Пленница льда

Джастин так и носился вокруг архимага, приняв облик пернатого друга. Уселся на плечо, клюнул странный металлический механизм, покрытый многовековой пылью, и тот тут же сработал.

Яркая вспышка света была такой внезапной, что все тут же вздрогнули. Только Ролан и архимаг остались спокойными, а вот Джастин забился в истерике, против собственной воли меняя внешний вид.

– Что происходит? – истерический вопль испускал уже рыжеволосый аниморф эльфийской наружности. Джастин махал руками, пытался сделать со своим телом хоть что-то, но ничего у него не выходило. Выпучив глаза, он кинулся прочь от Калеба, поджал ноги, присев на подоконник рядом с Оловом, и потребовал объяснений.

– Любопытному аниморфу однажды хвост оторвали, – тихо заметил архимаг, вертя в руках металлическую коробочку с множеством шестеренок. – Здорово, что я его не активировал, верно? Ты его еще раз клюнь, и мы навсегда забудем о том, кто такой Джастин.

– Не переживай, мой сумасшедший друг. – Олов похлопал обескураженного аниморфа по плечу. – Когда мы выйдем из кабинета, ты вновь станешь собой. Суть этой коробочки в том, что после активации она встраивает в магические ограничители дополнительные печати. Магию блокирует отлично, но действует короткое время. Так что теперь, Сэра, тебе придется довольно часто видеться с моим отцом – такой артефакт он Ролану точно не отдаст и даже мне…

Не дав договорить своему сыну, Калеб брезгливо вручил Ролану ограничитель, махнул на него рукой и пояснил:

– Это старье скоро и так помрет. Пока работает, пусть работает, а как сломается, принеси мне обратно. Починить я его уже не смогу, а вот разобрать на детали – очень даже. Главное – не забывайте о том, что при использовании этой коробочки магия вначале блокируется почти полностью. Сэра перестанет ощущать силу, но при этом ее тело начнет принимать дар постепенно, частями, по малой крупице. Тут энергии осталось на три-четыре заряда, не более. Ну что, готовы выгонять отряд Ролана с тренировочной площадки, пока они мне замок не разнесли? Если готовы, то милости прошу вон из моего кабинета. Я вообще не люблю гостей.

Сказано – сделано. Но почему на душе стало так неспокойно?

Стоило выйти в коридор, как дверь за нашими спинами резко захлопнулась, защитная печать активировалась, и мы молча направились в неизвестном мне направлении.

Джастин был очень опечален, Олов смущен – коробочка в руках Ролана его привлекала, хоть он и пытался не показывать своего удивления. Судя по всему, он и сам часто просил ее у отца, но для чего? И почему Калеб отказывал сыну, а Ролану разрешил взять ее для меня?

Почему они вообще для меня делают столько всего?

Не понимаю.

– Вот тут у нас площадка для летунов-самоубийц. Они учатся самоконтролю. Дар этот редкий и очень опасный, – с гордостью говорил архимаг, указывая на огромную каменную площадь над обрывом, где горная река разбивалась об острые камни. – А чуть дальше, на том берегу, их единственное спасение – на тот случай, если передумали самоубиваться.

– А это как? – не понимала я, поглядывая в сторону обрыва.

– Это когда первокурсники пытаются делать вид, что способны освоить полет без подготовки, на спор кидаясь с обрыва. Идиоты не понимают, что вихревые потоки в этом ущелье – одни из самых сложных, и чудом спасают собственный зад, с трудом долетая во‐он до той площадки… – Архимаг подвел меня к самому краю, попросил внимательно посмотреть на каменную кладку, затем щелкнул пальцами и подсветил неизвестные мне символы. – А вообще, я мужик умный. Знаю ведь, что на первом курсе почти все еще кретины, поэтому и поставил защиту. Никто из горе-учеников не помрет, а вот искупаться в ледяной воде сможет. А еще отбить себе филейную часть, руку сломать. Но главное, что они живыми останутся, верно?

– А без переломов никак? – Перспектива не радовала. Странно, что первокурсники так рискуют. – Ученики знают об этих печатях?

– Нет, конечно! Я же не дурак. Пусть играют в героев, а я посмеюсь над ними, когда буду в лазарете им косточки вправлять и переломы сращивать. Должны же они понимать, что любой риск имеет последствия. Как тебе такой вид, ведьма? Хотела бы полетать?

– Если честно, очень, – невольно улыбнувшись, я даже немного смутилась, – А это возможно? Ролан, ты тоже уме… уме…

Договорить я не успела.

Со стороны гор…

Со стороны реки…

Холод пробил до самых костей, он возник так внезапно и причинил так много боли, что я рухнула на колени, пытаясь вдохнуть полной грудью. Перед глазами все поплыло, тело мгновенно пронзило острой болью, будто молнией ударило. Подготовиться к такому было невозможно.

Крик без звука. Кулаки сжались так сильно, что, кажется, я вывихнула палец.

Ролан рванул ко мне, но подойти не смог.

Его рука замерла буквально в миллиметре от моего лица, а затем ее пронзило острым ледяным осколком.

В небе засияли сигнальные огни – Мирград вновь поднимал щиты.

Архимаг выпускал череду снарядов, он что-то кричал совсем рядом, но подойти ни ко мне, ни к Ролану не мог: ледяная корка с хрустом пожирала каменную площадь, заставляя всех отойти от нас как можно дальше.

Ужас в глазах архимага граничил с безумием, он смотрел на то, как Ролан резко вынимает осколок из ладони, как стискивает зубы стоя рядом со мной.

И лед на него не действовал.

Ни капли…

Глаза мага изменились, окрасились яркой желтизной, он оскалился, с губ сорвался волчий рык, руки схватили меня за плечи, с силой отбрасывая как можно дальше от обрыва.

Запястья горели: их будто раскаленным железом обожгло. Магические браслеты трещали, становились мягкими, меняли форму, но снять их я не могла.

Внезапно город замер.

Или умер. Целиком застыл в ледяном капкане.

Я слышала странный хруст за спиной, сменившийся животным криком и птичьим ревом. Стаи взмывали в небо, многие покрывались льдом и падали замертво, разбиваясь на множество осколков…

Горная река скрипела, ее поток остановился, застыв в мгновение ока.

Не было больше реки. Был лишь лед… Толстый, прозрачный, безумно прочный и опасный.

Чума подобралась совсем близко: она пробила насквозь не успевший восстановиться защитный барьер, захватила площадку для полетов, медленно приближаясь к архимагу и его сыну.

Мужчины не понимали, что происходит. Было видно, что оба находились в шоке. Джастин тем временем сменил ипостась и снова принял облик огромной птицы. Он взмыл в небо, оповещая город своим криком о надвигающейся опасности, и в это же мгновение в сердце Мирграда окончательно сомкнулось несколько магических барьеров.

– Покажись! – Ролан рычал, встав передо мной, защищая от возможной атаки. – Трусливая тварь, не способная явить свой истинный облик!

– Я не трус. – Существо появилось прямо перед нами. С тонких бледных губ врага срывалась тонкая струйка пара. Амулет на шее сиял ярким зеленым светом, когти заострились. И тут произошло невероятное: враг атаковал Ролана.

Поразительная скорость, росчерк острых когтей, череда ударов, – и от каждого маг успел увернуться.

Еще ни разу я не видела, как дерется Ролан. Ни разу не видела, с какой легкостью уходит от смертельных атак, как наносит точечные удары в самые удачные моменты, отгоняя врага от архимага. Каждый шаг беловолосого существа оставлял после себя ледяные следы – они расширялись, проникали в щели в камне и медленно захватывали академию.

Звуки смешались, я видела сражение, но не могла помешать. Никто не мог.

Олов не успевал за Роланом – все его атаки казались бессмысленными и с дальнего расстояния выглядели предсказуемыми. Архимаг много энергии тратил на барьеры, пытаясь защитить хотя бы часть города, но его магический поток раз за разом прерывался из-за чумы: существо успевало сражаться не только с Роланом, но и следить за всеми остальными.