Избранное

Через полчаса женщина подошла к подъезду своего дома, зеркальный двойник вышагивал рядом с ней. К тому времени соседка ушла домой, привратница осталась одна; прислонившись спиной к стене, она ждала. Кроме них троих, на пустынной улице не было ни души.

— Когда же вы успели выйти из подъезда? — воскликнула привратница, не в силах сдержать любопытство, и, подбоченясь, шагнула вперед.

Двойник Диро в это время находился шагах в пяти от подъезда; он громко засмеялся.

— Я с крыши спрыгнул, — услышала привратница. Она удивленно повернула голову, потому что голос шел откуда-то сверху, вроде бы из окна третьего этажа.

А в следующий момент молодая женщина и зеркальный двойник Диро боком протиснулись в подъезд. Толстуха привратница с душераздирающим криком отшатнулась к стене и без чувств рухнула на пол. Из-под краешка юбки у нее выскочила испуганная мышь, взобралась на неподвижную голую ступню привратницы, встала на задние лапки и с любопытством уставилась на диковинную фигуру двойника.

Кухар нашел жену часов в девять; она лежала на каменном полу галереи у двери в квартиру и была в беспамятство.

— Остерегайся… он хочет убить тебя! — воскликнула она, когда муж склонился над ней. Глаза ее были сомкнуты, а тело сотрясали судороги, и Кухару пришлось поддерживать ее голову, чтобы она не поранилась о каменный пол.

3

Той ночью желтый дом гудел, как потревоженное осиное гнездо. Слух о вечернем происшествии разнесся моментально, и люди взволнованно бегали из квартиры в квартиру, с этажа на этаж, собирались кучками, делились друг с другом последними новостями и сообщали свое мнение на этот счет. Кое-кто предлагал обратиться за помощью в полицию, но чем тут помогут стражи порядка? Две женщины лежали без сознания и бредили — это еще не причина, чтобы бежать за полицией. И хотя среди жильцов дома, пожалуй, не было ни одного, кто бы от слова до слова не поверил рассказу привратницы, все же никто не обратился к властям за поддержкой.

Если отсеять все домыслы и преувеличения, то можно было установить следующие факты.

Диро возвратился домой около восьми часов. Первой его увидела привратница, мимо которой нельзя было пройти в дом незамеченным. На лестнице с ним столкнулся столяр, наконец Кухары видели Диро поднимающимся наверх и минуту спустя услышали, как два раза подряд резко скрипнула железная дверь на чердак.

Зато ни одна живая душа не видела Диро выходящим из дому, и — если принять за истину клятвенные уверения привратницы, будто бы молодую Кухар провожал домой Диро, — в этом случае он мог очутиться на улице лишь каким-то сверхъестественным способом. Иначе его непременно заметил бы Кухар, который ни на минуту не отлучался от окна, откуда видна была вся галерея и вход на лестничную клетку, да и стоявшая у подъезда привратница не проглядела бы его: несколько свидетелей — в том числе и соседка, разговаривавшая с ней, — подтверждали, что привратница ни на миг не покидала поста примерно с половины восьмого и до без четверти девять, когда из дома напротив увидели, как она упала без чувств.

Впрочем, строго говоря, привратница и не утверждала, что именно Диро она видела в обществе молодой Кухар. Очнувшись, она поначалу говорила сбивчиво и бессвязно. Да и позднее трудно было установить, что, собственно, она имела в виду, когда с полной уверенностью утверждала, что хотя и видела Диро с молодой женщиной, но это был другой Диро; она твердила о духе Диро, тени Диро и призраке Диро, и лишь поздней ночью, когда рассказ привратницы сопоставили с фразами, оброненными молодой Кухар в бреду, у людей сложилось суеверное убеждение, что зеркальное отражение Диро обособилось от него самого, и оно-то и ввергло в беспамятство обеих женщин.

А если это предположение правдоподобно или даже верно, тогда никакого значения не имеет тот факт, что зеркальный двойник Диро выбрался на улицу незамеченным. Теперь это перестало занимать людей.

К молодой Кухар вызвали врача; тот прописал холодные компрессы и полный покой. Врачу было не по себе среди смертельно перепуганных людей, молча обступивших его. Он попытался что-либо выведать у них расспросами, но, не получив вразумительного ответа, поспешно покинул этот странный дом.

Вот как впоследствии передавала привратница свои впечатления.

Спереди он выглядел как все люди, и, жизнью клянусь, это был Диро. Но как только он ко мне боком повернулся, тут-то я и увидела, что сзади у него и вовсе нет тела, и с боков тоже. Как бы это объяснить? Ну, вот если бы человека поставить перед зеркалом и его отражение вырезать, а остальное зеркало убрать. Разница только в том, что тогда сбоку будет видно стекло, а у Диро и того не было.

Той ночью жильцы дома почти не спали. Большинство женщин обосновалось в квартире Кухаров, ухаживая за больной хозяйкой. Люди боялись оставаться дома один на один со своими стенами, они собирались по нескольку семей в квартирах, что побольше, приводили с собой ребятишек и, тесно прижавшись друг к другу, сидели до утра не смыкая глаз. Ветер, поднявшийся с вечера, перешел в бурю, и непогода всю ночь бушевала под окнами. Сквозь завывания ветра порой доносились лихорадочные выкрики больной жены Кухара.

Состояние ее оставалось без изменений до вечера следующего дня. Женщина корчилась в судорогах, и хотя иной раз казалось, что она говорит отчетливо и ясно, в действительности она ни на минуту не приходила в сознание. И в словах ее не было смысла; можно было только догадываться, что какой-то тяжелый, постоянный страх гнетет ее.

Утром она вдруг села в постели, обеими руками крепко обвила мужа за шею и зашептала сбивчиво, отрывисто.

— …беги… спасайся немедленно… не теряй ни минуты… он хочет убить тебя…

— …клянусь тебе, это правда… он сам признался… повторял много раз, что скоро убьет тебя… ты должен мне верить…

— …но почему он твердил все время, что ты — солдат?.. Ведь ты же не солдат, правда?.. Ты не обманываешь меня, ты — не солдат?..

— …спасайся… беги прочь… он идет сюда! — вдруг вскрикнула она и упала навзничь.

Во второй половине дня женщина вдруг замерла всем телом и, будто лишь сейчас увидела мужа, закричала в голос.

— Ты все еще здесь, горе мое горькое!.. Беги, он стоит у тебя за спиной… он убьет тебя, спасайся… он спускается вниз по проводам, вот он на стене, вот подбирается к тебе… спасайся, беги… забери все деньги, и мои, и те, что для детей копили… в шкафу под бумагой деньги… беги… храни тебя господь!

Часом позже она снова села в постели и еле слышно прошептала:

— Сейчас я не могу тебе сказать, что делать, иначе он услышит; разбуди меня через полчаса, и тогда все узнаешь.

За целый день это была единственная осмысленная фраза. Потом уже с губ ее срывались только отдельные слова и бессвязные выкрики.

Семья слесаря, жившая по соседству с Кухарами, в тот же день перебралась к родителям мужа. И некоторые из жильцов тоже решили, что больше не останутся в доме на ночь: не дожидаясь окончательного переселения, попросят приюта у родственников, знакомых или переночуют в гостинице. Кухары не могли последовать их примеру: у них не было родных в Будапеште, к тому же состояние жены оставалось таким тяжелым, что ее нельзя было трогать с места.

В предпоследний вечер наполовину опустевший желтый дом погрузился в тишину. Из жильцов третьего этажа остались одни Кухары, на втором этаже тоже пустовало несколько квартир. К вечеру столяр со всем семейством перебрался к Кухарам, ребятишек уложили спать, и соседи решили вместе скоротать ночь, чтобы не бросать Кухара одного с больной женой.

Вместе все-таки легче было пережить ночные кошмары.

А зеркальный двойник Диро, похоже, той ночью справлял на крыше собственную тризну.

Примерно в полночь началась разудалая гулянка, и бесчинство продолжалось до зари.

В тот вечер никто не видел, когда Диро возвратился домой. Люди сбивались группками и отсиживались по квартирам, привратница слегла от пережитого потрясения, а Кухар не отходил от постели жены, поэтому неудивительно, что Диро удалось незаметно прошмыгнуть в подъезд и подняться по чердачной лестнице к себе в комнату. И хотя позднее выяснилось, что Диро вернулся не один, а еще с кем-то, и, значит, можно было услышать, как они поднимались, тем не менее их никто не видал.