Ледяное небо Криона

Отложив проблему, наверняка — не рядовую, до приземления, Макс подсказал Дашу добить десантный корабль, изрыгающий пламя из многочисленных пробоин, но всё никак не упавший на поверхность. Под огнём Берсерка экипажу удалось довольно мягко коснуться засеянного поля, распространив сгоревшее пятно на сотни шагов, после чего тёмная сигара корпуса грохнулась на бок и развалилась надвое. Даш сообщил, что два корабля рухнули в океан, вряд ли на радость плавающим шестиконечным, один взорвался в воздухе на мелкие фрагменты.

«Отлично! Домой».

Как Макс и предполагал, Вишеву колбасило. Дежурный сказал — примчалась к себе в кабинет и заперлась изнутри, даже не сняв лётный костюм.

Вооружившись мощной отвёрткой, против которой никакая продвинутая техника не устоит, даже ИИ, землянин вогнал её в щель между створками и отжал замок, в лучших традициях квартирных воров. Правда, в отличие от них, его интересовала единственная ценность в помещении — живая и плачущая.

Стараясь не шуметь, Макс щёлкнул запором, восстановив первоначальный вид двери. Не торопился, понимая, что нужно переждать первый взрыв эмоций.

Коммандер могла держать себя в руках и не давать волю чувствам, это знал каждый. Но сейчас, когда на орбите не осталось ничего, предвещавшего угрозу нового вторжения, позволила себе упасть на диван и рассиропиться.

Когда рыдания перешли во всхлипы, Макс осторожно опустился рядом.

Она резко выпрямилась. Глаза стали сухими и злыми.

— Знаю наперёд, что ты мне скажешь. Что я уже много раз отправляла людей на смерть. Что впервые командовала боем против космических кораблей и с заходом в ближний космос. Что из восьми, слава Всевышнему, погибли только двое, а могли все… Но я их убила практически своими руками! Ни за хрен шестинога!

Пребывание на Креоне даром не прошло.

— Вот и не угадала. Независимо от того, какие ошибки совершены, на Крионе нет других военно-космических сил и нет другого командующего. Значит, когда гады прилетят снова, ты снова будешь отправлять нас в бой. Твой авторитет достаточно высок, тебя слушаются бесповоротно.

— А теперь — ты не угадал. Конечно, меня имеет право сместить только командующий всеми вооружёнными силами в этой звёздной системе. И сейчас не примет отставку. Но я могу назначить себе заместителя, твоего комэска, например, и пусть он непосредственно руководит.

— Почему ты уверена, что он справится лучше? Мой капитан в начале боя тоже ошибся — приказал обстрелять крейсер с кормы, где ему наши ракеты — не более чем назойливые насекомые. И если бы я не догадался всыпать с фланга, тот парень мог пощипать нас гораздо сильнее.

Вишева вскочила.

— Хочешь, чтоб я назначила тебя оперативным командиром? Согласна. Оставайся в штабе и управляй отсюда. От моего имени.

Он тоже поднялся.

— Спасибо за доверие, но — нет. У меня нет и доли твоего авторитета. Лётчики скажут: пробил себе карьеру через твою постель. Признаюсь, самый приятный в мире путь.

Коммандер не поддержала весёлый тон.

— Значит, и ты не хочешь помочь. Ладно… — она была не на шутку сердита. На себя, на Макса, на противника — не понять. Наверно, на весь мир. — Оставь меня. И ночью тоже хочу побыть одна.

Макс даже рот разинул, желая сказать очень много и одновременно не зная, с чего начать. При таком настроении подруги любое слово может быть перевёрнуто, извращено, использовано против него самого. Женщина права — лучше на время подержать дистанцию.

Их молчаливую схватку, когда стояли друг напротив другая, соревнуясь в метании молний из глаз, нарушил дежурный, настойчиво постучавший в дверь.

— Госпожа коммандер! Пехота говорит: в ближайшем упавшем транспорте могло что-то уцелеть. Не желаете глянуть?

— Вот ты и иди! Проверяй, — нашлась Вишева. — Потом доложишь. Но завтра.

Развернувшись через правое плечо, Макс заспешил к выходу, чувствуя её взгляд лопатками. Первый раз в их паре произошёл поединок за доминирование, не как лейтенанта и генерала, а между мужчиной и женщиной. Кто выиграл? Спросите что попроще…

Мысли о личном выкинул из головы, когда закончились гладкие улицы Эхеса, и внедорожник принялся скакать по ухабам просёлки. За спиной дымился квартал, который они объехали, крушение крейсера обрушило полдюжины высотных домов.

Был бы на моём месте американец, сказал бы: одиннадцатое сентября, — подумал Макс.

Кираш тем временем инспектировал прихваченное впопыхах имущество: защитные комбинезоны с шлемами, газоанализатор, датчики радиации и несколько приспособлений для взлома, куда основательней, чем отвёртка, победившая дверь Вишевой.

Сзади пылили грузовики с пехотной ротой в кузовах.

— Не исключаю, найдётся идиот, рискнувший раньше нас пролезть внутрь, — бросил капитан.

После экспедиции к пиратам, где Макс не погнушался вылезти из самолёта, чтоб поевать с пехотой в одном строю, он воспринимался командиром роты как свой.

— У меня на родине говорят: выпьем не чокаясь. То есть помянем смелого покойника.

— Хуже, если что-то вытащит наружу. Вплоть до носителя заразы, опасной для креонцев.

Успели. Около останков корабля толкались четверо темнокожих аборигенов, не успевших (или побоявшихся) нырнуть внутрь. Солдаты оттеснили их, охватив разбитый транспорт редкой цепью.

Кираш выгрузил снаряжение. Из разлома корпуса клубился редкий туман. Датчики показали: ничего вредоносного.

Вблизи десантный корабль впечатлял размерами, диаметр не менее четырёхэтажного дома. От разлома до головы — не менее сотни шагов, кормовая часть, пожалуй, ещё больше.

— Капитан! Через разлом бы я не лез. Там сплошь рваная арматура и прочий металлолом. Костюмчики попортим.

— Что предлагаешь, лейтенант?

— Перед тем, как он рухнул, я его приложил по носу. Надеюсь, там пробоины аккуратнее.

Действительно, одна дырка оказалась на высоте человеческого роста, и можно рисовать табличку welcome, если бы не острые зазубренные края. Кираш подогнал внедорожник вплотную, и с его борта офицеры проникли внутрь.

— Борюш! Мог кто-то остаться живой?

— Вряд ли. Но я приготовил револьвер.

Неосвещённый коридор был узкий, а поскольку корпус лежал на боку, идти пришлось, согнувшись в три погибели. Макс запоздало подумал: если ход будет загибаться вдоль борта, то уйдёт вверх, и придётся вернуться ни с чем, а разборкой корабля пусть займётся бригада со спецтехникой. Всё же любопытство взяло вверх над благоразумием.