Невезучий вампир

— Твоя мать получила ожоги третьей степени более шестидесяти процентов тела. Если бы она выжила, она осталась бы в шрамах на всю жизнь, возможно, стала бы инвалидом, и я боялся, что так и будет. Жасмин была бойцом. Сильным. Это одна из причин, по которой я полюбил ее, но в данном случае это было нехорошо. Она страдала, и, конечно, если бы она выжила, она могла рассказать, что я сделал». — При этой мысли его рот скривился от неудовольствия.

— «Я думал, что мне придется добить ее. Она продержалась три дня, и я подумывал задушить ее или взять шприц и, возможно, попробовать ввести пузырь воздуха ей в вену. Это должно убить человека». — Он пожал плечами. — «К счастью, она умерла до того, как мне пришлось сделать что-то подобное».

Джордж помолчал минуту, а затем сказал: — «Я скучаю по ней каждый день».

Софи недоверчиво уставилась на его спину, а затем напряглась, когда он снова повернулся к ней лицом.

— «Мне очень жаль, Софи. Мне было ужасно плохо, когда я услышал, что ты попала в психиатрическую больницу. Я знаю, что это была моя вина, и мне очень, очень жаль», — торжественно сказал он. — «Я действительно этого не ожидал. Я не знал, что ты такая слабая».

Она моргнула от оскорбления.

— Но ты была ребенком, — добавил он, извиняя ее, а затем криво улыбнулся. — «Я был счастлив, когда Меган вернулась домой после своего первого дня в старшей школе и рассказала нам, что нашла тебя. Судя по тому, что она сказала, с тобой, очевидно, снова все было в порядке, и я был рад, что ты оправилась от срыва. Все было отлично. Я мог перестать чувствовать себя плохо».

Софи просто смотрела на него с недоверием. Значит, он думал, что быть сиротой и жить в интернате — это нормально, и ему больше не о чем беспокоиться? А что насчет ее родителей?

— «Но потом она привела тебя», — прокомментировал Джордж. — «Ты повзрослела. Три коротких года, и ты превратилась в женщину.»

Софи пристально посмотрела на него, когда он поднял голову и позволил взгляду скользить по ее лицу и телу так, как она никогда раньше не видела. И от этого она чувствовала себя отвратительно и хотела блевать.

— «Ты выглядела так же, как твоя мать. Как будто это она вошла в дверь и улыбалась мне, и я понял, что у меня появился второй шанс».

— «Второй шанс?» — спросила она с недоверием.

— «Да. Разве ты не видишь? — спросил он, отступая от стойки. — «Я мог бы заботиться о тебе и любить тебя, и ты бы полюбила меня в ответ».

— «Так убийство Эндрю и Беверли было такой заботой?» — выдохнула она, ярость разлилась по ней, как кислота.

— Да, конечно, — сказал Джордж так, как будто это должно было быть очевидно. — Он был плохим, Софи. Панк. Сын наркоманки. Он собирался втянуть тебя в беду. Парень заманивал тебя в тот закрытый торговый центр. Не отрицай этого, я видел. Я следил за вами, ребята, несколько раз. Он катался на скейтборде, а потом заманивал тебя в темный угол и заставлял целоваться с ним, как будто ты какая-то шлюха».

Софи напряглась. В его интерпретации, это звучало так грязно, но это было не так. Просто поцелуи и легкие ласки. Они любили друг друга. Но сейчас эти воспоминания были несколько испорчены осознанием того, что он преследовал и наблюдал за ними, как какой-то извращенец.

— А потом он подарил тебе это чертово кольцо, — с отвращением прорычал Джордж. — «Я знал, что в следующий раз он будет подталкивать тебя к сексу. Может быть, даже, заставит тебя. Ты бы забеременела до того, как закончила девятый класс. Я должен был предотвратить это. Итак, я терпеливо ждал возможности, и когда вы, девочки, оставили его кататься в торговом центре одного и ушли, я знал, что вы пойдете в библиотеку, чтобы заняться этим групповым проектом, и не вернетесь. Меган попросила разрешения пойти после школы и поработать над ним вместе с тобой.»

Он остановился, его глаза закатились, а губы изогнулись в улыбке, когда он вспомнил. — «Итак, я проскользнул в торговый центр и оставался в тени, ожидая своего шанса. Сначала там были другие дети. Я думал, они никогда не уйдут, но потом один из них сказал, что им лучше вернуться домой, уже почти время обеда. Но Эндрю сказал, что ему хочется проделать еще пару трюков, и он последует за ними».

Улыбка Джорджа стала шире. — «После того, как они ушли, он начал проделывать действительно впечатляющий трюк на скейтборде на краю фонтана. Он не увидел, как я подошел. Я столкнул его со скейтборда, он ударился головой при падении. Затем он в замешательстве сел и уставился на меня, спрашивая: — «Какого черта, чувак?»

— «Я сказал ему, что сожалею. Что я просто пришел спросить его о чем-то, споткнулся и случайно врезался в него. Затем я залез к нему в фонтан, как будто хотел помочь ему подняться, но вместо этого наклонился и пару раз ударил его головой о каменный пол фонтана».

Его улыбка теперь сменилась нахмуренностью, и Джордж признался: — «Я думал, что убил его. Я должен был убедиться. Думаю, я плохо усвоил урок с твоей матерью, потому что, как и она, он не умер.»— Он нахмурился, а затем выражение его лица прояснилось, и он пожал плечами. — «Ну он почти умер, сейчас он просто овощ. Но, по крайней мере, я спас тебя от того, чтобы он оплодотворил тебя и разрушил твою жизнь».

Софи помолчала с минуту, сначала ее бомбардировали чувства, такие многочисленные, что она не успевала за ними следить, а потом ей вдруг стало просто холодно и пусто внутри. Но ей все равно нужно было знать.

— «От Беверли я не смогла бы забеременеть. Зачем ее убивать?» — прямо спросила она.

— Беверли, — сказал Джордж, нахмурившись. — «Это позор. Она казалась достаточно милой девочкой, но она воспитывалась в интернате, а ее мать — опять же — была наркоманкой. Я не особо возражал против вашей дружбы. Я имею в виду, я думал, что ты оказываешь на нее хорошее влияние. Но после несчастного случая с Эндрю ты начала говорить о том, что, возможно, тебе не следует покидать интернат и жить с нами. Что после того, что произошло, ты не можешь оставить Беверли одну.»

Он покачал головой. — «Дорогая, ты собиралась пожертвовать своей жизнью ради этого ребенка, и я знал, что ты это сделаешь. Деб продолжала говорить: «Нет. Все в порядке, ей просто нужно время. Мы убедим ее переехать, как планировалось». Но я знал, что она ошибается. Ты бы осталась в интернате из-за Беверли, и этот твой бессердечный соцработник понял бы и рекомендовал бы разрешить это, и суд не стал бы принуждать тебя, потому что ты была достаточно взрослой, чтобы он принял бы во внимание твой выбор». — Он протянул руки в стороны. — «Разве ты не видишь? Я должен был о ней позаботиться. Для твоего же блага.»

Все, что Софи могла видеть, это то, что Эндрю и Беверли погибли из-за нее. Это ее вина.

— «Как ты сделал это?» — спросила она, и незнание грызло ее. — «Беверли ничего не ела».

— «Ей не надо было это делать», — сказал он ей с улыбкой. — «Помнишь то утро? Вы с Беверли пришли пораньше, чтобы помочь Меган доставить в школу ваш проект по истории. Это была большая доска размером два на два фута с миниатюрными зданиями и людьми на ней».

Софи вспомнила. Их проект был посвящен войне 1812 года. Они написали речь, разделив ее на три части, и построили модель форта Йорка и его окрестностей, включая озеро Онтарио, а также модели кораблей и тому подобное. Они усердно работали над этим проектом.

— «Вы с Беверли оставили свои рюкзаки возле ботинок возле входной двери, и побежали наверх к Меган, чтобы в последнюю минуту внести пару небольших штрихов в ваш проект и убедиться, что все готово. Вы все так гордились этим». — Он слабо улыбнулся.

— «Ну, пока вы были наверху, я порылся в сумке Беверли, вытащил ее ЭпиПен и проткнул им апельсин, чтобы опорожнить его». — Он цокнул языком с раздражением и сказал ей — «Только после того, как я это сделал, я увидел, что прозрачное окошко потемнело. Я боялся, что это выдаст, что им уже пользовались, но все, что я мог сделать, это надеяться, что в момент паники этого не заметят. Итак, я бросил его обратно в ее сумку, а затем пошел на кухню, вытащил арахисовое масло, размазал немного по пакету с обедом Меган, а затем полу примакнул, чтобы он не выглядел мокрым, но на нем все еще оставались следы. Потом я взял обед и ваши школьные сумки, положил в багажник машины и позвал вас, девочки, шевелиться, иначе мы опоздаем. Я должен был отвезти вас всех в школу вместе с макетом», — напомнил он ей, как будто она могла забыть.