Лексикон

Мюррей помрачнел: понимание того, что он, скорее всего, спугнул Инкогнито, действовало на журналиста удручающе. Подъезжая к дому Фальконе, он глянул на окна: те были ярко освещены, значит, хозяин находился дома и не спал.

– Джек?! Как вам удалось так быстро добраться?! – Сильвио изумлённо смотрел на молодого человека поверх очков.

– О чём это вы? – удивился Мюррей.

– Разве мой посыльный вас не застал? Впрочем, неважно, вы здесь и это главное… О, Том! Рад вас видеть, какими судьбами? – последнее было обращено к Финкелстайну.

– Мой друг нашел любопытный документ, и мы решили, что лучше будет посоветоваться с вами… – журналист значительно посмотрел на Фальконе.

В гостиной молодого человека ожидал сюрприз: у камина с мрачным видом прохаживался Огюст Легри. Его верный телохранитель тоже был здесь: Имеющий Зуб внимательно поглядывал на вошедших из самого тёмного угла комнаты. Француз что-то буркнул в ответ на приветствие Мюррея и недовольно уставился на нотариуса. Финкелстайн вовсе не обратил на него внимания; он уже протягивал хозяину дома конверт.

– Прошу вас, господа, садитесь… Не желаете ли по стаканчику бренди?

– С удовольствием!

– В таком случае… – Фальконе кивнул на журнальный столик; там, в хрустальном графине, поигрывала огнями благородная жидкость. Джек плеснул себе на два пальца и залпом выпил, с наслаждением чувствуя, как тепло разбегается по жилам.

Сильвио меж тем достал из конверта письмо и углубился в чтение. Мюррей с каким-то болезненным любопытством наблюдал за его лицом; но Фальконе ни мимикой, ни движением глаз не выдал своих эмоций. Наставник пробежал глазами текст и протянул листок французу. Финкелстайн протестующее вскочил.

– Позвольте, позвольте! Вы хорошо рассмотрели печать? Это же тайна братства…

– Не волнуйтесь, Том, мсье Легри – Мастер Центрально-Европейской ложи… Собственно, а что вас так смутило в этом… Гм… Послании?

– И вы туда же! – нотариус возмущённо уставился на собеседника. – А если я скажу, что книга существовала в действительности – и беднягу полковника убили, похоже, из-за неё?!

– Полагаете? – поднял бровь Сильвио. – Ну хорошо… Расскажите, как вы пришли к таким выводам.

Маленький нотариус принялся рассказывать; Фальконе слушал его, скептически покачивая головой.

– Вынужден унять ваш неофитский пыл, Том, – наконец, произнёс он. – Боюсь, вы пали жертвой мистификации… Дело в том, что покойный сэр Дадли отличался неуемной страстью к розыгрышам, причем сохранил это свойство до глубоких седин…

– Правда?! – на Финкелстайна было жалко смотреть: румяное лицо нотариуса выражало живейшее разочарование.

– Увы! Чего стоил хотя бы скандал в Королевском Зоологическом Обществе… Дадли Фокс тогда произвёл фурор на одном из заседаний, заявив, что среди гигантских рептилий Нового Света встречал настоящих огнедышащих драконов… Он даже представил доказательство – чучело некой летающей бестии; правда, маститые зоологи быстро опровергли саму возможность огнедыхания… Помнится, ставился даже вопрос об исключении сэра Дадли из рядов Общества; но потом историю удалось замять, всё же он и впрямь выдающийся ученый и путешественник…

– Но… Как же… Ведь треклятая книга действительно была, и её похитили!

– Грабители могли принять её за что-то ценное в темноте… Думаю, их целью была банальная нажива – вы же сами говорили, что список похищенного включает в себя золото и драгоценности. Возможно, они просто хватали всё, что попадётся под руку!

– Скажите, а это письмо читал кто-нибудь ещё, кроме здесь присутствующих? – подал голос Легри.

– Нет…

– В таком случае, почему бы вам не забыть всю эту историю? – предложил француз. – Несчастный сэр Метью никоим образом непричастен к мистификациям своего отца, а столь дикие фантазии могут бросить тень на репутацию почтенного семейства… В свете случившейся трагедии это совершенно непристойно! Сильвио, что скажете?

– Да-да, Огюст, вы, несомненно, правы…

– Но… Что мне делать с письмом?

Сильвио Фальконе забрал у француза листок, вложил его в конверт – и бросил в пламя камина.

– Вот так. Будем джентльменами...

Финкелстайн уныло наблюдал, как жадные язычки пламени лижут плотный пергамент.

– Пожалуй, я пойду…

– Мой телохранитель проводит вас до дома, – неожиданно сказал француз.

– О, что вы, в этом нет никакой необходимости! – запротестовал нотариус.

– Я настаиваю, сэр. Вы читаете газеты? Вчера опять нашли труп; похоже здесь, в сердце Альбиона, жизнь куда более опасна, чем на континенте…

– Единственная опасность, которая мне грозит – подхватить насморк. Вся эта слякоть и снег…

– Имеющий Зуб, возьми зонт. Доведёшь джентльмена до его дверей. Я не хочу, чтобы он поскользнулся на крыльце и сломал себе шею! – безапелляционно заявил Легри.

Погода не улучшилась ни на йоту. Мокрый снег приставал к одежде, норовил залепить глаза. Зонт помогал мало: порывы ветра швыряли холодную дрянь во всех направлениях. Поймать кэб так и не удалось; Финкелстайн решил было дождаться парового омнибуса, но потом махнул на всё рукой и пошел пешком. Неандерталец ловко приноравливал свой шаг к походке нотариуса.

– Право, не стоит так беспокоиться обо мне! Здесь уже недалеко… – Том покосился на каменное лицо своего спутника и вздохнул. – Ладно, если настаиваете…

Они дошли до жилища нотариуса. Финкелстайн снимал квартиру в старом доходном доме, выстроенном в начале века – при тусклом свете газовых фонарей он смотрелся мрачновато. Том нашарил в кармане ключи. Элизабет, помнится, хотела испечь пудинг; Вилли и Дженни наверняка успели поужинать и теперь рассматривают книжку с картинками в детской… Уже на ступеньках крыльца неандерталец сложил зонтик, повесил его на сгиб локтя, взялся за голову Финкелстайна – и резко крутанул её. Раздался громкий хруст. «Что вы себе позволяете?!» – хотел возмутиться нотариус; но свет внезапно померк в его глазах. Последнее, что видел Том – толстые пальцы, унизанные массивными стальными перстнями, а затем всё куда-то исчезло: и навязанный французом спутник, и промозглый уличный холод, и он сам… Тело Финкелстайна скатилось по ступеням и замерло в неподвижности. Спустя несколько минут снег замёл все следы.

***

Хиггинс в очередной раз приложился к бутылке. Последние два дня он был постоянно пьян – рана болела и гноилась, заживать не спешила. Настроение у предводителя шайки стойко держалось возле отметки «отвратительное», и оторванное пулей ухо было тому причиной лишь отчасти. Его посмели обвести вокруг пальца! Его, Хиггинса, самого ловкого из «ночных джентльменов»! Кто-то обязательно должен был заплатить за такое вероломство – и он абсолютно точно знал должника.

В дверь легонько поскреблись. Хиггинс сунул руку под матрас, вытащил револьвер и взвёл курок.

– Убирайтесь к дьяволу!

– Хигги, это мы… – робкий голос принадлежал кузену Джонни. – Принесли тебе жратву и выпивку… Может, откроешь?

Выругавшись вполголоса, Хиггинс поднялся с грязного матраса, подошел к двери и глянул в щелку. Джонни переминался с лапы на лапу, за его спиной маячил Марвин с этой его вечной идиотской ухмылочкой.

– Глаза б мои вас не видели! – пробурчал фелис, откидывая щеколду.

– Здорово, Хигги! Как себя чувствуешь? – осведомился Марвин, чем вызвал новый всплеск неудовольствия.

– А ты как думаешь, идиот?! Я чертовски доволен, что валяюсь в этой вшивой конуре с отстреленным ухом! А при виде ваших мерзких рож так просто готов сплясать джигу от восторга!

– Не кипятись, – примиряющее сказал Джонни. – Лучше посмотри, чего мы тебе достали… Настоящий валерьяновый виски от мамаши Бесс! Так вкусно настаивать, как она, никто не умеет…

– Дай сюда! – Хиггинс забрал бутылку, откупорил и сделал изрядный глоток. – Чего у вас есть пожрать?

– Хлеб, копченая рыба и кувшин пива… Оно, правда, малость того, кисловато…

– Кисловато? – предводитель пошевелил усами над горлышком. – Ты хочешь сказать – насмерть прокисло! И по-твоему, я буду пить эту мочу?! Что, хвост отвалился бы прихватить свежего?!