Ответ

С началом второй мировой войны для Дери вновь наступила пора преследований, вновь необходимо было скрываться, уйти в подполье. Он опять оказывается в тюрьме — за то, что перевел на венгерский язык одно писательское свидетельство о Советском Союзе. Слова из его тюремного дневника отлично характеризуют его кредо, то чувство, с каким он ожидал освобождения. Дери писал:

«Здесь, в этих четырех стенах, я могу признаться, что вся моя жизнь зиждилась на Тебе, все мое отдано Тебе и Тебе я должен быть благодарен за мои неудачи, поражения, но и за все выпавшее мне счастье. Это Ты иной раз внушала твердость мне, несобранному и мягкотелому. Ты научила сочувствию, Ты обратила лицо мое к бедным и поверженным, и если есть в труде моем сколько-то благородства, если среди всей грязи и двусмыслицы есть в моей жизни какое-то сияние, я обязан этим Тебе, Свобода! — и хочу нести на себе Твой знак, покуда жив».

Победа Советской Армии над гитлеровским фашизмом принесла долгожданную свободу и Венгрии. Страна была освобождена весной 1945 года, пришел конец «тысячелетней тяжбе» венгерского народа за родную землю, «три миллиона нищих»[1] завладели необозримыми графскими и церковными латифундиями, рабочий класс вместе с ярмом хортистского фашизма сбросил с себя и ненавистный капитализм. Венгрия — которая в 1919 году первой последовала примеру Великой Октябрьской социалистической революции и осуществила пролетарскую диктатуру, — освободясь в 1945 году от четвертьвекового контрреволюционного гнета, начала быстро, бурно развиваться. В ходе довольно острой классовой борьбы шла демократизация социальной жизни, страна все более определенно переходила на социалистические рельсы; социалистические идеи пронизывали теперь и всю духовную ее жизнь.

Имя Тибора Дери в освобожденной Венгрии было сразу же окружено почетом, он по праву занял место в первом ряду венгерских прозаиков. Его произведения, написанные в двадцатые — тридцатые годы и по большей части остававшиеся в рукописи, теперь быстро, одно за другим, выходят в свет, среди них в 1947 году — и «Неоконченная фраза». За выдающиеся заслуги в области художественной литературы народная власть удостаивает Дери высшего признания, присудив ему премию Кошута. Если прежде писателя интересовало в первую очередь художественное изображение распадающегося буржуазного миропорядка, то теперь он чувствует: настало время, когда подымающийся класс хочет увидеть себя в зеркале искусства в полный рост. Дери со всей ответственностью готовится к выполнению этой задачи:

«Писатель должен по-своему откликнуться на гордый взлет сил рабочего класса… Я готовлюсь написать книгу, это и будет обещанным ответом, которым я попытаюсь служить стране в сфере, мне доступной» («Ответ Первому мая»).

И действительно, в 1950 году выходит первый том романа Дери «Ответ», два года спустя следует второй — появляется то самое произведение, которое держит сейчас в руках читатель. Правда, Дери задумал написать тетралогию, он собирался проследить жизнь своего героя на протяжении нескольких десятилетий. Балинт Кёпе, молодой рабочий, должен был, по замыслу, начав путь в период крупных социальных столкновений на рубеже двадцатых — тридцатых годов и пройдя через классовые битвы тридцатых годов, дожить до Освобождения страны, национализации крупных предприятий в 1948 году — вплоть до настоящего времени, когда нашего героя назначают директором большого завода, — то есть он должен был олицетворить собственной жизнью исторический путь венгерского рабочего класса. Однако Дери написал лишь два первые тома тетралогии, хотя роман и в этом виде представляет собой законченное целое. Незавершенность же грандиозного замысла объяснялась рядом обстоятельств, которые касались, судьбы как самого писателя, так и общества, но к ним мы обратимся несколько позднее.

«Ответ» со многих точек зрения — выдающееся произведение не только в творчестве самого Дери, но и в истории венгерской прозы. Писатель в значительной мере возвращается в нем к традициям реалистического романа; построение и стиль «Ответа» благородно просты, прозрачны. Герой Дери — не условная фигура, знакомая по историческим романам, которая двигается по касательной в назначенной ей сфере, он подлинный представитель пролетариата. (Особенно это относится к первой книге. Вторая книга подымает уже другие вопросы, к концу же ее в композиции происходит перелом, и на первый план опять выступает находящийся на перепутье буржуазный интеллигент — второй герой романа, всемирно известный профессор Зенон Фаркаш.)

В ряду венгерских романов о рабочем классе «Ответ» занимает исключительное место. Мы уже упоминали о том, что традиционной темой венгерского романа был разрушающийся мир джентри; в тридцатые годы, с приходом в литературу так называемых «народных писателей», появились герои-крестьяне и образы вышедшей из крестьянской среды интеллигенции. Правда, уже у Морица мы находим среди его персонажей рабочих, особенно у Лайоша Кашшака в его крупномасштабной, горьковского звучания автобиографии («Жизнь человека») и в других романах, а также в рассказах Лайоша Барты, в новеллах Эндре Андора Геллери, с их «волшебным реализмом», но нигде в венгерской литературе не обнаружим мы образа рабочего, воссозданного в процессе его формирования с такой интенсивностью и фресковой полнотой, как в «Ответе». Но еще важнее то, что Балинт Кёпе, этот пролетарский юноша, — герой истинно жизненный, достоверный, несхематический. Это говорит о глубоком знании писателем жизни и его незаурядном художническом мастерстве. В самом деле, Дери имел возможность основательно познакомиться с судьбами рабочих, рабочего движения и был поистине призван к созданию такого исторического полотна, где личные судьбы были бы скоординированы с борьбой всего класса, где с впечатляющей силой проявилась та неудержимая тенденция, которая указывала в будущее.

Запоминающийся и привлекательный образ молодого рабочего Балинта весьма заметен в литературе социалистического реализма. С напряженным вниманием, тревожным сочувствием прослеживаем мы его жизненный путь, видим, как старается он встать на собственные ноги, обучиться ремеслу, прийти, наконец, к коммунистическому движению — иными словами, найти свое место в жизни. На наших глазах развивается ум Балинта, крепнет характер, честный и верный, прямой и последовательный, — все это ценные нравственные качества человека, непоколебимого в своих убеждениях. Его преданность рабочей среде — признак зарождающегося ощущения классовой солидарности.

Вокруг Балинта в романе возникает целый ряд характерных, запоминающихся образов рабочих, они воспитывают его, видят в нем продолжателя своего дела. Судьба Балинта сходна с их судьбами: работа, безработица, редкие радости и постоянные горести, унижения наполняют все их дни. Им слишком знакомы разочарования и поражения, а ради каждого, даже самого малого успеха приходится вести упорную и изнурительную борьбу. Они верят в грядущую победу своего дела, но их вере чужд бравурный оптимизм, ибо они знают, что путь к победе усеян жертвами и отягчен невыразимыми страданиями. При этом они и сами не идеальны — у героев Дери, даже у Балинта, есть и слабости, но это ничуть не умаляет их человеческой ценности и достоинства.

Путь Балинта, безусловно, не так прям, как путь Павла Корчагина или Степана Кольчугина, да и мать Балинта не подымается до такого героизма, как Мать Горького, тем не менее здесь и там речь идет о классовой борьбе, по существу одинаковой. Если же мы зададимся вопросом о различиях, то, несомненно, найдем объяснение им в историческом различии борьбы русского пролетариата и венгерского рабочего класса, которое сказывается и в разном художественном воплощении этой борьбы. Коммунистическая партия Венгрии, резко выступившая против разложившейся социал-демократии начала века, образовалась лишь осенью 1918 года и уже летом 1919 года, после поражения пролетарской диктатуры в Венгрии, потопленной в крови жесточайшим белым террором, оказалась в чрезвычайно тяжелом положении. Тысячи коммунистов были уничтожены, многие тысячи были вынуждены эмигрировать, и потребовались годы, пока партия, в глубоком подполье, смогла вновь нарастить силы. Контрреволюционный режим отравлял сознание масс шовинистической, националистической, антисоветской пропагандой, в то время как руководство социал-демократической партии с готовностью прислуживало властям, донося на коммунистов.