Золотая скрижаль

— Это всё, что осталось от построек великого Искандера, — сказал угрюмый старик-паломник. — Тысячи лет назад здесь, на месте пустыни, были плодородные земли, цвели сады и шелестели высокие деревья непроходимых лесов. Но алчные люди стали вырубать леса, не давав земле отдохнуть, требуя от нее всё больше. Земля восстала, реки пересохли и пустыня поглотила процветающие города. Земля отомстила глупым людям, думающим лишь о сиюминутной выгоде. Чем богаче ты, тем беднее становится твоя душа. Что делать с прекрасными дворцами, когда беда приходит в родной край? Где нет воды — нет и жизни. Люди были вынуждены покинуть великолепные города. Навсегда потеряв родину, они стали скитальцами и изгоями в других странах.

Не успел старик окончить рассказ, как в колыхающемся мареве пустыни они увидели множество всадников на быстрых аргамаках, несущихся прямо на них. А потом широкая полноводная река засверкала перед глазами и показался изумительный город с высокими отделанными мрамором зданиями.

— Видишь, своей болтовней я разбудил призраков этих земель, — прошептал старик, горько рассмеявшись над удивительным миражем.

Путники часто использовали прохладу ночи для передвижения. Ночью зловещая гробовая тишина пустыни пугала еще больше. Однажды во мраке ночи они услышали страшный животный рев. Один из верблюдов повалился на землю. Когда разожгли костер, стало ясно, что стало гибелью бедного верблюда. Его укусила змея. Спаситель людей в безжизненной, несущей смерть пустыне, сослужил людям службу в последний раз. Его разделали и съели.

Насытившиеся путники сразу же заснули. Только Еркин и манул бодрствовали при магическом свете догорающего костра. Неожиданно Еркин услышал вздохи манула, мечтающего о прохладе и мышах. Странно, ведь мальчик уже давно не пил эликсира откровения. Он недоумевал, как ему удалось прочитать мысли пушистого друга.

Еркин всматривался в звездное небо, думая о Гюльшен. Великолепное вечное небо — это всё, что объединяло его с Гюльшен. Возможно, она тоже сейчас смотрела на полное звезд небо. Увидит ли он когда-нибудь ее?

Время шло медленно, как в кошмарном сне. Еркин даже удивился, когда их караван благополучно прибыл в Мерв. Ему казалось, что путешествие продлится еще целую вечность.

В Мерве Еркин сначала дал отдохнуть Арслану, напоил и накормил его, а после полудня мальчик поскакал на базар, на котором продавали аргамаков. Несмотря на то, что Арслан немного осунулся после тяжелого путешествия, к Еркину всё время подходили и спрашивали за сколько он уступит свою лошадь. Еркин устало отвечал, что серебристый аргамак не продавался. Вдруг мальчик почувствовал на себе чей-то взгляд. Это были огненные черные глаза старика Гариба, насквозь буравившие Еркина. Гариб сидел на верблюде и ласково улыбался. Мальчику вдруг показалось, что он уже когда-то пережил этот момент. Но ведь он еще никогда не видел Гариба, сидящим на верблюде. В этом Еркин был уверен. Или ему уже снилось что-то подобное? Ощущения были до боли знакомыми и в то же время тревожными.

— Очень рад твоему благоразумию, — обратился к Еркину старик, когда мальчик спешился. — От судьбы невозможно уйти и ее не обмануть. Тебе суждено прочитать золотую скрижаль. Мы завтра же отправимся в старый Мерв, и там в древней крепости покажу тебе богатства погибшей цивилизации. Так что сможешь выкупить друга из зиндана и помочь всему своему роду, обитающему в далеких степях.

Еркин ничего не ответил. Гариб привел мальчика в свою кибитку, украшенную диковинными вещами. И угостил свежей бараниной. К чаю служанка подала изюм, сушеные абрикосы и отменную тающую во рту халву.

— Подумай, как прекрасно сможешь жить, когда разбогатеешь, — сказал старик. — Ни в чем не будешь себе отказывать. А когда подрастешь, в твоем гареме будут самые красивые женщины. Тебе не надо будет прозябать в степи, сможешь выбрать самый большой и богатый город и жить в роскоши, неге и удовольствии.

Для Еркина это были пустые слова. Он не хотел жить в больших городах. Для него было достаточно знакомства с лицемерной Бухарой. Если обещанное Гарибом золото поможет спасти Джуласа, а потом вернуться на родину, тогда он будет поистине счастлив.

Как только стало светать, Еркин и старик Гариб поехали в старый город. Свежий ветерок нес с собой желанную прохладу. Было так тихо, что казалось, кроме них на земле никого нет. А вдалеке у розового горизонта виднелись контуры былого великолепия страны Маргуш. Вскоре они достигли древнего города и остановились у полуразрушенной крепости.

— Возьму манула с собой, он не любит оставаться один в незнакомых местах, — сказал Еркин.

Старик ничего не ответил, только взял с собой несколько факелов и долго вел мальчика по лабиринту коридоров, пока они не очутились в сыром зале с низкими потолками и тяжелыми железными дверьми, ведущими в другие помещения. В этом зале несколько месяцев тому назад на них напали текинцы.

Гариб открыл одну из железных дверей, и они начали спускаться всё ниже, пока не попали в небольшое помещение со сводчатыми потолками и тяжелыми сундуками. Еркин вспомнил это помещение. Оно приснилось ему под тенистым деревом, когда они с Джуласом, вырвавшись из текинского плена, ожидали в Мерве караван, идущий в Бухару через Чарджуй.

Старик загадочно улыбнулся мальчику и стал открывать сундуки. Они были доверху наполнены золотом. И даже при сумрачном свете факелов Еркина ослепило и заворожило.

— Всё это будет твоим, — прошептал Гариб и зловеще захохотал. — Возьми также моих воинов. Они помогут перевезти золото и будут охранять тебя в пути. И хотя с ними уже когда-то справились текинцы, сейчас я наделил их такой силой, что даже самые отчаянные аламанщики не смогут их победить. Не бойся, они не притязательны и не потребуют ни воды, ни еды. Они из иного мира.

Всё еще ошеломленный Еркин стоял в замешательстве, крепко держа на руках пушистого манула, как бы оберегая его.

Заметив нерешительность мальчика, Гариб хлопнул в ладоши и около сотни воинов появилось в подвале. Поверх кольчуги на них надеты черные туники, а головы обмотаны белыми шарфами. Лица воинов отличались необыкновенной бледностью, они были похожи друг на друга, как братья-близнецы. Это были те же воины, с которыми так ловко расправился отец Гюльшен и его смелые текинцы несколько месяцев назад.

— Всё еще не веришь? — прокричал Гариб Еркину. — Мне незачем тебя обманывать. Чтобы поверил мне, сейчас же прикажу воинам привезти золото ко мне в кибитку.

Они вышли из крепости и к своему удивлению Еркин увидел, как воины нагружают на неизвестно откуда взявшихся верблюдов сумы с золотом.

— Пока дам тебе три сумы с золотом, а когда прочтешь всю скрижаль, получишь столько золота, сколько пожелаешь, — пообещал старик мальчику.

Нагруженные верблюды, охраняемые воинами на лошадях, отправились вместе со стариком и Еркином к кибитке. Когда они вошли в кибитку, старик достал перо и бумагу и начал что-то писать.

— Я пишу, что всё золото твое, это дар от купца Гариба, — стал объяснять старик. — А теперь вернемся в крепость и начнем чтение скрижали.

Еркин, еще не оправившийся от увиденного, покорно поскакал вслед за стариком. Они вернулись в крепость, когда солнце стояло в зените. Прохладные коридоры спасли от нещадного зноя. И снова долго спускались в подземелье, где в сундуках хранилось золото.

— А теперь раскрой скрижаль, — прошептал старик.

Еркин достал из походного мешка сверток из грубой материи и раскрыл скрижаль. Он мимолетом взглянул на Гариба и ужаснулся. Как только старик увидел скрижаль, лицо его переменилось — скорчилось в ужасной гримасе. А стариковские глаза засверкали нечеловеческим огнем. Мальчику показалось, что пальцы старика удлинились, и вместо ногтей у него выросли когти. Но может это лишь плод воображения разгоряченного сознания мальчика от пляшущих языков пламени светильников на темных стенах?

Вдруг послышался страшный гул, и земля сотряслась под ногами Еркина. Потолок начал рушиться и, мальчик, схватив в охапку манула, побежал наверх. Еле-еле успел выбежать из крепости, которая со страшным грохотом разрушалась на его глазах. Когда землетрясение закончилось, Еркин попытался найти в грудах развалин вход, ведущий в подземелье. Но все входы внутрь крепости были завалены. Старик Гариб, скрижаль и золото древней страны Маргуш, — всё было погребено под разрушенной землетрясением крепостью.