Страница 12 из 20
– Всех казнят! – кричала она, тряся руками с вытянутыми ладонями перед толпой и головой указывая куда-то за пределы лагеря.
Что же надвигалось оттуда, заманив подростков в ловушку?
Роб, Хёджин, Артур и Азиз перешли от пленников обратно ко входу, словно пытаясь оградить остальных от кошмарного Зверя из Преисподни.
Вместо Зверя внутрь вбежала настырная девочка, русская, как помнил Роб. За ней шёл её друг в мокром пиджаке. Через несколько мгновений пространство лагеря потеснили ещё десять подростков.
– Так корабль не потонул? – как бы для статистики спросил у Мэри Роб, не желая признавать вину…
– Как видишь… До сих пор стоит. Как и было в книге…
Роб ждал классического «Я же говорила», и он бы вытерпел, лишь бы не чувствовать вину…
Почему же он чувствовал её именно сейчас? Было бы лучше, если б он выиграл спор? Должны, что ли, были погибнуть эти двенадцать детей, чтобы Роб не чувствовал вину за своё решение оставить корабль и плыть на шлюпке?
Нет, конечно, Роб не мог так подумать. Они выбирали сами, они всё выбирали сами, ведь он дал им право.
Роба словно прожёг взгляд Хёджина, и во взгляде читалось: «Вот что значит быть капитаном, Роб. Если бы ты приказал всем идти за тобой, ты бы не убивался так сейчас».
«Нет, – мысленно ответил ему Роб. Или же себе. – Если бы я не оставил им выбора, я был бы виноват ещё и в их гибели. Вдвойне».
Замыкали шествие те два Смотрителя, которые, видимо, и оставались на корабле. Они зашли и закрыли ворота в лагерь. Теперь не выбраться никому: частокол слишком высок, чтобы попробовать перелезть, даже встав друг другу на плечи.
– Сейчас начнётся, – запаниковала Кристина. – Я не буду овечкой – я не позволю себя связать. Ребята, их только четверо. Будем кусаться, лягаться и бить всем, чем только можно!
– Вам нужно выбрать главного, – будто не слыша воинственных слов девчонки, загробным голосом пробасил Смотритель, стоящий возле первого стула с привязанными пленниками. – Вам нужно сделать это прямо сейчас.
Голос не предполагал каких-либо возражений – его слушали все, и не помышляя перебивать возмущёнными возгласами или ворчанием.
Внезапно прекратился ливень. Ветер стал тише, тучи таяли на глазах. В жарком климате, как здесь, можно было надеяться на то, что одежда и обувь быстро высохнут прямо на теле и завтра не проснёшься, страдая от ломоты в спине и кашля.
– На выборы вам две минуты. Пока сейчас идёт первая, вы уже решаете каждый для себя, кто будет отвечать за всю группу. Когда начнётся вторая минута, вы пальцем укажете на того, кого считаете лидером. Менять решение нельзя. Если вы передвинете руку, ваш голос не будет засчитан.
Смотритель говорил по-английски. В течение первой минуты сообщение переводилось остальным. Кто же владел языком, уже взглядами искал достойных кандидатов.
– Итак, голосуйте!
Указательные пальцы, подобно револьверам, выстрелили в нужных направлениях и застыли. Роб увидел себя, окружённым десятками устремивших на него пальцы подростков, как будто учителю сдали провинившегося недотёпу. Хотя настроение стало куда лучше, чем у пресловутого недотёпы: его выбрали, его уважают. Сам-то Роб направил палец на Кристину. А почему нет? Девчонка вечно всем недовольна и качает права, так пусть пробует себя в качестве главной, когда требовать все начнут с неё… За время первой минуты он сначала подумал о Хёджине, справедливом, заботливом, но потом представил его главным и понял, что не хотел бы подчиняться жёсткой воле одного человека, пусть даже и думающего о благородных целях.
Хёджина тоже выбирали, но немного меньше, чем Роба. В основном, представители Востока. Все же, кто остался на корабле, конечно, выбрали Мэри. К ним присоединилась ещё парочка недовольных, спасавшихся вплавь – видимо, то ли угощение посчитали недостаточной платой за пережитое приключение, то ли решили сменить «капитана» в память об утонувших по пути сюда.
Единственный голос был также у любителя мельё – на него показала Кристина. Роб решил, что это шутка такая. Или издевательство.
– Роберт Аллен, большинством голосов, ты выбран руководителем группы. В этом году именно ты будешь отвечать на вопросы от имени всей группы, получать задания, отчитываться и принимать важные решения, – отчеканил безэмоциональный Смотритель, словно Терминатор. – И первое решение тебе предстоит сделать сейчас. Ты можешь спасти только одного из пятнадцати, которым не суждено было оказаться с вами в Лагере. Ты Перст Судьбы. Не советуясь ни с кем, решай прямо сейчас.
Роб оторопело стоял, уставившись на привязанных к стульям. О чём говорит этот Смотритель?
– Не может быть! – закричала Сачинта. – Этого не может быть! Они не могли вернуться! Они утонули! Они погибли!
До Роба вдруг стал доходить безумный и одновременно разрушающий камень с души смысл слов Сачинты. Да, он запомнил не всех, но в самом высоком пленнике как можно было не узнать Джейсона?! Как могло подвести зрение, если он не признал ту самую баскетбольную майку, вылезающую из-под толстого каната?
А слева от Джейсона сидит себе жив-здоров малыш, слетевший с Вороньего гнезда: метку на лице не смогла скрыть повязка на глазах.
И вдруг до Роба дошёл смысл сказанных Смотрителем слов: он должен выбрать из выживших только одного. Получается, только вернул гармонию в душе, как придётся снова её потерять. Он будет виновен в казни четырнадцати человек!
Хотя… Как это виновен?
Нет. Он не будет виновен в казни. Снова его подставляют. Нельзя обвинять топор в кровожадности. Обвинять надо палача. Нет, даже не палача, а судью. Того, кто решил, что четырнадцать человек должны исчезнуть, и лишь один – выжить. Дурацкие правила садиста-кукловода. Он и виновен.
В бешенстве обводя глазами всех связанных, Роб решал сложную дилемму: конечно, группе нужен именно Джейсон, сильный и уверенный в себе. Джейсон мог бы завалить, например, Смотрителя, если дело дойдёт до драки. Но Джейсон…
Он соперник.
Роб не хотел становиться гадом, подло устраняющим конкурентов, но он боялся Джейсона. Сегодня эта гора мышц помогает тебе, а завтра – опускает на дно.
– Я выбираю её! – Принял ответственное решение первый глава группы подростков на острове. Он указал на кроху со спутанными волосами, девчонку, которой ни за что не дашь тринадцать лет – прямую противоположность Джейсону.
Смотритель кивнул напарнику, стоящему возле последнего стула. Тот достал из кармана пульт и стал нажимать кнопки, пока частокол за стульями опускался в землю, как в зыбучие пески. Когда не осталось ничего, кроме крутого обрыва, стулья полетели вниз. Один за другим привязанные пленники падали в море с высоты пятиэтажного дома, даже не поняв, что с ними происходит.
Осталась только девочка, выбранная Робом. Она так и сидела с завязанными глазами, пока остальные пропадали, улетая в пропасть.
Роб закрыл глаза после второго улетевшего вниз.
Стена поднималась обратно, заслоняя группу подростков от того, что только что свершилось на их глазах.
Смотрители, все четверо, стояли на бамбуковом настиле в центре лагеря.
– Теперь, когда нет посторонних, можем поговорить открыто.
Они сняли капюшоны. Взорам подростков открылись лица троих мужчин и одной женщины. Старший казался лет шестидесяти, лысый, с крутым, слегка выпуклым посередине лбом, небрежной щетиной под носом и вокруг рта. Он и решил начать напрямую разговор с оставшимися на острове детьми.
– Не беспокойтесь насчёт них. Они целы и здоровы. И сейчас находятся на пути домой. В отличие от всех вас. Ваша судьба предопределена и теперь навсегда связана с этим миром.
Маленькая девочка, печально посмотрев на Роба, расплакалась. Она лишилась последнего шанса вернуться к родителям.
Шум поднимался волной по собравшейся здесь толпе. Они обречены. Они не вернутся!
– Стоп, стоп! Не переживайте. Я уверен, как и был уверен много лет подряд, вас всех ждёт куда лучшая жизнь, чем была у вас раньше. И своё предназначение здесь вам будет найти куда проще, чем там, где вы были никому не нужны.