Школяр

Глава 2

13 октября 849 г. от ОВД.

…Я вернулся в сознание как-то разом. Глаза почему-то не открылись, а несколько попыток пошевелиться не увенчались успехом — несмотря на то, что я очень старался, тело по какой-то причине не реагировало ни на какие усилия! Я, естественно, запаниковал. Но через считанные мгновения взял себя в руки, прислушался к своим ощущениям, пришел к выводу, что лежу на спине, на чем-то достаточно мягком, и накрыт то ли тонким одеялом, то ли простыней. Определился и с положением конечностей, после чего чуть-чуть успокоился, ведь ни руки, вытянутые вдоль тела, ни ноги, разведенные на ширину плеч, не были зафиксированы. Не знаю, до чего додумался бы дальше, но в этот момент справа-сверху раздался синтезированный голос, отдающий металлом:

— А ты действительно неплох. И это вселяет определенные надежды…

Никакого негатива в нем не чувствовалось, поэтому я превратился в слух и не прогадал — человек, явно отслеживавший мои реакции по ауре, довольно усмехнулся и приступил к объяснениям:

— Ты под целительским параличом и находишься в комнате без окон, в которой выключен свет. Это состояние — одно из гарантий моей безопасности: твоей матери я доверяю, как самому себе, ибо есть все основания, а с тобой, как ты, наверное, догадываешься, все не так просто. Вот и перестраховываюсь, как могу. Валяться в неподвижности тебе придется порядка полутора часов, а потом заклинание спадет само собой. За это время я успею рассказать о твоем ближайшем будущем и покинуть не только это помещение, но и город по заранее подготовленному «коридору», отследить который не полу-… Хм, тебе это не интересно… Что радует… Значит, возвращаюсь к рассказу о будущем. Итак, ты находишься в славном городе Рязани. С момента нашей первой и, надеюсь, последней встречи прошло порядка девятнадцати часов, то есть, сейчас половина третьего дня, и не суббота, а воскресенье. Все негативные последствия сильного переохлаждения, включая начинавшееся двухстороннее воспаление легких, уже в прошлом — тобой занимался очень сильный и очень добросовестный целитель. Кстати, тот самый, который когда-то изменил внешность и Снежане… черт, не помню ее «левого» отчества. Ну, и бог с ним — главное, что личико, пальчики, радужку и еще кое-какие мелочи подправили не только твоей матери, но и тебе. И пусть, на мой пристрастный взгляд, результат получился несколько слащавым, но узнать в тебе-нынешнем тебя-прежнего нереально… Не зацепило и это? Забавно! Она предупредила, что такое возможно? Хм, нет? А-а-а, сообразил: тебе сейчас не до внешности! Прости, парень… И прими мои соболезнования: я знаю, каково терять близких людей, и… Ладно-ладно, завязываю с расспросами и возвращаюсь к твоему настоящему и будущему…

И ведь не соврал. Правда, собравшись с мыслями, решил начать с весьма своевременного предупреждения — сообщил, что уже отправил все мои новые установочные данные и фотографию на «левую» почту матушки, так что она меня обязательно узнает. А потом начал «радовать» новостями, сводившими с ума:

— Дурасовы объявили в розыск и тебя. За живого и более-менее здорового готовы выложить сто тысяч, а за труп — всего десять. Тем не менее, обе суммы способны пробудить алчность почти в ком угодно, поэтому твою «легенду» пришлось основательно доработать. Теперь ты Лютобор Игоревич Дерябин, беспризорник, сбежавший в столицу из села Кондратьевского, что в Онежском уезде Архангельской губернии. Фамилия, имя, отчество и твое новое личико принадлежат вполне реальной личности — этот мальчишка сбежал из дому из-за постоянных побоев еще в начале лета и четыре раза попадался сотрудникам транспортной полиции, определялся в детские дома Каргополя, Вологды и Ярославля, но не приживался и снова срывался в бега…

В любом другом состоянии я бы Лютобору искренне посочувствовал. Но боль от потери Славомира и разлуки с матушкой лишили меня способности сопереживать кому-либо еще, поэтому каждый отдельно взятый факт из его биографии я запоминал, как математическую формулу или новое понятие. И не пропускал через себя даже то, что не могло не ужаснуть. Из-за чего «Голос», постоянно отслеживавший мое состояние, выдавал новую информацию все суше и суше:

— Шансов на то, что парня найдут родственники, стремятся к нулю: еще в середине августа его родители очередной раз упились вусмерть и угорели в компании еще четырех соседей-алкашей. По утверждению криминалистов, решив затопить печь, но по пьяни забыв открыть заслонку в дымоходе.

А тетке Лютобора, живущей под Мурманском, не до племянника из-за серьезнейших проблем со здоровьем. Он сам тоже нигде не всплывет — при попытке сбежать из приемника-распределителя Рязани он сделал несколько глупостей, из-за чего в данный момент тихо доживает последние дни в некой частной клинике. Теперь пару слов о его характере: этот парень крайне неохотно идет на контакт с кем бы то ни было, не верит никому, кроме себя, молчалив и скрытен. Мелкие подначки и оскорбления пропускает мимо ушей, а из-за крупных взрывается. Причем забывает обо всем на свете, включая чувство самосохранения. Что, при наличии довольно серьезных навыков владения ножом и заточками, может выйти боком. Болезненно самолюбив, ненавидит ложь, лицемерие, подлость и трусость во всех их проявлениях. Довольно честолюбив: если верить досье, то лет с восьми мечтал перебраться в Великий Новгород и выбиться в люди. Это стремление — не просто слова: до побега из дому Лютобор считался лучшим учеником школы за всю историю ее существования. Хотя нормальная учеба и родители-алкаши сочетаются не так хорошо, как хотелось бы. Что еще? Ах, да: на дух не переносит обращение «Лютик» и отбил привычку так себя называть даже у взрослых односельчан. Не любит и свое имя — в восемнадцать лет собирается его поменять. Прозвище «Лют» терпит, хотя и без энтузиазма: считает, что у нормальных людей слово «лютый» ассоциируется с насилием, а ему хочется, чтобы его уважали за человеческие качества, знания и навыки…