Лексикон

– Я не могу сейчас ответить на второй твой вопрос, – вздохнул Озорник. – Я просто не знаю. Слишком много разных «если»…

– Тогда ответь на первый!

– Я ведь уже говорил тебе: наш мир стянут незримой сетью. Я хочу её разорвать.

– Как?! Что это будет – конкретно?

Озорник вдруг сдвинул с глаза повязку. Ласка на миг испугалась, что Лев хочет применить свои нечеловеческие способности – прямо здесь, сейчас, чтобы прекратить этот разговор… Но напарник лишь устало потёр веки.

– Представь себе мир – разрезанный, точно спетый арбуз; рассеченный на мелкие дольки… Представь сотни малых планет, кружащих в бесконечном вальсе… Знаешь, каким будет небо над головой их обитателей? Словно бархат, усыпанный огромными самоцветами… Сотни миров – и каждый из них уникален, каждый непохож на своего соседа… Никаких колоний, никаких государств-сателлитов, никаких империй, сокрушающих утонченные древние цивилизации железной поступью солдафонов...

– Лёва… Но это ведь безумие! – Ласка растерянно глядела на своего товарища. – Ты… Даже если это удастся… Неужели ты думаешь, что кто-нибудь выживет после… Такого?!

– Конечно. И выживших будет куда больше, чем погибших; неизмеримо больше! Да, полностью избежать жертв не выйдет, но… Я ведь хочу не просто перекроить мир; я хочу дать человечеству шанс начать всё заново, избегая фатальных ошибок. На этот раз прошлое останется неизменным – люди должны помнить, каким всё было… А будущее всецело находится в их руках.

– Ты не можешь расколоть Землю… Там же раскаленная магма, она сожжет…

– Неужели ты думаешь, что я этого не предусмотрел, – поморщился Озорник. – Впрочем, моя вина: наверное, я привел плохую аналогию с этим арбузом… Мне придется перекраивать само пространство, саму природу мирового эфира, изменять некоторые фундаментальные физические законы… Сейчас я перепроверяю свои расчеты – благо, у нас выдалось спокойное время; и не нахожу ни единой ошибки. Скажи, Маленькая Ласка, ты веришь мне?

Девушка опустила глаза. Ах, как просто было бы солгать – сказать «да»; ведь именно это он хочет сейчас услышать…

– Я… Я не знаю.

***

Буря бушевала почти трое суток. Наконец, свирепый ветер утих; теперь корабль раскачивала мёртвая зыбь – исполинские, насквозь просвеченные солнцем водяные громады таких немыслимо-чистых цветов и оттенков, что дух захватывало. Прислушиваясь к мерному постукиванию двигателей, Джонатан Лидделл радовался, как мальчишка: его детище с честью выдержало атлантический шторм. Не разболталась ни одна заклёпка, ни единый шов не дал течи; сложная машинерия работала, как часы. Едва лишь волнение улеглось настолько, что сделалось возможным выйти на палубу, команда принялась ставить паруса. В небо никто не смотрел – и не видел маленькой черной точки, вынырнувшей из-за облаков. «Стимфлай» развернулся, оставив в воздухе белёсый росчерк остывающего пара, и лёг на обратный курс.

В один из дней Озорник захлопнул тетрадь, откинулся на спинку кресла, сцепил пальцы на затылке и громко объявил:

– Я завершил расчеты.

Ласка молча смотрела на него, ожидая продолжения.

– Ошибок нет. Всё будет в точности так, как я хочу, – он тихонько рассмеялся. – Знаешь, это был чертовски долгий путь – и вот, наконец, он близится к завершению!

– Лёва, скажи – а тебя не пугает то, что ты хочешь совершить? Совсем нисколько? – осторожно спросила девушка.

– Пугает? – Озорник мечтательно улыбнулся. – Нет, что ты! Знаешь, когда я был мальчишкой, мы частенько воровали яблоки. Я любил оттягивать удовольствие, тайком приносил их домой и прятал под подушку – и долго потом не мог уснуть… Зато утром ! Не успеешь ещё стряхнуть остатки сна, а уже знаешь, что тебя сегодня ждёт что-то хорошее – прямо здесь, сейчас, стоит только протянуть руку…

– Только теперь у тебя не яблоко, а… Весь мир – который ты собираешься разрушить.

Улыбка напарника поблекла.

– Знаешь, давай не будем снова начинать пустой разговор. Я ведь уже говорил тебе: выбора у нас нет. Либо я исполню задуманное, либо всю оставшуюся жизнь буду марионеткой в чьих-то руках. Таковы правила игры, милая, тут ничего не поделаешь.

– Ты же не представляешь всех последствий! Это просто невозможно!

– Верно, – не стал спорить Озорник. – Что ж, значит, это будет маленький шажок в неведомое… О! Чувствуешь запах? Похоже, на завтрак сегодня будет яичница с беконом! Не знаю, как ты, а я что-то проголодался… Даже и не помню, когда ел последний раз… Пойдём!

Беспечный тон напарника подействовал на девушку угнетающе. Подумать только! Ей так хотелось, чтобы он наконец оторвался от этих своих бумаг, вернулся, был с ней, а не витал мыслями неизвестно где – а теперь при виде его радостного жизнелюбия по хребту отчего-то ползёт холодок… Словно это и не Лев вовсе, а кто-то другой, чужой и жуткий, с тусклым зелёным огнем в глазнице… «А ну, перестань сейчас же! – одёрнула себя Ласка. – Ишь, горазда страсти выдумывать, ровно девка на посиделках… Я казачка!»

– Итак, вы говорите, ваши изыскания завершены? – осведомился за завтраком Стерлинг. – Что ж, приятно слышать… Стало быть, первоначальные расчеты оказались верными?

– В точности, как я и говорил вам! – кивнул Озорник. – Более того, теперь я практически уверен, что Дадли Фокс не достиг своей цели в последнем путешествии. Он попросту не смог бы проникнуть так далеко: Земля Чудовищ куда менее гостеприимна, чем Евразия…

– А мы? – отрывисто поинтересовался боцман.

– У нас есть все шансы… Я уточнил положение этого места: река в системе гигантских озёр… К сожалению, картография Нового Света оставляет желать лучшего: огромные территории до сих пор изобилует белыми пятнами.

– По крайней мере, часть пути мы сможем проделать на корабле… – задумчиво начал Стерлинг, но тут над головами завтракавших раздался вдруг жуткий грохот. Задребезжали тарелки, упал и разбился стакан с остатками капитанского виски, который Стерлинг опрометчиво поставил на край стола.

– Это ещё что за чертовщина!? – рявкнул О'Рейли, вставая – и тут же новые взрывы сотрясли корабль.

Ласка глянула в иллюминатор – как раз вовремя, чтобы увидеть столб пены и брызг, поднявшийся возле борта.

– Это обстрел! – удивлённо сказал Озорник. – Нас атакуют! Но как…

Стерлинг пулей вылетел из-за стола – трудно было поверить, что этот грузный человек может двигаться так быстро.

– Убрать паруса! Все по местам! Орудия к бою! – разнеслось по коридорам.

Взрывы следовали один за другим. На корабле, обшивка которого была сплошь металлической, эта канонада производила поистине ошеломляющий эффект – но матросы «Паровой Души Стерлинга» прошли со своим капитаном огонь и воду. Бывалые, закаленные в многочисленных передрягах люди и призраки не поддались панике. Почти неуязвимые «стим бойз» высыпали на палубу. Двигались они с поразительной скоростью, словно клочья тумана, гонимые ураганным ветром; паруса в мгновение ока были свернуты, складные мачты утонули в отверстиях люков.

Над кораблём, словно стервятники, кружили «Стимфлаи» – дюжина невиданных доселе крылатых машин, неуклюже-изящных механических птеродактилей, мстителей, посланцев Империи; грозное напоминание о её могуществе и величии. Время от времени один из них входил в пике, проносился над палубой – и штурман-стрелок кидал вниз ручную бомбу – заряд взрывчатки в чугунном корпусе, на длинной деревянной рукояти. Один из матросов-людей с воплем рухнул на палубу, заливая всё вокруг кровью: бомба разорвалась совсем рядом, грудь и живот ему прошило сразу несколько осколков. Надо отдать капитану должное: он быстро сообразил, что происходит – и что следует предпринять.

– Все вниз, живо! Орудия зачехлить, люки задраить! Джонатан! Готовь судно к погружению… Ах, сукины дети! Как они нас нашли?

Вода возле бортов забурлила, вспенилась: Лидделл открыл клапаны балластных цистерн. Под непрекращающиеся разрывы корабль начал погружение.

Неожиданная бомбардировка возымела прежде всего психологический эффект: появившиеся буквально из ниоткуда летающие машины поразили воображение авантюристов. Здесь, посередине Атлантики, они считали себя в полной безопасности – как вдруг тяжелая длань Империи нанесла внезапный удар! Кроме убитого матроса, осколками зацепило ещё двоих – к счастью, легко; кроме того, несколько человек получили ожоги, коснувшись в суматохе призраков.