Ты никогда не исчезнешь

Габриэль.

Приложение сразу нашло мое местоположение и показало расстояние, отделявшее меня от сына. 2800 метров.

Это же полчаса пешком. Если по прямой...

Вперед!

Я спускалась по пологому склону, не отрывая глаз от экрана. Никто, кроме меня, не знает, где Габриэль. Никто не знает, куда я направляюсь. Но знаю ли я это сама?

Двигалась я быстро. Мне стало понятно, почему Ас­тер смогла дойти пешком до фермы, а Саломон — подняться к «Мельнице», — это проехать было трудно, а ид­ти не так уж и сложно, мягкий снег приминался под подошвами.

2100 метров.

Уже четверть пути позади. Метель почти унялась, лишь редкие снежинки кружились в воздухе. Холодно мне не было, хотя куртка осталась на ферме. Я о ней даже не вспомнила, когда выбиралась через окно.

Повязка держалась, вот только Саломон стянул ее слишком сильно. Я чувствовала, как кровь стучит в висках, повязка давила, от этого кружилась голова. Как только я отрывала взгляд от телефона, голова кружиться переставала, но мне приходилось постоянно посматривать на экран, чтобы не сбиться с пути. Надо было купить Габриэлю мобильник, не стоило ждать, по­ка ему исполнится десять или когда он пойдет в школу. Я должна была доверять своему ребенку — не зашивать в подкладку куртки жучок, а дать ему телефон, как сделала бы любая нормальная мать.

1900 метров.

Но я не нормальная мать! Десять лет назад моего сы­на похитили, никто мне не верил, но я всегда это знала. Мобильник в этом случае не спасет, единственная на­дежда — трекер.

1800 метров.

Мне показалось, что снег под ногами сделался плотнее. Я в прежнем темпе продвигалась вперед, и вдруг красная точка исчезла с экрана, ее перекрыл синий прямоугольник.

Сообщение.

Ну конечно, Леспинас, Нектер и все остальные меня уже искали. Сбежав, я только ухудшила ситуацию. Внезапно дорога круче пошла под уклон, из-под снега кое-где торчали острые камни. Стараясь ступать осторожнее, я на ходу читала:

«Мадди, мне очень жаль, я правда хотел успеть вовремя, но все дороги к югу от Клермона отрезаны. Видите, я не всеми достоинствами обладаю. Мне так хотелось вам доказать, что я — человек, способный бросить все, чтобы последовать за любимой женщиной. Но не хватило пятидесяти километров».

Я невольно улыбнулась. Это так мило, Ваян, но сейчас не до того. По крайней мере, одна загадка разгадана: Ваян попросту захотел меня навестить и попал в снежную бурю. Проехал пол-Франции и застрял, не повезло.

Сообщение Ваяна исчезло, снова появилась карта с красной точкой. Жаль, Ваян — один из немногих, ко­му можно доверять. И Габриэлю он нужен, хотя раньше они никогда не встречались. Я сосредоточилась на карте и ускорила шаг, забыв о торчащих из-под снега камнях.

Нога соскользнула, и я кубарем покатилась по склону. Прикрывая голову, я невольно выпустила телефон. Через миг я впечаталась в большой камень. К счастью, выпавший снег смягчил удар, наверняка будут синяки, но это ерунда. Телефон, надо найти телефон... Осталось меньше двух километров.

Но, едва привстав, я тут же осела назад в полной растерянности.

Дороги впереди не было. Склон заканчивался ущель­ем с отвесными стенами, вроде бы метров тридцать глубиной. Через него не перебраться, тем более в такую погоду и без снаряжения. Я заглянула в пропасть. Редкие кусты цеплялись за склоны и острые пики камней, на дне под снегом бежал невидимый поток, я слышала его журчание.

Ну что за идиотка!

2800 метров, которые показал мне навигатор, — это расстояние по прямой. Я не проложила пеший марш­рут, начисто забыла о том, что вокруг горы, что ме­жду синей точкой моего местоположения и крас­ной, обозначающей Габриэля, могут быть ущелья, ре­ки, кратеры... Делать нечего, надо поворачивать назад, в Фруа­дефон, надо выйти на дорогу... а там — полицейские.

Хотя, может, это и есть самое правильное? Довериться полицейским. Свитер промок насквозь, майка под ним тоже. Я замерзну через четверть часа. Я упустила драгоценное время, снова приняла неверное решение. Если бы я на ферме отдала свой мобильник лейтенанту Леспинасу, Габриэль, может, уже был бы в безопасности. Надо немедленно им звонить. Я должна...

Стоя на четвереньках, я лихорадочно шарила в снегу — истеричка, роющая себе яму, я скребла и царапала замерзшими пальцами.

Я раскидала почти весь снег вокруг себя, но мобильника не нашла. Самообладание оставило меня. Я была на грани отчаяния. Я сознавала, что каждая горсть снега, которую я перекидываю, может как открыть, так и засыпать мой мобильник.

Услышал ли меня какой-нибудь бог, где бы он ни был?

Я внезапно увидела темный прямоугольник.

Вне себя от радости, я счистила снег.

Спасибо, спасибо, спасибо.

Передо мной, словно бьющееся подо льдом сердце, мерцала красная точка. 69

Обратно до Фруадефона я добралась меньше чем за пять минут. Бежала по собственным следам и на этот раз была уверена, что не заблужусь, не поскользнусь. Меня подстегивал холод, гнал страх превратиться в ледяную статую, стоит только сбавить скорость.

Я пообещала себе, что позвоню полицейским, как только доберусь до деревушки. И пойду на ферму сдаваться...

2800 метров.

Красная точка не двигалась! Трекер зашит в подкладку куртки. В такую погоду Габриэль точно вышел из дома в куртке. Это только его безголовая мать выскочила, ничего не надев поверх свитера.

Я уже приближалась к первым домам Фруадефона, ко­гда впереди засветился Источник душ. Не понимая, в чем дело, я вгляделась. Камни несколько раз высветились и погасли. Я прошла еще несколько метров и увидела стоящую у источника машину.

«Колеос» Савины!

Как только я приблизилась, она открыла дверцу:

— Садитесь!

Я медлила, хотя и подумала о том, как тепло и уютно в машине.

— Садитесь, — повторила Савина. — Я могу понять, что вы не доверяете полицейским. Но где бы ни был Габриэль, одной вам туда не добраться. Пешком. И в таком виде.

С окровавленной повязкой на голове, в задубевших свитере и джинсах я, наверное, была похожа на вылезшего из-подо льда зомби. Фары освещали белые и черные фасады домов, мельтешили редкие снежинки. Я посмотрела на Савину:

— А вы? Почему вы мне верите?

— Интуиция, как сказал бы Боколом, — не задумываясь, ответила она. — Каждый имеет право на вторую попытку, правда? И даже на третью. Ну, залезайте, по­едем искать вашего Габриэля.

На этот раз я послушалась. Как только я села и машина тронулась, я поняла, что поступила правильно. Тепло окутывало, баюкало. Сколько я бы еще прошла, прежде чем рухнула без сил на снег?.. Внутри машина, по правде говоря, напоминала помойку. Судя по количеству окурков, огрызков, распотрошенных пакетов от чипсов и смятых промасленных бумажек, Савину вряд ли волновало, что я намочу салон ее «Колеоса».

— Куда едем? — спросила она, глядя на дорогу.

— Приложение показывает, что Габриэль где-то рядом с Сен-Пьер-Коламин.

С моей одежды на слой грязи на коврике уже натек­ла вода. Савина на секунду задумалась.

— Сен-Пьер-Коламин? Вы уверены? Там же ничего нет!

— Там есть Габриэль... Это большая деревня?

Савина резко развернулась. Маленькая оранжевая елочка, подвешенная к зеркалу заднего вида, завращалась. Машина катила по слипшемуся снегу. Савина вела уверенно, сосредоточенно.

— Дыра! Мюроль рядом с ней просто столица. Ни одного магазина, ни одной забегаловки. Там вообще ничего нет, разве только...

Савина крепче сжала руль. И замолчала.

— Разве только что?

— Только... пещеры Жонаса.

Пещеры... Жонаса?

Не могло это быть еще одним совпадением! Я всма­тривалась в белую дорогу. Никаких следов шин. Ни од­на машина здесь не проезжала.

— Он там, Савина! — закричала я. — Точно там. Давайте туда!

Из-под колес взметнулась снежная пыль. Я вцепилась в телефон. Красная точка подмигивала почти весело.