Латиноамериканская жара

— Ха, знаешь, у меня во Вьетнаме, кстати, мой кузен воевал. Он вернулся инвалидом без ноги. После историй кузена об армии я бы туда не пошёл, это точно. Сейчас отправили бы в вонючий Ливан какой-нибудь. По телеку типа говорят, что эта… как там она, чтоб её? А, во точно! Миротворческая операция, чтоб её. И вроде даже кого-то там из наших убивают. Вчера вот в новостях сказали, что казармы наших морпехов и французов взорвал больной на всю голову ублюдок! Ты представляешь, шеф, этот кретин вмазался на грузовике в здание. А у него в прицепе столько взрывчатки, что можно запустить Клинта Иствуда в космос! Камикадзе, чёрт возьми! Не, спасибо, я никогда не мечтал, чтобы меня взорвал в какой-то арабской дыре свихнувшийся придурок.

— Тогда тебе повезло. Скажи спасибо, что призыв отменили. А то тянул бы ты сейчас лямку в Ливане или ещё где-нибудь. Меня самого чудом пронесло, отправили в Южную Корею, а не во Вьетнам. А вот моему папе пришлось повоевать во Вторую мировую. Его в армию забрали, а он переметнулся к партизанам. Слава Богу выжил и вернулся домой живым. А то он мне говорил, что зима сорок-четвёртого-сорок пятого в Словании выдалась лютая.

— А твоя Слования — она из стран-коммуняк, по типу Чехословакии и Венгрии? Ты порой о ней говоришь. По телеку постоянно говорят про коммуняк и какую угрозу они несут Америке.

— Ага, типа того. Коммуняка на коммуняке и коммунякой погоняет. Хотя родился я уже в США. Слованский язык плохо знаю, пусть мы на нём дома и говорили. А ты не задумывался о своих корнях, Мэнни?

— А хер его знает, какие у меня корни. Полюбас очередные англичашки, понаехавшие в США двести-триста лет назад. Фамилия вроде английская. Мне раньше было не до исследования гео… гемо… Короче, семейного древа.

— А у нас два поколения вдоволь повоевали. Деда забрали из дома австрияки и погнали его в Италию. У папы ещё один друг есть в Канаде. Из наших. Он в сороковом махнул во Францию, потом в Англию. Они до войны друг друга знали. Жаль, конечно, что Слования сейчас под коммуняками. Я бы хотел побывать на своей исторической родине, походить по улицам Вишневыграда. Думаю, если американцы победят русских, а это рано или поздно произойдёт, то у меня, может, получиться попасть в Слованию.

— А тебе батя про Слованию рассказывал? — спросил Мэнни.

— Он много чего рассказывал. Однако я не всё запомнил. Помню, что между мировыми войнами там жилось относительно неплохо, даже в Великую Депрессию. Чёртов экономический кризис, он ведь многих в могилу свёл.

— У меня прадед в тридцатые повесился. Потерял все бабки в тридцатом году, а дом отжали одни уроды. Их нанял чёртов банк. Типа, мало того, что эти щеглы обобрали моего прадеда, так ещё и счёт ему выставили. Уроды вонючие.

— Много кто тогда в петлю лез, и я не удивлён истории твоего прадеда. Тогда плохо жилось. Ну, простым гражданам. Мафия же тогда процветала. Слышал же, что народ восхвалял грабителей банков? Настолько упало доверие народа к властям, что бандитов выставляли героями.

Разговор сам собой прекратился, и сыщики поехали дальше по району.

Проезжая мимо частных домиков района Ист-Гамильтон, Стрелковски заметил, что за ними, соблюдая дистанцию, следовал Кадиллак Эльдорадо с тонированными стёклами. Гангстеры часто использовали этот эффектный автомобиль, чтобы показать свой статус. А если этот Кадиллак имел виниловые детали и позолоченные диски в виде доллара, то это говорило, что в салоне ехал кто-то очень влиятельный, босс или правая рука. Однако автомобиль, следовавший за сыщиками, не выделялся на фоне других машин: ни ярких рисунков с изображением огня, ни кричащих украшений, ни громкой музыки. Стрелковски заставила насторожиться тонировка стёкол. Из-за неё не получалось разглядеть водителя.

— Вот так поганцы! — возмутился Миклош, догадавшись о слежке.

— Что случилось, шеф? — не понял Мэнфорд возмущения своего босса. — Какие-то проблемы?

— Посмотри в зеркало заднего вида, Мэнни. Видишь Кадиллак сзади? Он за нами с самого офиса плетётся. Думал, мы его не заметим. — Лицо шефа скривилось в гримасу отвращения, будто на него села огромная муха.

— Что делать будем, шеф? — Мэнни достал мятую пачку сигарет.

— Ничего, сбросим как-нибудь, — ответил Стрелковски. Пусть его и не учили «уходить от хвоста» в полицейской академии, однако за пару лет работы частным сыщиком он восполнил этот пробел. — Пора с ними потанцевать. Я бы не отказался начистить им рыло, но мы тогда потеряем время. Они, может, тоже, но вдруг латиносы спустили с поводка сразу несколько ищеек? Если уйдём от одних, то тогда получится обогнать других. Держись покрепче. Мы тут часто ездили. Я знаю, куда нам надо.

— Во чёрт, потом покурю!

Резко набрав скорость и свернув вправо, Стрелковски нырнул в ничем не примечательный двор-колодец. Латиноамериканцы чуть не проехали мимо, но повернули с опозданием. Дальше сыщик решил срезать через один переулок, между продуктовым магазином и парикмахерской, оказавшись в Спарклтоне. Там, в районе стеклянных небоскрёбов, офисов крупных компаний, банков и пентхаусов богачей, сыщик запутал преследователей. Особенно с учётом того, что машин той же модели и того же цвета было предостаточно. Шевроле Кэприс — популярная по всем штатам рабочая лошадка, которую мог позволить простой трудяга с завода.

— Я не вижу их, шеф, — сказал Доусон. — Мы оторвались от них или как? Или, может, тебе показалось?

— Нет, вон они, — ответил Стрелквоски, когда позади показался борт Кадиллака-Эльдорадо, и в него чуть не врезался с другой стороны двигавшийся за Шевроле детектива внедорожник. Вместо того чтобы развернуться, латиноамериканцы выехали на встречную полосу, что спасло их от столкновения. Однако там им пришлось маневрировать.

Адреналин бил через край, азарт погони так увлёк Мика, что у него перехватило дыхание. Сердце, как ему казалось, хотело выпрыгнуть из груди. «Только бы они стукнулись к чертям! Только бы стукнулись! Давайте, вляпайтесь уже, курвы!» — думал частный детектив.

— Да он водит как псих! Как думаешь, он скоро нас увидит? — спросил Мэнни.

— Уже увидел. Едет точно за нами, пусть и по встречке, — нервно ответил Миклош, на чьём лице читалось сильное напряжение.

— Дерьмо! А я думал, шеф, ты крутой водила.

— Не отрицаю, — с сосредоточенным видом ответил Стрелковски, глядя в зеркало заднего вида. Кадиллак продолжал преследовать их, постепенно нагоняя.

Возможно, вскоре бандиты сменили бы полосу и пристроился бы позади Стрелковски, однако на перекрёстке за ними с рёвом мигалок погнались полицейские. Через громкоговоритель страж порядка деревянным голосом потребовал, чтобы водитель Кадиллака остановился.

— Пхахах! Дорожная полиция не подкачала! Их в центре всегда пруд пруди! — радостно рассмеялся Миклош. — Нечего по встречке гонять!

— Да они ещё и скорость превысили. Им там приличный штраф должны впаять, — сказал Мэнни.

Не желая наживать себе проблем с полицией, латиноамериканцы вскоре остановились на обочине. Стрелковски же поехал дальше, и затем его машина скрылась за углом синей громады пятизвёздочного отеля, похожего на огромную цилиндрическиобразную башню.

— Фух, оторвались однако, — со вздохом произнёс Стрелковски, смахнув пот. Только сейчас он заметил, что его одежда промокла насквозь.

— Копы нас здорово выручили. Но ты всё равно неплох, — обратился к Мику Доусон.

— Я бью морды лучше, чем вожу. И всё-таки меня увлекла погоня. Я почувствовал себя мальчишкой, впервые взявшимся за ствол.

— Да я видел. Ладно, теперь вот точно можно покурить. А то в прошлый раз у меня сигарета изо рта выпала, когда решил поиграть в крутого водилу. — Мэнни снова достал пачку сигарет. — Ну и жара. Из твоего костюмчика теперь можно выжимать пот вёдрами.

— Курва, — выругался Стрелковски, пока Доусон закурил. — Ты только окурок в окно не бросай. Нечего мусорить.

— Забавный ты чувак, шеф. Можешь нажраться и завалить свой стол горами мусора. А теперь просишь меня не мусорить.