Страница 23 из 27
Не день, а светопреставленье! (Уходит.)
Барон: (Оставшись один.)
Ах, Пенелопа, милое дитя,
Прелестница и, как игрива,
Глаза, как вишни, губки, как коралл,
(Вспоминает, что у него болит спина).
Что-то я, не выспавшись, устал.
Не потерять бы форму, пофехтовать иль нет?
А, впрочем, шпагу к черту!
Ведь мне не так уж много лет…
II явление.
Те же. Входят садовник и мажордом. Барон фехтует у стола.
Мажордом: (Толкая садовника в спину.)
Ступай, ступай, бездельник!
На счастье или на беду
Ты розу срезал лишь одну.
Пьетро: (Сопротивляясь.)
Моей вины, поверьте, нет!
Мажордом: Не лги!
Пьетро: (Оправдываясь.)
В том, что бутон поник,
Поверьте, нет моей вины.
Барон: (Видит их. Откладывает шпагу.)
Так, наконец-то, вы пришли.
Я знать хочу, в чем ссора ваша?
Мажордом: Ах, ваша светлость,
Сей прохвост посмел украсть…
Пьетро: Но я не крал…
Мажордом: (Чеканя слова.) Я повторяю,
Сей прохвост посмел украсть
Бутонов розовых штук пять.
Пьетро: Там был один и то нечаянно поломан.
Его обрезал я, ничем не повредив куста.
Мажордом: Он лжет все, ваша милость!
Барон: (Усевшись на край стола).
Ну, что ж, здесь истина проста,
Куст роз испорчен – жалость…
Садовника в конюшню,
Пусть отведает кнута!
Пьетро: Но, господин…
Барон, не обернувшись, уходит.
Мажордом: (Высокомерно).
Ступай, не прекословь,
Кто наследил, тот отвечает.
Мне жаль, что Пенелопа
Бутон слезами горькими омоет.
Пьетро: Так вот в чем дело?
Теперь мне стало ясно,
Ну, что ж, тот кнут,
Что прогуляется по мне,
Не раз еще твое исполосует тело!
Мажордом: (Толкает его).
Пошел, каналья!
Мажордом выталкивает Пьетро из гостиной. Входит, крадучись, Рассказчик.
Рассказчик: Ого, интрига!
Здесь замешана любовь,
Сейчас я расскажу все мигом,
Горячность, кнут, по капле кровь…
Все дело в том, что в Пенелопу
Влюбились двое − садовник Пьетро
И мажордом, один из них в ударе,
Но видит Бог, что Пьетро
Не останется в накладе!
(На цыпочках покидает дом.)
III явление.
Входят Пенелопа с розой. Плачет.
Пенелопа: (Рыдая.)
Ах, Пьетро, милый друг,
Ты так сейчас страдаешь,
Ведь по твоей спине гуляет кнут,
А я… я плачу!
Незаметно входит мажордом.
Мажордом: (В сторону.)
Я знал, что розу подарил он ей,
Что ж, виноват и поделом ему,
Он разделяет участь беспородных лошадей,
А ты, ты, Пенелопа, слезы лей.
Меня смогла отвергнуть ты,
Отдав любовь и сердце Пьетро,
А жаль, ведь хитрость лучше простаты…
Поистине – сегодня удивительное утро.
Пенелопа его видит.
Пенелопа: (В сторону.)
Ах, вот и он!
А я хотела уж идти к нему сама.
Злодей! И как похож он на гиену,
Я выцарапала бы с радостью ему глаза,
А лучше б отхлестать его, да по лицу
Вот этой розой…
Ой, нет, я не могу,
Мне розу подарил мой Пьетро,
Я отхлещу его потом,
Стеблем от розы и не с одним шипом.
Мажордом: (Ухмыляясь.)
Что ты там прячешь
Бережно так, Пенелопа,
Уж не цветка ль бутон?
Пенелопа: Ах, что вы, право.
(Хочет уйти.)
Мне, кажется, меня зовут.
Мажордом: (Подходит к ней ближе.)
Тебе послышалось.
Или мое присутствие так неприятно?
А я, признаюсь, рад, что здесь тебя застал.
Пенелопа: (Разозлившись).
Твое мне рвение понятно!
И ты, Патриций, мстишь за то,
Что, мной отвергнут был,
Ты выслужился и злословишь.
Ах, погоди, неровен час,
Ответишь и не один, поверь мне, раз,
За то, что пострадал мой Пьетро,
За слезы за мои, за то, что ты солгал,
Придет черед, такое же познаешь утро,
И берегись, чтоб Пьетро
Самолично тебя не отхлестал!
Мажордом: (В бешенстве.)
Ты угрожаешь мне, бесстыдница,
Срамница или ты тоже хочешь лечь под кнут?
Я…
Пенелопа: (Благочестиво.)
Того, кто гадости творит,
Постигнет Божия десница…
(Подбоченившись.)
Ах, из меня слова так прямо прут!
Ты загордился слишком, Патрик,