Похвала

Когда я шел сюда, у меня были другие планы, в основном связанные с тем, чтобы отвезти ее домой, увезти как можно дальше от этого места и всех грехов, которые могли ее постичь, но прямо сейчас, когда она на расстоянии вытянутой руки, я бессилен.

Мои руки обхватывают ее за талию, притягивая к своему телу, когда я прижимаюсь своими жесткими, неумолимыми губами к ее гибким, нежным губам. На секунду она позволяет мне поцеловать себя, жадно прижимаясь к моей шее, и мое тело становится горячим и напряженным от предвкушения.

Но это длится всего мгновение. Один удар. Достаточно, чтобы я почувствовал надежду, прежде чем она упадет на пол, разбившись, как стекло.

— Эмерсон, остановись! — Кричит она, хватая меня за грудь и отталкивая с достаточной силой, чтобы я остановился.

Я высвобождаюсь из наших объятий и смотрю в эти знакомые глаза лани, умоляя ее душу дать мне еще один шанс.

— Ты не можешь просто ворваться сюда и ожидать, что я снова брошусь в твои объятия.

— Ладно, — ворчу я. — Тогда тебе нужно идти домой.

Она реагирует так, словно я дал ей пощечину, недоверчиво наклоняя голову.

— Я тебе не принадлежу, — выплевывает она с таким ядом, что слова причиняют боль, как кинжалы. — Больше нет.

Когда она пытается обойти меня и направиться к двери, я хватаю ее за талию, но она снова вырывается.

— Может, я и не владею тобой, но я владею этим клубом.

— Я принадлежу этому месту так же, как и ты, — кричит она, отталкивая меня, но меня притягивает ее сила притяжения, и я не могу отодвинуться.

Прежде чем она подходит к двери, я загоняю ее в угол и приподнимаю ее подбородок, чтобы встретиться с ней взглядом.

— Что ты собираешься делать, Шарлотта? Ты пришла сюда, чтобы позволить Иден трахнуть тебя ради забавы?

— Ну и что с того, если я это сделаю? Ты был тем, кто заставил меня поверить, что я достаточно сексуальна и красива.

То, как она высоко держит голову, сила ее убеждений — это как экстаз в моей крови, но мне неприятно видеть, как она направляет эту враждебность на меня.

— Ты сексуальна и красива, Шарлотта. И ты моя.

— Больше нет, — огрызается она, но я улавливаю легкую дрожь в ее ответе, достаточную, чтобы заставить ее оставаться на этом месте, в моих руках, пока она не перестанет это говорить.

— Да, это так, — ворчу я, сжимая ткань ее платья в кулак.

— Ты назвал нас никем, Эмерсон. Когда Бо стоял в твоей гостиной и у тебя была возможность рассказать ему все, ты сказал, что это ерунда.

Ее голос дрожит, и я не могу оторвать рук от ее лица, прикасаясь к ее подбородку и шее. Время, проведенное вдали от нее, превратило меня в отчаявшегося мужчину, нуждающегося в прикосновении ее кожи и вкусе ее губ.

— Я не идеальный мужчина, Шарлотта, и я подвел тебя. Мне очень жаль.

— Ты сказал мне, что отношения, которые мы построили, будучи твоей сабой, означали, что я всегда могу доверять тебе.

Эти слова пронзают мою жесткую внешность, как кинжалы.

— Ты можешь доверять мне, Шарлотта. Я был неправ в том, что сказал. Позволь мне загладить свою вину перед тобой. Я могу заслужить твое прощение.

— Каким образом?

Есть гораздо лучший ответ, который она ищет, но в данный момент я не совсем соображаю своим умом. Я мыслю строго своим сердцем и своим членом, они оба борются за доминирование, и хотя это самая глупая идея, которая когда-либо приходила мне в голову, в данный момент она нам на руку.

— Что ты делаешь? — Визжит она, когда я поднимаю ее и перекидываю через плечо.

Вынося ее на середину комнаты, я осторожно кладу ее на трон. Как только она садится, я расстегиваю рубашку у шеи, всего на пару пуговиц, чтобы я мог двигаться и дышать. Затем я расстегиваю манжеты своей рубашки и закатываю рукава до локтя. Она не вскакивает со стула и не пытается убежать из комнаты, так что я думаю, это хороший знак.

— Эмерсон… — Пытается возразить она.

Стоя перед ней на коленях, я провожу руками вверх по ее бедрам, задирая ее платье до бедер. Она прикусывает нижнюю губу и наблюдает за мной с беспокойным, но в то же время любопытным выражением.

— Я стою перед тобой на коленях, Шарлотта. Я знаю, что обещал заботиться о тебе, но совершил ошибку. Позволь мне загладить свою вину перед тобой.

— Едва ли этого достаточно, Эмерсон.

— Это начало, — стону я, подтягивая ее бедра к краю сиденья.

Мое лицо почти зажато между ее коленями, я вдыхаю аромат ее тепла, и мой рот наполняется слюной в ответ. Я готов нырнуть прямо сейчас, ласкать ее безупречную киску, как животное, которым я и являюсь, но я должен выждать время.

Она ахает, когда я прокладываю поцелуями путь вверх по внутренней стороне ее бедра, мягкими губами и влажным языком, оставляя за собой дорожку из мурашек. Когда я достигаю пульсирующей, влажной вершины ее бедер, ее ногти впиваются в мои волосы, притягивая мое лицо ближе к тому месту, где она этого хочет.

Мои пальцы нащупывают тонкий край ее трусиков, деликатно стягивая их вниз по ногам. Именно в этот момент я вспоминаю, что у нас за спиной сплошная стеклянная стена и нетерпеливые посетители, наслаждающиеся шоу. Я был так сосредоточен на Шарлотте и на том, что она снова в моих объятиях, что забыл, что мы в комнате для вуайеристов.

Я мог бы задернуть занавеску или приглушить свет в комнате для уединения, но когда я украдкой бросаю взгляд на ее лицо, Шарлотта, кажется, она не так уж сильно возражает против наблюдающих глаз.

На самом деле, она выглядит более возбужденной, чем, когда-либо я ее видел. Я вижу рельефные очертания ее сосков, проступающие сквозь черную ткань платья.

Ее бедра наклоняются, и рука в моих волосах направляет мое лицо ближе к тому месту, где она этого хочет, озорная улыбка растягивается на моем лице. Притягивая ее бедра ближе, я зарываюсь лицом между ее бедер, проводя своим нетерпеливым языком между ее складочек.

Гул ее удовольствия вибрирует во мне, когда я делаю это снова и снова, поглощая ее лоно, как развратный и отчаявшийся грешник, которым я и являюсь.

— Соси мой клитор, — хнычет она, и я почти колеблюсь.

Это та же самая девушка, которая когда-то боролась с малейшими непристойностями, а теперь она трахает меня и говорит мне, чего она хочет.

Гордость переполняет мою грудь, и я рычу в ответ, обхватывая губами ее самое чувствительное местечко, посасывая его так, как ей нравится.

Ее крики эхом разносятся по комнате, отражаясь от голых стен. Протянув одну руку, я дергаю ее за вырез, обнажая грудь и разминая мягкую плоть, пока трахаю ее своим языком. Другой рукой я легко провожу пальцем внутрь нее.

Ее бедра приподнимаются, и я хочу, чтобы это никогда не заканчивалось. Я держу ее наслаждение в своей ладони, рычащее, ноющее напоминание о том, что она моя.

Снова поднимая на нее взгляд, я не вижу слишком юной девушки, которая, спотыкаясь, вошла в мой офис в тот первый день. Я вижу Шарлотту в том виде, в каком она всегда должна была быть — уверенной, сексуальной и счастливой.

— Это прямо здесь, — выдыхает она. — Не останавливайся.

Загибая палец, я ввожу другой и сильно накачиваюсь, жадно посасывая ее клитор, чувствуя, как напрягаются мышцы ее миниатюрного тела вокруг меня.

Ее прерывистое дыхание прерывается, когда она достигает кульминации, оставляя ее в дрожи, когда она кончает.

Она тает на сиденье, как свечной воск, и я осторожно вытаскиваю пальцы, прокладывая дорожку поцелуев вдоль ее бедер.

Мой член ноет в штанах, умирая от желания погрузиться в ее влажный жар, но я пока не двигаюсь, чтобы освободить его из оков. Я здесь не для того, чтобы трахать ее. Я здесь, чтобы вернуть ее.

— Пойдем со мной домой, — шепчу я, медленно провожу руками вверх по ее ногам, возвращая трусики на место.

Ее голова все еще откинута назад, глаза закрыты, когда она переводит дыхание.

— Ты действительно думаешь, что этого достаточно, чтобы загладить свою вину передо мной, Эмерсон?