Страница 78 из 81
Близняшки замолчали и уставились на меня. Печальный забытый Борис продолжал держать Щит — дождь разошёлся не на шутку. Я с грустью подумал про матерящегося Вову, который сейчас пробирается к Башне-руине через Нижний парк, с дуэльным ящиком под мышкой. Ну ничего — всё на свежем воздухе. Не над бумажками глаза портит.
— Со своей стороны, — вмешался в разговор Борис, — мы с Константином Александровичем клянёмся, что унесём вашу тайну с собой в могилу!
Я на это только глаза закрыл и головой покачал.
— Почему-то магическая клятва не работает, — озадачился Борис.
Я подавил желание высказать в грубой форме всё, что думаю. И объяснил спокойно, даже почти изысканно:
— Потому что, ваше высочество, магическую клятву приносят только за себя. А я лично — ни в чём не клянусь. И вам не советую. Вы — наследник российского престола, ваше слово само по себе весит немало. Да и я, насколько мне известно, ни разу себя не компрометировал. А если уж вы всё-таки решили принести магическую клятву, то советую поработать над формулировкой. «Унесём тайну с собой в могилу» — это как-то очень уж двояко звучит. Магия — дело тонкое, знаете ли. Метафоры может и не понять. Будет дожидаться, пока мы с вами закопаемся в могиле вместе с источником тайны. — Я выразительно посмотрел на близняшек. — В общем, предлагаю убавить накал пафоса и поговорить спокойно. Кто за это предложение? Кто против власти императора?
— Государю императору — ура! — угрожающе крикнул Джонатан.
Он спикировал откуда-то с высоты на спинку скамьи и отряхнулся — обдав нас дождевыми брызгами.
— Единогласно, — развёл я руками. — Итак, дамы, прошу. Мы вас слушаем.
Находясь рядом, близняшки стремительно синхронизировались. Только что они злобно кричали друг на дружку, а теперь притихли и загрустили.
— Давай ты, — взглянув на сестру, пробормотала Агата.
Злата глубоко вдохнула. И сказала:
— Мы не близнецы. И вообще не сёстры.
— Так-так. — Я подался вперёд, охваченный любопытством.
— Это непросто объяснить… наверное. Я попробую начать издалека. Вы ведь знаете, что в наш мир пытается прорваться Тьма?
Борис фыркнул:
— Знаем ли мы? Да я — её парадные врата! К счастью, надёжно запечатанные.
Мысленно я застонал. Однако Борис своей цели добился: и Злата, и Агата посмотрели на него широко раскрытыми глазами.
— Вот эту тайну, кстати, раскрывать было не обязательно, — заметил я.
— Считаю такой поступок честным, — возразил Борис. — Мы барышням — нашу тайну, они нам — свою!
— Надеюсь, ваше высочество, что ваш венценосный отец ещё проведёт вам несколько уроков политики и дипломатии, — вздохнул я. — Ладно, проехали… Да, верно, Тьма пытается прорваться. И? — я посмотрел на Злату.
— Это началось примерно шестнадцать лет назад, — сказала она.
— Мы можем назвать точный день, — добавила Агата. — Четырнадцатое июля.
— День нашего рождения, — подхватила Злата. — Моего рождения!
Последнюю фразу девчонки произнесли хором. И у меня, признаться, холодок по коже пробежал. Есть нечто жуткое в говорящих одновременно одно и то же близняшках. Как будто сцена из фильма ужасов, только саундтрека не хватает. Какой-нибудь музыкальной шкатулки.
— В тот день, когда мы родились, — продолжили близняшки говорить в один голос, — Тьма подступила к нашему миру. Родилась одна девочка. Её оставили в кроватке на минуту, а когда вернулись — обнаружили там двух детей.
— Не понял, — нахмурился я. — Так родилась двойня?
— Нет, был один ребёнок, — ответил мне дуэт. — А потом он разделился. Мы — не близнецы, мы — один человек. Мы видим и слышим одно и то же, мы чувствуем одинаково. Только магия у нас разная.
— У меня — чёрная.
— А у меня — белая.