Страница 3 из 6
– Мам. Могёт перетрётся. Похоронят Ленку-пианистку и проклятье само собой рассосётся, а?
– Вот если бы вы с мамкой не пришли, «могёт» и рассосалось бы. Кто не верит в такие вещи, они не долго над ними власть имеют. А вы пришли. Притянули к себе Ленку страхом, да нытьём своим. Теперь она вас не отпустит. Кровушки попьёт.
Делать нечего собрались бабы и в город поехали на такси. Заодно созвонились со следователем и рассказали о своих подозрениях.
– Капитан Захарченко. Это подруги Лены Ковальчук, пианистки. Мы тут поговорили и кое о чём вспомнили. Лена говорила, что связалась с каким-то Харитоном, а он наркоман. Может эта информация будет полезна для следствия? И ещё Лена… мечта у неё была. Чтобы похоронили её в красном концертном платье…
***
Когда женщины попали в квартиру бывшей подружки, всё в ней стояло вверх дном.
– Ого, тут явно кто-то хорошо поработал. Вынесли всё мало-мальски ценное. Харитон, говорите? Был у нас в разработке такой типчик. Выглядел прилично. Саксофонист, – сказал Захарченко, осматривая квартиру. – Ищите платье, да побыстрее.
– Женщины юркнули в гардеробную и практически сразу нашли то, что нужно – красное концертное платье висело отдельно и было здесь только одно. Абсолютно новое. На нём даже ценник висел не срезанный.
– Бедная девочка. Мне её так жаль. Она мечтала выйти на большую сцену с сольным произведением. Готовила что-то сложное… Сейчас вспомню… Ференц Лист – La Companella, – расчувствовалась Марьяна.
– Ага, а сыграла «полет шмеля», – вставил свои пять копеек следователь.
– Что значит сыграла «полёт шмеля»? – удивилась такому повороту Марьяна.
– Умерла она от передоза. Нет. Слава богу, она этим не увлекалась. Укол только один. Похоже, её укололи. Возможно, тот самый Харитон. Да, спокойно, в свой удел, продавать вещички полетел…
– А-а? – задумчиво протянула Марьяна. Аккуратно уложив платье в пакет, женщины отправились в морг. Вечерело. И здесь начиналась самая неприятная часть миссии.
– Я боюсь, – скулила Татьяна.
– Не бойся. Мы будем здесь и если что… Как я понимаю молчать ты не собираешься? А нужно. Такие дела любят церемониальность и тишину. Если и захочется Леночке тебя попугать, то уверена, она как совершенный «не профессионал» дурного с тобой ничего сделать не сможет. Это злые духи на многое способны, а простые, холодом окутают. Ну ещё привидеться могут. Сделать: «Ша!». Марьяна резко выставила вперёд коготки. И всё. Поэтому не бойся. Сколько я духов видела и глянь-ка – жива пока.
Служитель морга отвел Татьяну к покойнице, а женщины остались ждать в приёмной. Дежурный без остановки отвешивал какие-то жуткие шуточки. Но женщинам было не до него. Они прислушивались к другим звукам – изнутри морга. В полной тишине, вдруг, оглушительно заиграл Лист, и что-то железное громко ударилось об пол.
– Что за чёртовщина? – удивился дежурный и подойдя к настенному радиоприемнику, подобрал его с полу и покрутил ручку регулирования звука. Тётка Зина потеряла сознание от страха и стала медленно съезжать со скамейки. Марьяна, бросив сумочку на стул, побежала в зал морга и нашла Татьяну, сидящую на полу с большими, испуганными глазами, глядящими на Лену-пианистку. Платье было натянуто кое-как. Рукава морщинились, ворот сидел криво, а юбка топорщилась. Но Таня, даже если бы хотела, вряд ли смогла закончить начатое. Ноги её уже не держали. Рядом с покойницей стоял плотный голубоватый призрак.
– Слабачка! – прошептала по губам призрака Марьяна.
– Ленусь. Мы же с тобой подружонки были, хоть куда – форте и пиано. Давай я немножко помогу, и всё у нас будет, как надо.
– Думаешь?
– Конечно. Платье нужно поправить. От Таньки правда толку – ноль. Ты же сама знаешь. Хочешь макияж сделаю? – утешала покойницу Марьяна, поправляя красное платье.
– Хочу… Мне так одиноко… и очень холодно.
– Это ненадолго. Дай я обниму тебя, – Марьяна подошла к призраку и обняла.
– Не старайся. Та-ань? – прозвучал замогильный голос. Таня на деревянных ногах, поднялась и подошла к покойнице. Обнять Катю у неё хватало смелости, и она обняла Марьяну, лишь одной рукой прикоснувшись к холодному телу призрака.
– Прости. Не хотела я, – прохрипела она.
– Ничего. Прощаю. По большому счёту, я сама виновата. На самом деле это всё от злости. Жаль вот так умирать, когда вся жизнь впереди. Вот и решила отыграться. Спасибо, девочки… – вымолвила Катя и, освободившись от объятий, вернулась к своему телу. Марьяна спешно поправила платье, сделала покойнице лёгкий макияж и накинула поверх платья свою кофту. Может это неправильно, но что она будет мерзнуть в свой последний день…
Женщины покинули морг, волоча за собой тётю Зину.
В два часа ночи ехать в отель компания не решилась, уснуть всё равно б не получилось. Зато на обочине их дожидалось одинокое такси. Водитель дремал, накрывшись собственным пиджаком.
***
Игорь и Татьяна катили красивую новую коляску по парку Ольгинки. Ну до чего же гордилась пара своим малышом и тем, что получилось справиться со всеми трудностями, вставшими у них на пути, включая даже проклятие Ленки Ковальчук.
В основном, гордилась Таня. А у Игоря, который и не знал, с чем пришлось столкнуться его жене, были совсем другие чувства. Но и он был доволен как кот, объевшийся сметаной. Ведь девушка, к которой он подкатывал ещё со школы, оказалась то, что надо! Готовила вкусно, любила страстно, а главное, уважала его как мужчину и главу семьи.
И после родов не растолстела, даже скинула немножко. Вон стройная какая! Одно плохо. Стали ей везде призраки мерещиться. В темноте шарахалась от всего, а одна на ночь вообще оставаться боялась. Как приклеилась к мужу.
Они остановились и сели на лавочку. Весеннее солнце припекало жарко. Таня аккуратно подогнула юбку, чтобы не помялась, а рядом положила сумку. Всю зиму её вязала, пока ждала ребёночка. Сумочка из пенькового шнура с деревянными ручками и вправду выглядела как дизайнерская вещица.
– Он не обмочился? Кряхтит, – забеспокоился Игорь.
– Ой, давай проверю… тьфу тебя! Он же в памперсе.
– Аааа.
– Бээээ.
– Смотри. Что это там? – Игорь указал на сумочку. Она шевелилась словно живая.
– Ай! Ой, спасите, нечистая! – заорала не своим голосом Татьяна. И здесь, словно по волшебству, из сумки показался чёрный, лохматый… котенок.
– Ой. Как же он там оказался?
– Пришёл. К нам пришёл, – зясюсюкал Игорёк. – Возьмём?
Таня улыбнулась и взяла котёнка на руки.
– Он совершенно не страшный…
Марьяшина любовь
Десятью годами ранее…
Баба Настя вернулась из лесу с целым мешком трав. Иванов день – пора заготовок. Мешок лёгкий, но даже эта небольшая вылазка, когда полдня на ногах – больных, да стареньких – совсем бабу Настю вымотала. Она плюхнулась на лавку у крыльца, бросив рядом мешок с травами, и расслабилась. Тишина.
– А где ж Машка? Где подруга моя? Куда подевалась?
Машкой звали козу. Как не выходила баба Настя во двор, коза сразу к ней бежала с громким козлиным приветом: «Беееее!». И не было такого дня, чтоб можно было спокойно по двору продефилировать. Любовь у них с Настей была. Коза являлась чуть ли не единственной кормилицей в семье.
Оглянулась баба Настя, смотрит: за углом лежит что-то незнакомое.
– А! – вскрикнула она, подойдя поближе. – Кто же это тебя…– только и промолвила старая, прикрывая ладонями рот, чтоб не закричать. Что орать-то без толку? Коли не режут. А в пору бы. Коза, видно, не своей смертью померла. Рана в боку так и кровоточит. Совсем недавно животинку порешили, значит.
Давно деревенской ведьме никто не угрожал. А выглядело всё так, будто угроза.
Издалека послышался звонкий смех Марьянки, и баба Настя увидела подростков с полотенцами и в ярких купальниках, возвращавшихся с речки. Внучке семнадцать лет, большая уже.