Предел дозволенного

Ноа вернулся домой в третьем часу ночи: долго летал над городом, чтобы выгнать из головы всю дурь.

Фелисити зацепила его; он не мог понять чем, но образ девушки, ее фарфоровая кожа под струящейся шелковой тканью, преследовали его, точно наваждение.

Он долгое время считал, что его сердце навсегда принадлежит другой. Но после того, что случилось с Терезой, после того, что они сделали с ней, Ноа не был уверен, что остался для нее тем же самым.

Тереза изменилась до неузнаваемости. Иногда Ноа даже ловил себя на мысли, что теперь они чужие люди.

“Эта Стоун иная, не такая как Тереза. Представительница Первого класса – какого черта, Ларкетт?! – твердил он сам себе. – То, о чем ты сейчас думаешь, запрещено законами Метрополя!”

Однако то, как доверчиво Фелисити пригласила его в дом, то, как провела в свою спальню и попросила помочь ей – тронуло Ноа до глубины души.

Чисто теоретически: он ведь мог ограбить ее. Мог изнасиловать.

“О чем она думала? Живет одна и приглашает в дом пилота такси?!” – то и дело мысленно фыркал он, описывая круг за кругом над ночным городом.

В полтретьего ночи, Ноа привычно поднялся по пожарной лестнице человейника, чтобы бесшумно пролезть в кухонное окно. Впрочем, он беспокоился зря: Скотта не было дома.

Безуспешно поискав в холодильнике хоть что-нибудь съедобное, Ларкетт завалился спать.

Пробуждение было жестоким: Скотт стоял над ним с налитыми кровью, остекленевшими глазами и поливал его… нет, даже не водой. Вонючей дрянью из пивной бутылки.

– Какого дьявола?! – Ноа вскочил с кровати и гневно уставился на сводного брата. Тощий, со светлыми спутанными волосами, в свои двадцать три года Скотт был копией их отца. Он работал автомехаником по распределению протектория, однако в последнее время дела его шли не очень. Вначале из-за пристрастия к алкоголю, а затем к экстазину.

– Где вся жрачка? – хрипло спросил Скотт. Он еле стоял на ногах, тогда как глаза его бегали с бешеной скоростью – первый признак передоза.

– А я откуда знаю? Я пилот, а не служба доставки, – проворчал Ноа, инстинктивно обходя брата на расстоянии вытянутой руки. Снял облитую дерьмовым пойлом футболку, отбросил в сторону. Потом уберет, сейчас лучше держаться от братца подальше.

– Деньги есть? – негромко спросил Скотт. Он знал, что есть, мог бы и не спрашивать.

– Для тебя – нет, – Ноа прошагал к двери, но Скотт остановил его, железной хваткой впившись в плечо. Он был силен, точнее, это адреналин вселял в него чувство всесильности. Ты быстр, ты работоспособен, тебе горы по плечу – именно поэтому люди и подсаживаются на допинг. Ноа никогда не пробовал его, но на примере Скотта знал, что расплата бывает тяжелой.

Он видел, в какую тряпку братец превращается всякий раз, когда у него заканчивается эта дрянь.

– Ты хочешь, чтобы я отделал тебя? – Скотт хищно склонил голову набок – плохой признак.

Ноа невольно поморщился.

– Нет? Тогда переведи мне денег.

Ноа попытался сбросить руку Скотта; деньги были нужны ему, ведь это именно он платил за чертову квартиру в чертовой дыре.

– Бра-а-ат, – протянул Скотт; Ноа хорошо знал эту его манеру: он делал так всегда, когда собирался избить его.

– Ладно! Отпусти меня.

Ноа достал из под подушки телефон и приложил его к запястью Скотта. Баланс на его счете начал стремительно падать, монета за монетой. Тогда как братец обогащался, не прилагая никаких усилий.

– Стоп, – велел Ноа, но Скотт крепко прижал телефон к своему покрытому липким потом запястью.

– Качай все без остатка, – сказал он.

“Ну уже нет!” – Ноа сжал зубы до хруста.

Он вырвал телефон и бросился к двери напролом, надеясь, что Скотт слишком пьян, чтобы достать его. Но он ошибался.

Удар кулаком в челюсть сместил траекторию Ноа в сторону окна. Если бы не решетки, он наверняка выпал бы и разбился насмерть. Следующий удар пришелся под дых, затем снова в челюсть. Скотт швырял его из стороны в сторону, словно щенка: наверняка со стороны это выглядело жалко.

В какой-то момент Ноа почувствовал привкус крови во рту. Дело плохо, еще пара ударов по лицу, и его не пустят на работу, пока все не заживет.

– Стой, – произнес Ноа, на долю секунды опережая очередной удар. Выдохнул, оперся о стол. – Ладно. Я все отдам.

Скотт хищно ухмыльнулся. Он победил, снова. Он всегда побеждал. Единственная причина, по которой Ноа не прикончил братца и не съехал от него: он обещал Хайгеру не привлекать к себе внимания, а эта дыра была самой надежной из всех.

После успешной сдачи экзамена, Хайгер обещал Ноа отдельную комнату. Оставалось лишь дождаться этого момента.

Баланс Ноа опустел до нуля. Когда Скотт наконец хлопнул дверью, Ларкетт едва ли не глотал слезы от обиды. Лицо саднило, живот болел, словно его начинили горящими углями. Впрочем, поесть он все равно сможет не скоро: денег не было ни на еду, ни даже на топливо. И надо ли было рассекать пол ночи над городом?!

Пропикал будильник. Кое-как подняв себя с дивана, на котором он, прижав руки к животу, сидел последние двадцать минут, Ноа направился в душ. Смыл с себя остатки пива, обработал разбитую нижнюю губу.

Для семнадцатилетнего парня он был довольно крепким, но у Скотта просто не было тормозов. Вытеревшись насухо, Ноа достал тональный крем и легонько закрасил места соприкосновения с кулаками братца.

Когда-то давно, умирая от стыда, он купил эту баночку в магазине косметики. Тогда вопрос стоял ребром: либо Ноа маскирует следы побоев (из-за разлитой банки пива Скотт избил его чуть ли не до полусмерти), либо работы не будет в ближайшую неделю.

Службе такси не нужны были пилоты с разбитой физиономией, и мистер Ларкетт это понимал.

По началу результат был катастрофическим, однако вскоре Ноа научился довольно сносно ладить с косметикой, и даже подумывал о том, чтобы купить себе еще и кисточку.

“Лучше мне просто не попадаться ему на глаза”, – подумал Ноа, критически осматривая то, что получилось. Неплохо, почти не заметно. Если бы также легко можно было починить то, что разбивалось внутри всякий раз.

Он прилетел в офис, расположенный в одной из башен Твин Тауэрс за десять минут до начала смены. Подумал даже взять кофе своему менеджеру Такаяме, но вовремя сообразил, что его баланс все еще на нуле.

Конечно, он мог пойти к Хайгеру, однако Ларкетту не хотелось в очередной раз выставлять себя не умеющим постоять за себя желторотым птенцом.

“Я попрошу аванс”, – Ноа не сомневался в своем успехе. Посадив аэрокар в свободный док, он на какое-то время задержался, чтобы причесать волосы. Сегодня нужно произвести хорошее впечатление на босса.

Мельком взглянул на пассажирское сиденье: пусто, конечно же.

“Я бы мог починить ее термостат, – мысль промелькнула в его голове. Мысль, от которой живот Ноа словно бы перестал болеть. – Попросить перечислить мне несколько… Нет! Нет, и хватит уже об этом!”

Он не хотел быть в долгу у гражданина Первого класса. К тому же, Ноа почти убедил себя в том, что Фелисити пригласила его зайти по ошибке. И наверняка уже пожалела об этом.

Встреча с Такаямой сразу пошла не по плану. Босс был не в духе: растрепанные волосы на висках, следы от обруча на лбу, какие бывают лишь после ночи в дешевых виар клубах… Интересно, сколько он просадил за последние сутки?

– Аванса не будет, – Такаяма обрубил надежды Ларкетта на корню. – Ты теряешь клиентов, парень.

– Что? – Ноа не понимал, о чем он говорит, ведь его рейтинг был безупречен.

– Тебя заблокировали, – Такаяма ничего не забывал и всегда был в курсе репутации своих пилотов.

– Кто? Почему? – Ноа не отставал от босса, следуя за ним по пятам.

– Это меня уже не волнует, – босс остановился возле кофемашины и приложил запястье к терминалу. Ноа тем временем судорожно просматривал свои полеты… что же он пропустил? Какая сволочь отправила его в бан?