На стальном ветру

- Я кое-что принесла с собой, - сказала она, пока Джитендра готовил себе чай. Пара механических солдатиков с ключами от часов, поворачивающимися у них за спиной, топтались у его ног. - Мне нужно, чтобы ты показал это маме, когда она в следующий раз будет... ясной.

- Это может занять некоторое время.

- Ты сказал, что с прошлого раза прошло всего несколько дней.

- Несколько. Может быть, пару недель, теперь, когда я задумался об этом. - Он почесал затылок. - Я не очень хорошо ориентируюсь во времени.

- Никто из нас не совершенен. Но это довольно важно, отец. Если бы ты мог донести это до нее, даже если для этого придется заставить ее отказаться от этого... Ты ведь можешь иногда это делать, не так ли?

- Я могу попробовать, - сказал он без особого энтузиазма.

- Мне действительно жаль, что она заставляет тебя проходить через все это. Это неправильно.

- Мне нравился ее ум, Чику. И все еще нравится. Это только правильно, что я позволяю ее разуму идти туда, куда он хочет. Итак, что у тебя есть для нее?

Чику развела руки, образуя квадрат. Благодаря квангл-узлу она принесла с собой символы с "Зимней королевы". Они теснились друг к другу на стекле, ярко-неоновые. Она передала неосязаемый предмет Джитендре.

- Кое-какой контекст мог бы оказаться полезным, - сказал Джитендра, забирая у нее стекло, как будто оно было настоящим.

- Очевидно, это синтаксис Чибеса, - сказала она, когда Джитендра повернул панель, чтобы посмотреть на нее с другой стороны. - Уверена, что ты разбираешься в математике.

- Было бы трудно не сделать этого, когда твоя жена взяла на себя обязательство всей своей жизни. - Теперь он щурился сквозь стекло, подставляя его к сиянию одной из настенных панелей, когда оно сменялось оранжевым румянцем заката в Серенгети. - Ты думаешь, она найдет в этом какое-то развлечение?

- Думаю, что за этим может быть нечто большее. Эти символы, если предположить, что мне не солгали, пришли с корабля Юнис - того самого, на котором она вылетела из солнечной системы еще до рождения мамы.

- Если бы я изучал то, что предположительно является вазой эпохи Мин, то на этом этапе мог бы потребовать уточнения происхождения.

- Я ничего не могу доказать. Но если бы я сказала тебе, что символы были показаны мне Аретузой, это имело бы некоторый вес, не так ли?

- Полагаю, что да, - с сомнением сказал Джитендра. - Но тогда мне, вероятно, потребовались бы доказательства того, что ты разговаривала с Аретузой.

- Есть причины, по которым я не могу сказать столько, сколько хотелось бы, по крайней мере, не прямо сейчас. Но я рискнула, открыв этот канал, и не стала бы делать этого только для того, чтобы тратить твое время впустую. - Чику заколебалась, гадая, как много она осмелится рассказать. Ей приходилось постоянно напоминать себе, что она разговаривает не с Джитендрой, а со сдвинутой во времени симуляцией Джитендры, запаздывающей на целых шестьдесят секунд. Реальный Джитендра к этому времени уже начал бы улавливать начало разговора, и ответы симуляции корректировались бы в соответствии с его реакциями в реальном времени по ходу диалога. Но это был не Джитендра. - Я провела несколько простых проверок этого синтаксиса, - уклонилась она от ответа. - Это... другое. Кажется, это соответствует правилам, но аргументы расходятся в необычных направлениях. Как будто есть способ построить новые логические структуры, которые всегда существовали, всегда подразумевались старой математикой, но мы просто их не видели.

- Но тот, кто нацарапал эти символы, мог их видеть.

- Интересно, что мама о них подумает. Мне нужно знать, Джитендра. Прямо сейчас это самое важное в моей жизни.

- Но у тебя есть математические способности. Если это что-то новое, отнеси это экспертам.

- Я не могу этого сделать. Начнем с того, что картина неполная - это не полностью сформированные утверждения, а просто наброски утверждений, которые еще не были должным образом сформулированы. Во-вторых, я не в том положении, чтобы доверять кому-то, кого я не знаю. Если ты не возражаешь, я бы предпочла сохранить это в тайне в семье.

- Если бы я не знал тебя лучше, у меня могли бы возникнуть серьезные опасения за твое психическое здоровье. Ты регулярно посещала нейрохирурга, да?

- Да, и я также чищу зубы три раза в день.

- Тогда ты развеяла мои опасения. - Джитендра прошелся по гостиной со стеклом, как будто искал место, куда бы его повесить.

- Если синтаксис указывает на физику после Чибеса, - сказала Чику, внезапно почувствовав комок в горле, - голокораблям нужна эта информация.

- И ты была бы тем, кто распространил бы это.

- Ты лучше всех знаешь, кто я такая, отец. Я не могу подвести "Занзибар".

- Ничего не обещаю, Чику. Ты уже должна была это знать.

- Но ты ей покажешь.

- Я сделаю все, что в моих силах, но тебе не следует рассчитывать на получение ответа. Ей нужно было бы понять вашу срочность, а это не то, что я могу ей сообщить. - Джитендра резко отвел взгляд, как будто в его лице было что-то такое, чего он не хотел, чтобы она видела. - В свои лучшие дни, когда она возвращается к нам, кажется, что она никогда и не уезжала. Но такие дни стали более редкими, чем раньше. Математика держит ее в своих руках, Чику. Я беспокоюсь, что наступит время, когда она больше никогда не всплывет на поверхность и останется погруженной в свои мысли. - В его голосе появились певучие нотки. - В пещерах, неизмеримых для человека, вплоть до моря без солнца.

- Когда мы начинали, ты говорил так оптимистично.

- Я пытаюсь. Но это не всегда легко. - Он поставил стекло на полку. Объект был бы совершенно невидим для любого, кто случайно посетил бы их дом или зашел в него, если бы Джитендра не дал им разрешения увидеть его. И даже тогда девяносто девять из ста посетителей не имели бы ни малейшего представления о том, что на самом деле означают эти корявые, слегка антропоморфные символы.

Чику знала, что может доверить ему это.

- Я бы хотела повидаться с ней, прежде чем уйду.

- Ты уверена? Кажется, я припоминаю, что в прошлый раз это тебя расстроило. Никто не подумает о тебе хуже, если ты сейчас уйдешь.

- Я бы с удовольствием, - сказала Чику.

- Мне не нужно говорить тебе, где она.

Джитендра посторонился, и она вошла в соседнюю спальню, где ее мать теперь проводила почти каждый час своей жизни. Это было похоже на посещение кого-то в больнице, кого-то с острым физическим недугом. На самом деле в Санди Экинья не было ничего особенного, ничего сверх того, что можно было бы ожидать после почти двухсот сорока лет существования. Она лежала на кровати, распластавшись, за исключением верхней части тела и головы, которые были слегка приподняты подушками. Ее глаза были закрыты. На ней была легкая шелковая одежда, накинутая поверх простыни из такого же материала. Ее руки были опущены по бокам и лежали поверх простыни. Она смотрела в потолок с закрытыми глазами. По ее рукам побежали морщинки. Простой домашний медик-робот стоял рядом, склонив голову к полу, ожидая необходимости что-то предпринять.

- Машины очень хорошо за ней ухаживают, - тихо сказал Джитендра за спиной Чику. - Хотя, на самом деле, здесь не так уж много нужно делать. Они иногда передвигают ее, чтобы предотвратить пролежни. Они поддерживают ее мышечный тонус и плотность костной ткани. Они устанавливают ей капельницы и катетеры. Они предупреждают меня, если в ее состоянии сознания происходят изменения.

- Можно мне побыть с ней наедине минутку, отец?

- Конечно, Чику. - Он отступил. - Она услышала жужжание какого-то заводного механизма, словно насекомое повторяло один и тот же идиотский звук.

Чику подошла к кровати Санди. Она подумала о застывшей Юнис, о теле, к которому она не могла прикоснуться. На этот раз она позволила своей роботизированной руке опуститься на лоб Санди. Он был теплым, яростным от расчетов. Было бессмысленно сердиться на ее мать. Она не искала этой навязчивой идеи. Это идея нашла ее, устроила засаду. Как и сказал Джитендра, она поймала ее в свои сети.