Страница 56 из 111
— Почему ты не отвечала? — Руслан уже был очень близко, от его дыхания кожа в районе лопаток покрылась мурашками.
— Заработалась, — повторила, скрипнув зубами, и потянулась к платью.
Парень одним движением развернул её к себе и приподнял подбородок выше, зацепив пальцами:
— Выдохни, трусишка.
Будто именно вот этой несмешливой команды ей и не хватало… Сказанной с доброй иронией и понимаем… Ева разом вытолкала из себя воздух вместе с нервной дрожью и обмякла, позволяя ему сгрести себя в объятия.
— Руслан, — он шумно вдохнул, реагируя на своё имя, а рука на её спине стала чертить замысловатые узоры, рождая приятные ощущения. — Извини, я психанула.
Им понадобилось несколько минут тишины. Девушка слушала мерный стук сердца под своим ухом, которое удачно пристроено к его груди. Тепло, уютно. Как-то все забылось и отошло на второй план: сомнения, непристойный вид в одном белье, бдящие работники за дверью. Ева дышала и практически жмурилась в удовольствии от невесомо порхающих мужских пальцев. Как наркотик. Вот эта неподдельная нежность, вплетенная в каждый жест. Он просто прикасается — без всякого подтекста, и так получается, что ее это успокаивает.
Перебирая в памяти воспоминания, Ева пытается вычленить хотя бы один такой эпизод, когда молчать комфортно не одной, а с кем-то… Как же обескураживает это непривычное состояние умиротворения после многочасового карнавала психоэмоциональных аномалий.
А потом Руслан выпускает ее, берет с дивана легкое шифоновое платье и сам надевает на девушку, аккуратно поправляя растрепавшиеся в процессе волосы. Ей попросту не под силу вынести эту заботу. Она обезоруживает. Рождает неизведанные чувства, некоторую панику.
Кто же тебя этому научил, мальчик Руслан?
Они выходят, держась за руки, и шагают так вплоть до машины. По пути Ева прощается со всеми, буквально отгораживаясь от любопытных глаз непроницаемым выражением на лице. Парень поинтересовался, хочет ли она поехать куда-нибудь погулять. Но стоило только представить, сколько в субботу вечером народу во всех достопримечательностях города, да еще в духоте…и жизненно необходимым оказалось попасть сейчас домой под прохладные струи кондиционера. Все-таки вмиг отступившее нервное напряжение не прошло бесследно, оставив после себя некую слабость и даже вялость.
— Я ведь действительно трусишка, — прикрыв веки, призналась вдруг девушка, — хочешь узнать, как я пришла в косметологию?..
Видимо, Руслан понял, что ответа не требуется, и терпеливо выждал паузу, позволяя ей набраться смелости и продолжить:
— Я всегда мечтала работать с детьми, сначала думала стать педиатром. Ближе к окончанию школы, приобретя больше ответственности, серьезности и осознанности, пришла к выводу, что это слишком скучно для меня. Энергию нужно расходовать, нести пользу, орудовать руками. Выбор пал на детскую хирургию… Представляешь, даже тест на профориентацию показал, что я готова… — усмехнулась слабо. — Когда основная часть учебы была за плечами, я уже знала, что не потяну… Как тебе объяснить ужас безысходности, стойкую паранойю, будто весь мир вокруг болен? Этот поток не прекращается, ты не видишь конца и уверен, что каждое крохотное тело, каждую историю будешь пропускать через себя?..
Ева замолчала.
Только сейчас поняла, что никогда ни с кем не делилась этой темой и разъедающим ее изнутри стыдом. Одно время она считала, что предала…мечту из-за слабохарактерности.
— Испугалась, что не справлюсь. И если бы на моих руках остановилось бы чье-то маленькое сердце, я бы умерла следом. Не представляла, как вынести эту боль, выходить и сообщать о трагедии родным, став убийцей в их глазах. Но не это главное, а именно диалог с собственной совестью, которая будет грызть тебя, наглядно прокручивая ситуацию миллионы раз, чтобы цепляться за любую лазейку и доказывать, что иначе и быть не могло. А если нет? Если дело в твоей халатности?.. Понимаешь? Саморазрушение.
Девушка вспомнила свои метания, а также единственную попытку поговорить об этом с Кареном, которого давно считала близким человеком. И то, как легко он пресек эту самую попытку, объявив, что ей не будет нужды работать…и что не стоит заморачиваться. Мол, получи диплом и повесь его на стену в рамке, чтобы умиляться в перерывах между беготней по траектории кухня-спальня. Ева замяла разговор, ничуть не удивляясь такому повороту, ибо многие нацмены придерживаются теории «жена равно дом», какая уж тут карьера!.. Не хотелось, чтобы обсуждение стало провокацией, и больше этими переживаниями с ним она не делилась.
— Моя мама — кардиолог. Иногда после работы она уходила в себя надолго и глубоко, не распространяясь о причинах. Ты ведь знаешь, как много сейчас сердечников, болезни молодеют, смертность растет, и ей трудно свыкнуться с этим, особенно когда приходят совсем юные пациенты. Но мама сильнее меня. Поговорить с ней о своих метаниях не хватило духу. Я одновременно боялась, что она сможет меня уговорить…и не сможет. А потом, если я всё же пожалею о своем выборе, тщедушно стану винить её… Я любила и люблю медицину, помощь людям… Но больше ни к какой области так и не прикипела.
Распахнув веки параллельно замедляющемуся ходу автомобиля перед светофором, Ева повернула голову и взглянула на безмолвного водителя. К своему удивлению. Остановившись под обратный отсчет светящегося табло, Руслан отзеркалил её движение, и теперь они смотрели друг другу в глаза.
— Очень многие, — начала тихо, едва шевеля губами, — даже…практически все вокруг были уверены, что в косметологию я пошла, чтобы исправить собственные дефекты, — на это он лишь вскинул бровь, — а меня привлекала мысль делать каждого пришедшего человека хотя бы чуточку счастливее. Ведь здорово, когда вместо боли и вынужденного озвучивания плачевных диагнозов ты даришь хотя бы капельку преображения. Да та же самая чистка лица — тоже преображение. И подавляющая часть процедур направлена на улучшение различных областей тела. А когда девушки светятся радостью, приобретая чуть больше уверенности, сразу приосанившись, я чувствую себя подпольным волшебником. Изначально и понятия не имела, что настолько сильно влюблюсь в это. Но, кажется, это навсегда. Та сфера, в которой не бывает застоев, ты в сплошной динамике, постоянно чему-то учишься и совершенствуешься, действительно облегчая многим жизнь.
Зажегся зеленый, машина плавно стартовала.
— Зефирка, зачем ты пытаешься оправдаться?
Ева улыбнулась. Всё-таки проницательный он. Понял, читая между строк. И почему-то стало легко признаться:
— Не знаю. Мне захотелось тебе рассказать.
Руслан бросил в неё торжествующе-дерзкий взгляд исподтишка, но не прокомментировал.
— А почему ты не развиваешь свой талант?..
Парень скривился однобоко, задор тут же слетел с него, точно сменившись резким кадром на негатив.
— Есть некоторые обстоятельства, которые не изменить. Не будем грузить тебя. У нас обратная задача — разгрузить твою голову. Мне странно слышать, что ты будто стыдишься сделанного выбора. Если влюблена в своё дело — это верный признак правильного пути. Брось нагнетать и накручивать себя. Каждый в конечном итоге находится там, где должен.
— А ты? — сделала ещё одну попытку.
— А я…тоже. Там, где должен находиться. Иначе бы не встретил тебя, правда?..
Ева фыркнула и отвернулась, уставившись в окно. Ладно, не хочет — не надо. Ей ли не знать, как сложно раскрыться?
К его дому они подъехали одновременно с курьерским мопедом, и Руслан поспешил забрать у парнишки пакет и коробку. А девушка с интересом ждала, пока он вернется.
— Когда ты успел?..
— Еще у вашего центра. Так и думал, что доедем одновременно. Умирал с голоду, а заставлять тебя готовить сегодня не хочется. Но передник преданно ждет тебя в моей кухне, так и знай.
Что можно на это ответить? Ничего. Только улыбнуться и ощутить, как нравится данная легкость в нем, удачно сочетающаяся с другими важными чертами. И доля замешательства, и удивление, которые не покидают рядом с ним…