Серебряный цветок

Дождавшись, когда краба разобрали на куски и было решено сегодня съесть ноги, Ная забрала все восемь конечностей, медленно прожаривая своим огнём мясо внутри, и начала разговор.

— Думаю, пришло время разобраться, что у нас случилось. Асин, я тебя слушаю.

Мужчина пожал плечами.

— Ты даже не злишься, к чему этот разговор?

— Ты что себе позволяешь? — зарычала Ная.

На самом деле, для неё это был очень неоднозначный момент. Конечно она могла просто поставить его на место силой, но тогда мужчина не сказал бы ей правду. Но и позволять ему слишком сильно наглеть, она тоже не могла.

— Да ты же сама хочешь, чтобы мы вели себя именно так! Сколько ты ещё будешь строить из себя суровую госпожу? — Асин неосознанно повысил голос, но под тяжёлым взглядом Эмиэля под конец фразы спустился до приемлемого тона, а потом и вовсе замолчал.

— Договаривай, — потребовала предводительница.

Асин помялся, но понимая, что отступать уже поздно, продолжил:

— Ты хочешь, чтобы мы вели себя естественно, потому что считаешь, что это единственный способ создать отряд, в котором можно друг другу доверять. Именно поэтому ты уже несколько раз закрыла глаза на несоблюдение формальностей — тебе самой на них плевать. Ты бы предпочла выстроить с нами отношения основанные не на подчинении из правил, а на подчинении из понимания и преданности. Именно об этом ты постоянно думаешь: как вывернуть наизнанку все правила так, чтобы формально их не нарушать, но на самом деле полностью их игнорировать. В дебрях измерений ты видела все эти обращения: тебя больше интересует, как мы к тебе относимся, а не как зовём. Ты и выбрала-то нас из-за того, что мы с Кьяром и Шиином хорошо общаемся, надеясь, что мы будем действовать сообща. Так чего теперь ругаешься, когда мы так и сделали?

Асин выдал всю свою путанную, местами нелогичную, тираду почти на одном дыхании и испытывающие посмотрел на Наю, нервно сжимая пальцы на висевшем на поясе коротком мече: по идее сейчас его должны были бы жестоко наказать, но исходя из того, что он успел узнать о своей предводительнице, этого не будет. И тем не менее, страх сжимал грудь, а учащенное сердцебиение неприятным гулом крови отдавалось в ушах мужчины.

— Всё это правда, — вздохнула Ная, — и всё-таки, Асин, я не спрашивала тебя, почему я до сих пор прощаю тебе твои вольности, я спрашивала, почему ты не подчиняешься. Что тебе мешало просто сказать мне, прежде чем броситься вперёд?

— Я... Ничего не мешало, — мужчина отвёл глаза, — но разве ты бы послушала?

— А разве сейчас я тебя не слушаю? Если ты уже влез в моё сознание, почему не пользуешься тем, что увидел? Знаешь, что я к вам прислушиваюсь, и всё равно делаешь по-своему даже не предупредив.

— Прости, — сейчас, анализируя ситуацию, Асин уже и сам понимал, что допустил ошибку, но исправлять что-то уже было поздно — оставалось только извиняться.

— В этот раз твоя вольность обошлась одним неприятным разговором, но кто знает, к чему это может привести в следующий раз? — предводительница не сводила с мужчины тяжёлого взгляда.

— Я понял. Следующего раза не будет, — Асин склонил голову, выражая полное повиновение.

Ему было очень сложно понять эту женщину. Именно поэтому он пытался проникнуть в её сознание при каждом удобном случае, но всё равно не понимал. Внешне казалось, что она ведёт себя так же, как вела бы себя любая другая на её месте, но временами она как будто прогибалась, позволяя им самим принимать решения. Сперва Асин списал это на природную слабость характера, но чем больше он проникал в её мысли, тем больше ему казалось, что она делает это специально. И не просто специально, а осознанно преследуя какую-то свою цель. Чем больше он читал в её сознании, тем меньше понимал, как себя с ней вести. Как и всех мужчин, его с самого детства учили подчиняться женщинам. Как и любой мужчина, он не мог просто ослушаться женщину и не чувствовать страха. Но и не проверить, что она готова им позволить, он тоже не мог. Его неуверенность прорывалась резкими фразами, которые предводительница по какой-то причине тоже пропускала мимо ушей. Даже сейчас, читая её чувства, он не мог до конца принять желание заставить его доверять за достойную причину спускать ему с рук всё, что он за сегодня натворил. Он с самого начала был готов к наказанию, а теперь чувствовал себя совершенно сбитым с толку. Ему, действительно, оставалось только говорить с ней предельно честно, надеясь, что это поможет ему хоть как-то разобраться, чего она от него на самом деле хочет.

— Хорошо... А теперь скажи мне, когда ты успел влезть мне в голову? — Ная прищурилась, слегка склоняя голову набок — Асин снова ощутимо напрягся.

— Первый раз, когда ты выбрала нашу троицу. Мы были первые, на кого ты указала, и я хотел узнать по какому принципу ты набираешь отряд, поэтому проследил за твоими мыслями. А потом ещё несколько раз на привалах. Пока ты вслушиваешься в наши разговоры, ты совершенно не замечаешь моей магии, поэтому, когда Кьяр болтает, я могу изучать тебя... Особенно если к нам присоединяется Ариен. Пока ты занята его «таким приятным мелодичным голосом», ты вообще не защищаешься.

На последней фразе Асина Ариен опустил голову, пряча совершенно неуместную улыбку и отразившуюся в глазах нежность, но никто этого не заметил.

— И кому из отряда ты всё рассказывал? — Ная не думала, что все её намерения окажутся на поверхности так быстро. Не то чтобы она собиралась их скрывать, но считала, что ещё слишком рано. Она хотела хотя бы сперва узнать оказавшихся в её отряде мужчин: понять кто они, к чему стремятся. Однако, Хаос как всегда определил всё за неё. Теперь оставалось только определиться, что делать со всем этим дальше.

— Шиину и Кьяру. А ещё Эмиэль прижал меня к стенке, во время одного из дежурств, — Асин бросил недовольный взгляд на Эмиэля, но быстро вернул внимание предводительнице.

Ная кивнула. Какое-то время она молча перебирала в руках ноги краба, оценивая насколько они готовы и обдумывая всё, что было только что сказано. Конечно, она могла просто объявить, что с этого момента в их отряде, как и в любом другом, всё решает она и только она, сведя таким образом любую информацию о себе к ничего не значащим словам, но тогда к чему было изначально пытаться построить отношения с мужчинами на доверии, если она сама не будет подчиняться этому правилу? Если она собиралась построить мир вокруг себя на своих законах, значит она должна была быть первой, кто будет их соблюдать.

— Ладно, — Ная вздохнула и протянула мужчинам еду, — теперь вы все знаете, чего я от вас жду. Асин, в качестве наказания за неподчинение отвечаешь за уборку до самой поверхности, и я хочу, чтобы ты научил меня чувствовать твою проклятую магию и защищаться от неё.

***

Они все следили за тоннелями по очереди. Под землей не бывало безопасно — кто-то всегда должен был оставаться настороже. Теоретически Ная могла себе позволить этим не заниматься, но предпочитала дежурить наравне с остальными. Они менялись каждый час, поэтому в любом случае это не было проблемой. К тому же это было время, когда можно было побыть в относительном уединении и немного отдохнуть от чужого общества, пока все спали.

Ная сидела прикрыв глаза и вслушиваясь в тишину, когда рядом с ней опустился Эмиэль.

— Спасибо.

— За что?

— Ты прекрасно знала, что меня уже три раза исключали из отрядов, и всё равно выбрала меня, — Эмиэль задумчиво смотрел куда-то вглубь тоннеля, будто выискивая там ответы на какие-то свои вопросы, но пока их не находя.

— Асин же сегодня сказал, для меня твой своенравный характер — не такая уж большая проблема. Ты старше и опытнее этих балбесов, они тебя слушают, а мне остаётся только убедиться, что меня слушаешь ты, если уж эти паршивцы пока творят всё, что вздумается. Запасной план, так сказать… — улыбнулась ему Ная.

По правде говоря, о том, что его исключали из отрядов, она узнала уже после того, как огласила свой выбор главе учебного отдела: как можно было не заметить три красных печати на первой странице личного дела женщина и сама не знала — на тот момент она просто выбирала самого сильного мужчину в зале и всё остальное для неё значения не имело. Хотя даже если бы она и обратила внимание на печати, это бы ничего не изменило — Ная бы всё равно выбрала его. Ведь так было даже лучше: Эмиэля не вытерпели уже три предводительницы — значит в нём было что-то, что они не смогли подчинить: они не смогли его сломить. С одной стороны, мужчина, который не подчиняется — это проблема, с другой — это означало, что он умеет думать сам, для Наи же это была гарантия, что если с ней что-то случится, у отряда будет на кого положиться — это дополнительная опора. Она не собиралась его переделывать. Нае было не интересно с теми, кто никогда не высказывал своего мнения, кто тупо и молча подчинялся. Ей были интересны мужчины, в чьих сердцах горел интерес к жизни, огонь и стремление стать кем-то большим, чем они были сейчас. Эмиэль был именно такой, и Нае хотелось верить, что, не смотря ни на что, она сможет найти с ним общий язык. Если подумать, то за прошедшие несколько дней Ная поняла, что такими были и другие: Асин с его постоянным желанием влезть везде и всё знать, Кьяр с его неуёмным любопытством, Ариен с его любовью к жизни, Аэн с его стремлением к перфекционизму и высокими требованиями к себе, Шиин, который на привалах постоянно пытался изобретать собственные заклинания и даже Иран продолжавший свои физические упражнения на ходу в тоннелях.