Страница 2 из 20
Амер молчал, глядя в костер.
– Когда ты в бою, Амер, ты словно северный бог крови. Но потом… Ты другой человек. Готовый беречь жизни любого. Мучающийся кошмарами об убийствах… Что с тобой, парень?
Амер поднял на Браса темные глаза.
– Если бы я знал. Но я не хочу так жить и дальше. Я… может быть, уйду…
Брас нахмурился.
– Это что-то новенькое.
– Я… не знаю. В свое время, после академии, я не сомневался, что стоит завербоваться в легион. Защищать границу. Да и Амбер была со мной согласна. Поплакала немного, но отпустила. Гордилась перед родней, что я теперь легионер. Писцом она меня не представляла…
Брас фыркнул и коротко негромко рассмеялся. Видимо, тоже попытался представить своего центуриона, каждую вылазку собиравшего три-четыре мелкие раны, способного порой убить в схватке двоих-трех противников сразу, вечно лезущего вперед, в роли писца. Амер усмехнулся ему. Потом улыбка пропала.
– Но, быть может, я ошибся. Амбер меня ждала всегда, с самой нашей свадьбы. Сначала из академии, потом из легиона. Она устала… И я устал. Последнее время, как ни вернусь домой, больше ссоримся с ней. Потом знаешь, лежишь с ней в постели, но кажется, что она не в полуметре от тебя. Чувствуешь, будто кровать расширяется, становится все больше… Много-много километров. И даже если захочешь ее обнять или поговорить – не дотянешься…
Брас в этот раз промолчал. Он был опытным человеком, много всего повидавшим в жизни. А еще он считал молодого центуриона, который, только придя в легион, начинал в его палме, своим другом. И то, что он хотел бы сказать своему другу, не было тем, что он должен был сказать своему офицеру. Поэтому он молчал.
– Да и дочка… Знаешь, ей скоро будет четыре, а последний раз она меня не узнала. Полдня от меня пряталась. А брать семью сюда… Нет. Даже после этой тупой войны тут слишком много такого, чего я бы не хотел показывать никому, а тем более моей дочке.
Наконец, Брас слегка прокашлялся и сказал:
– Я спрошу лишь одно, парень. Как ты думаешь, став писарем или крестьянином, ты сможешь отказаться от этой ярости? Отказаться от крови, которую льешь? Не думаешь, что тебе будет этого не хватать?
Взгляд Амера стал испуганным. Затем вновь потемнел, скрывая эмоции.
– Иди спать, Брас. Я все равно больше не засну.
Ветеран потянулся и пошел к своей скатке одеял. Про то, что, уйдя из легиона, Амер надеется прекратить мучающие его порой кошмары, где он вновь и вновь убивает одних и тех же северян, он старому палму не сказал. Брасу и не надо было это говорить. Он был опытным солдатом. Он и так все понимал.
Перед тем как вернуться в расположение легиона, они еще дважды уходили на территорию северян. Всего их вылазка длилась более месяца. Они уничтожили пять вражеских небольших отрядов, нанесли на карты три новые деревни северян, потеряли двух человек, замерзли и устали.
В лагере легиона жизнь шла своим чередом. Амер почти сразу отправился к своему кунгенту, чтобы доложить о результатах вылазки. Тот, страшно довольный тем, как успешно всегда действует отряд Амера, напоил его двумя чашами вина и не стал спорить, когда Амер попросил убрать палм Бьера из центурии. Похоже, кунгент до сих пор его побаивался. Так как к начальству Амер отправился голодным, возвращался назад он немного навеселе от выпитого вина.
Вот только у казармы центурии его встретила мертвая тишина. Брас встретил его, пряча свои глаза и протягивая запечатанный конверт. Амер нахмурился. Это еще что? Открыл. Прочел.
Его мир умер в тот же миг.
Часть первая. Дебют
Глава 1. Трувиан. Казнь
Жизнь еще никогда не обходилась с Трувианом так жестоко. Он был опытным военачальником, многое повидал за свою жизнь. Но это?! Откуда у Империи взялась кавалерия? Лошадей на континенте не видели, кроме как на картинах, уже четыреста лет! Это было попросту невозможно. Как, спрашивал себя Трувиан, как он мог предсказать появление всадников? Впрочем, оглядываясь назад, на штурм Каллимара, он отдавал себе отчет в том, что после явления одного из проклятых богов Империи нужно было готовиться ко всему. Даже к тому, что в твоих тылах появится неизвестно откуда многотысячный отряд кавалерии.
Зубы Трувиана скрипнули. Этот засранец Элим заварил всю кашу, а потом просто отправился воевать с малым отрядом в другом направлении. Невольно старый полководец задумывался, не подстроил ли король Кимбера все то, что здесь случилось. Впрочем, по здравому размышлению Трувиан понял, что это маловероятно. Иначе бы с ним не было пяти тысяч кимберцев, взятых из Каллимара. Скорее, Элим почувствовал, куда все идет, и безжалостно бросил Трувиана на растерзание обстоятельствам. Это тоже было своеобразным предательством, но не очень большим. Вероятно, Элим, как и сам Трувиан, чувствовал момент, когда три северных королевства могут, победив Империю, вновь стать одним могучим государством. Вот и ослабил конкурента как мог.
Хорошо еще, что под удар кавалерии попали в основном солдаты Аррана. Баронов, которых Трувиан просто бросил там, чтобы они топтались на месте и не давали легиону контратаковать с холма, воспользовавшись неожиданным подарком судьбы, тоже было не жалко. Жаль было отборные пять тысяч пехоты, которыми он кое-как сдерживал натиск всадников, пока остальные войска отступали в сторону недалекого леса. Благо кавалеристы были не дураки и в леса за пехотой не полезли. Солдаты к тому времени уже едва держались на ногах, так как сначала у них был жесткий ночной марш, на котором настаивали эти королевские придурки, Рамол и Балант – принц-консорт Аррана, а потом весь день атаковали проклятые холмы, где укрепились легионеры.
В очередной раз Трувиан невольно отметил талант Элима. Тот не зря хвалил этих имперцев из легиона «Север». Все происходящее сильно напоминало штурм Каллимара, когда они платили очень щедро кровью за каждую улочку города. Тогда их ждало много неприятных сюрпризов. В этот раз их было не меньше. А Элим, предвидя это, оставил опасную добычу ему, слишком уверенному в себе после разгрома «Льва». Почему-то эта мысль снова и снова возвращалась к Трувиану во время отступления. Элим был лучшим королем, чем Его Величество Рамол. А еще оказался лучшим полководцем, чем сам Трувиан. Опасный человек.
Трувиан вздохнул, глядя в темноту. Благо давно не было дождей. Иначе ночевки в лесу без палаток превратились бы в сущий ад. Хуже, чем сейчас. Люди устали, были голодны, вот только провизии почти не было. Отступление в лес привело к тому, что войско потеряло все свои обозы. Поэтому припасы, палатки, заготовки орудий, стрелы, включая те, что не могут отразить маги, – все это досталось имперцам. Потрепанные тысячи Герики и Кимбера, а также две сотни гвардейцев из Аррана, прорвавшихся к ним в самом начале катастрофы и притащивших с собой принца-консорта, были теперь заперты в густом лесу, не смея выйти на открытое пространство. Солдаты болели, часть дезертировала, благо немного. Под руководством Трувиана теперь остались лишь отборные войска, ветераны. Но армия все равно таяла на глазах.
Трувиан снова вздохнул. Около его костра обычно дежурил десяток солдат, но сегодня он почти всех отпустил. Бедняги едва держались на ногах. Теперь стоит подумать, как возвращаться в Каллимар. От мыслей о новом отступлении его отвлек шум потасовки. Он успел, тяжело крякнув, подняться, когда в круг света от его костра вышли Его Величество Рамол и принц-консорт Балант в сопровождении десятка гвардейцев Аррана. Трувиан был умным человеком и сразу понял, к чему все идет. Его солдаты и солдаты Элима не выполнили бы приказ этих двоих. Полководец мрачно усмехнулся.
– Подумать только, – раздался назойливый визгливый голос Рамола, – он дал себя разбить имперским свиньям, а теперь еще и ухмыляется! Наглец!
– Может быть, Ваше Величество, он просто помешан? – произнес негромко Балант. Этот человек был скользким даже на вид. Не очень знатный, но сумевший сначала соблазнить младшую дочку короля, а потом, после его смерти, добившийся признания двух старших сестер своей жены недееспособными. Обе потом погибли при весьма странных обстоятельствах. – Это объясняет его неудачные действия. Если бы не Ваше вмешательство, он, вероятно, так и не атаковал бы легионы. А ведь выступи он раньше, и можно было разбить их порознь. При этом вероятно, что и всадники не успели бы прийти на помощь легионам.