 58 из 79
Он протянул гному обычную порцию мяса и хлеба. Гном послушно взял предложенную ему еду и принялся было есть. Но, оглядевшись по сторонам, так и застыл с куском во рту… Он завтракал посреди поляны, заваленной обгоревшими, разрубленными на части и обезглавленными трупами оборотней всех мастей! Если ночью все это не так бросалось в глаза, то сейчас, в лучах восходящего солнца, их временная стоянка выглядела просто ужасно!
— Ты знаешь, Тайрон, — нерешительно произнес гном. — У меня после ночных событий совсем пропал аппетит…
— Гном, не заставляй меня применять магию! Тебе необходимо поесть — впереди долгий путь, который нам нужно преодолеть с максимальной скоростью! А трупы поверженных врагов не должны смущать настоящего воина! Ты лучше объясни мне — какого рожна ночью ты отошел от лагеря и угодил в лапы ликантров?
— Ну-у… я… это, — смущенно произнес гном, — за ужином слишком много съел и…
— Понятно… — усмехнулся маг. — Что и говорить, момент ты выбрал для этого самый наилучший!
Гном через силу продолжил трапезу, и тут взгляд его коснулся Пламени, висевшего на бедре спутника. Вспомнив ночное безумие Тени, он подозрительно посмотрел на Тайрона.
— Что? — воззрился на него маг.
— Тайрон, — осторожно произнес Гимзи, — с тобой сейчас… все в порядке?
— Что за сомнения гложут твой разум, Хладобой? — с иронией спросил Тень.
— Я к тому, что ночью ты опять… — гном так и не закончил фразу, выразительно посмотрев на Пламень Судьбы.
— А-а, ты об этом… — задумчиво ответил Тайрон. — Да успокойся, сейчас уже все в порядке! В полном порядке!
После этого маг снял с пояса ножны с обычным мечом и, размахнувшись, швырнул его далеко в лес.
— Бесполезная железяка… — пробормотал он себе под нос.
Гимзи проводил взглядом пролетевший мимо него меч и обескураженно взглянул на собеседника:
— Ты считаешь, что он тебе больше не понадобится? По дороге нам уже нечего опасаться?
— Гимзи, жуй свое мясо, ради всех богов! — сверкнул глазами Тень. — Зачем мне два меча, тем более — когда один из них совершенно бесполезен на фоне другого⁈
— Но ты же сам не хотел брать его в руки! — воскликнул Гимзи. — Ты говорил, что он забирает у тебя все человеческое!
— Прошедшая ночь все изменила! — раздраженно ответил маг. — Если бы не Пламень, то мы оба сегодня погибли бы на этой поляне! Обычным мечом я не смог бы ликвидировать стаю оборотней-ликантров, а тебе, тем временем, отрезали бы голову! Моя магия была полностью блокирована, что мне еще оставалось делать? Секунда за секундой я терял драгоценное время, в то время как оборотни едва не убили твоего кота и чуть не лишили жизни тебя! Впредь я уже не совершу подобной ошибки!
— Все так, но… — грустно проронил гном. — С каждым разом ты становишься… все ужаснее! Сегодня я уже не знал — кого больше бояться: этих зверей или… тебя!
— Довольно пустых разговоров, Гимзи! — отмахнулся от доводов Гимзи маг, одевая на Укуса седло. — Что есть — то есть! Будем надеяться, что больше никто не встанет на нашем пути…
— Будем… — вздохнул гном.
Он запихнул остатки пищи в рот, наспех запил завтрак вином и начал собираться в путь.
Мягкой рысью альвисы летели по просторам бескрайней степи, протянувшейся, казалось, до самого горизонта. Гном, у которого ранее были большие проблемы с передвижением в седле на лошадях, не мог нарадоваться плавным движениям Инея — никаких толчков и ударов по его многострадальному заду. Порой он даже восторженно кричал, подгоняя своего кота.
В отличие от Гимзи, для которого события страшной встречи с ликантрами уже остались далеко позади, Тайрон был хмур и немногословен. Воспоминания о силе, переполнявшей его в те мгновения, пока Пламень был на свободе, словно заноза в мозге, тревожили и одновременно манили его. Он уже не раз ловил себя на том, что его рука любовно гладит рукоять страшного артефакта, и это пугало его. Да, в последний раз своего пребывания в ладони мага Пламень оставил в его разуме необратимые последствия. Если раньше он всем сердцем стремился в волшебный город, где ему, быть может, помогут восстановить целостность личности, то теперь Тень уже не был уверен в том, что для него это жизненно необходимо. Стоило вытащить бесценный клинок из ножен — и он практически становился богом! Теперь уже никто не отнимет у него близких ему людей! Он заново воспроизводил в сознании события той ночи и буквально содрогался от восторга при мысли о том, на что он был способен. Да, оборотням довелось испытать на себе лишь малую толику силы, охватившей организм бывшего наемника! А что произошло бы — выпусти он на свободу все свои обретенные способности? От этой неуютной мысли Тайрону стало холодно, и он плотней запахнул плащ из мантикоры. Внезапная мысль прорвала завесу веских доводов и убеждений, которыми он успокаивал сам себя — в те роковые моменты, когда волшебный клинок покидал свои ножны, магу было плевать на все и всех! Эльф, которого он лишил руки… Его спутники… Караннон, которого он не убил лишь потому, что хотел насладиться своим торжеством… Гимзи, которого он спас только из ненависти к ликантрам, посмевшим встать на ЕГО пути…
Тайрон грустно взглянул на гнома, вырвавшегося далеко вперед, и у него защемило сердце. Кем он становится? Какая неведомая, темная и пугающая сторона личности выходит из тени и обретает власть над его телом все чаще и чаще⁈
«Демон! Будь ты проклят!» — всплыли в памяти слова мертвецов, горящих в пламени подземного мира.
В этот момент мага как будто самого обожгло этим жарким огнем… Почему они говорили ему это? Почему сравнивали с обитателем недр Таашура?
Эти мрачные мысли прервал пронзительный и далекий крик пернатого хищника.
Тайрон резко остановил Укуса и посмотрел в небеса, затянувшиеся серой завесой облаков. Прямо над ним, так высоко, что его едва было видно, парил очередной соглядатай преследователей. Несколько мгновений Тень раздумывал, а потом пришпорил альвиса, который в пару гигантских прыжков нагнал гнома и его кота.
— За нами вновь установлена слежка — преследователи опять идут за нами по пятам! — хмуро сообщил спутнику маг.
Гимзи прищурился и долго смотрел вверх, прежде чем обнаружил крылатого шпиона.
— Ты не убьешь эту птицу? — спросил он и покачал головой. — Нет, слишком высоко — стрела не долетит.