Последняя Осень: Возвращение

Однако, кавалерия Теодорика развернулась для атаки, а встречать конницу на марше было делом гибельным. Поэтому, когда конница перестроилась по левую руку от них для того, чтобы взять дальнейший разгон, Ястребу ничего не оставалось, кроме как остановить движение.

В этот самый момент Теодорик протрубил самолично в рог, подкрепив это криком «НАВАЛИИСЬ!» – которое эхом прокатилось среди его воинов и гномов.

На воинов Ястреба словно сошла лавина – сначала на их строй обрушились налетчики и гномы, щиты едва выдерживали напор, воины и крестьяне с копьями и рогатинами кололи и били не переставая – беспорядочно, неумело, но то и дело нанося смертельные раны. Вторые ряды споро били мечами и топорами, понимая, что те, кого они прикрывают, могут только защищаться перед исступленной злобой врагов, которых едва не обвели вокруг пальца. Воины устояли перед натиском – слишком много врагов скорее лишь мешали друг другу. Самое страшное испытание было несколько позже – в просвет между союзными отрядами ударила конница. Клин был, казалось, неудержим, Теодорик, наблюдавший со стороны за сражением, услышал страшный грохот, и видел, как две или три шеренги повалились на землю. Туда тут же устремились пехотинцы. Казалось бы, вскоре строй рассыплется, но вооруженные крестьяне отважно бросились в образовавшуюся брешь. Против свирепых налетчиков в открытом бою они мало чего могли противопоставить, но они не дали тем развить успех, и помешать кавалерии они тоже сумели, попросту целясь в лошадей и скидывая всадников наземь.

Обороняющиеся дружно, гурьбой, подбадривая друг друга, не переставая наносили удары. К этому времени оглушенные и легкораненые смогли подняться на ноги, а Ястреб, ни секунду не отпускавший нити сражения, отправил подмогу в виде небольшого опытного резерва в образовавшийся разрыв.

Вскоре и гномам пришлось отойти назад – доспехи спасли их от серьезных потерь, но они мало чего смогли добиться своей атакой – по крайней мере, меньше чем предполагалось. Они отошли на полсотни шагов, собираясь с силами, дожидаясь, когда до воинов Грозда подойдет тяжелая пехота.

Налетчики, увидев неудачу конницы, тоже отошли, доставая луки, легкие арбалеты или вовсе пращи, чтобы не дать обороняющимся продыху.

Ястреб мгновенно воспользовался заминкой – не разрешая своим воинам доставать сохранившиеся с осады луки и арбалеты, погнал их вперед, к лесу. Налетчики перед ними трусливо расступились, не испытывая судьбу. На это Теодорик разразился очередной тирадой и стал подгонять своих латников, благо они уже почти их нагнали. Те были истощены от негаданного марш-броска – они рассчитывали дойти до центра города, не более, а теперь они едва ли не целый час бежали по полю, догоняя остальные войска.

Уже возле леса латникам удалось идти строго по мощеной дороге, на ходу образуя штурмовой «кулак» и они смогли ускориться. Отступающие были близко, у леса возникла заминка, когда они начали втягиваться в лес, перестраиваясь в колонну.

Теодорик кричал остальным воинам, чтобы они дали дорогу его гвардейцам. Те вложили остатки сил в безумный марш-бросок и, кажется, были вознаграждены – Ястреб, понимая, что им не оторваться, и латники набросятся на них на марше, принял решение послать большую часть людей вперед, а сам решил закрыть проход для гвардейцев.

Теодорик не поверил своим глазам – личных дружинников недруга и без того мало после этого безумного марша, так он большую часть отправил с крестьянами и остатками гарнизона. Ястреб одурел от усталости, и заигрался в благородство – тем легче будет его убить – вот он теперь, на дороге.

Глаза Ястреба заливал пот. Он успевал везде и всюду сегодня, и одним лишь богам известно, как тяжело это ему давалось. Латники оказались упорными – он надеялся сбросить их с хвоста еще в городе, но они, кажется, очень хотели с ними поквитаться. Он стоял в арьергарде с пятьюдесятью самыми отважными и сообразительными воинами, что у него были. Они заняли позицию там, где буреломом все было густо усеяно по обеим сторонам дороги.

 На них теперь шла сотня закованных в латы воинов, и как бы ни были хороши его воины, против этих ходячих статуй ему не справиться. Наверное, во всем Грозде, а может даже у их не самых плохих соседей – Арн-дейлцев, не было столько лат, сколько сейчас он видел перед собой.

– Доставайте арбалеты, надеюсь, вы их не разрядили – сказал он вполголоса.

Воины послушно их достали.

–Прячьте за щитами, высвободите руки из петель, чтобы их можно было сбросить.

Если воины и удивились – то виду не подали. Ястреб не раз показывал свою сметливость. Латники втянулись в лес, за ними напирали гномы, тяжелая пехота и те голодранцы и душегубы, которых Теодорик гордо называет рейдерами.

Он знал, что Теодорик где-то рядом, он мечтал самолично убить его, Ястреба. Латники были в сорока шагах, но уже сейчас было слышно их тяжелое дыхание. Наконец, по приказу они бросились вперед, набирая скорость, чтобы быстро прорвать стальной лавиной два ряда щитов и добраться до него. Кажется, предательски затряслись руки. Опять он играл со смертью. В тот самый момент, когда латники оказались еще ближе, он дал команду.

– Перв-ряд-на-клено! Ббееей!!

Воины бросили щиты и выдали латникам сдвоенный залп. Не все кирасы выдержали выстрел в упор, часть болтов попала кому в горло, кому в подмышки. Разъярённые гвардейцы рванули еще быстрее, на пределе возможностей, со страшным занеся мечи и двуручные топоры – ставшим почти беззащитным дружинникам оставалось жить не более минуты.

Но Ястреб не собирался сегодня отправиться на убой.

– БЕЖИМ!!!

Из-под носа у почуявших добычу латников полсотни воинов рванули прочь по дороге – они не неслись бегом через все поле, в отличие от латников, и Ястреб не зря выбрал тех воинов, у кого не было поножей. Сейчас они спокойно, колонной по два бежали за своими товарищами, на ходу сбрасывая шлемы и щиты. Латникам такой маневр было не повторить. Рейдерам быстро протиснуться через латников было невозможно, поэтому они не успели их перехватить прежде, чем те успели оторваться.

Воины быстро скрылись за изгибом дороги и уверенно догоняли остальных. Едва стихли вопли и проклятия Теодорика, как они услышали приветственные крики товарищей – кажется, они не верили, что им удастся все обставить в лучшем виде. За криками послышался стук топоров – дорогу заваливали лесом.

Он, Ястреб, своих не бросает. Большинство жителей он смог вывести из города, а сейчас и они смогли в последний момент оторваться от преследователей. Он бежал наравне со своими воинами и благодарил всех богов, что одарили его умом и своих уже немолодых родителей, что розгами прибили ему любовь к старым книгам по военному делу. С такой-то жизнью и такими врагами он был до сегодняшнего и не дожил!

– Олухи! Остолопы! – Теодорик расталкивал растерявшихся латников, хватал за вороты налетчиков, швыряя их в сторону бежавших. У латников не было сил повторить такой рывок – они прямо здесь, сипя и хрипя, скидывали с себя шлемы и пытались отдышаться. Кто-то лежал ничком, натужно сипя, кто-то страшно кашлял, то и дело сплевывая. Рейдеры не горели продолжать преследование – ежу понятно, что воины Ястреба будут выбивать их по одному на довольно узкой дороге.

– Догоните их! Немедленно! Сейчас же! – Голос Теодорика, человека, чей авторитет был непререкаем, вдруг почти сорвался на визг.

– Мой господин, успокойтесь – его плечи сжал лейтенант гвардейцев – послушайте меня! – ПОСЛУШАЙТЕ! – Теодорик посмотрел внимательно на своего подчиненного.

– Вы можете даже повесить меня на ближайшем суку – но я скажу Вам, что идти за Ястребом дальше – чистейшей воды самоубийство, и ничего более. Если вы отправите войска в погоню – порядки растянутся, и нас будет поджидать смерть у каждого выворотня! Пустой город если и не займут вновь особо преданные Ястребу голодранцы, разжившиеся нашим снаряжением, обозом и лошадьми, так точно спалят городище дотла, а воинам, между тем, где-то нужно зимовать!