Золотая скрижаль

Мудрец Чистый Сердцем отравлен. А тебе надо увезти скрижаль подальше от городов и эмиров, далеко в степь. Твой народ будет теперь ею обладать. Так распорядились небеса.

Твоя душа поможет раскрыть и прочитать то, что будет необходимо.

Всего не могу раскрыть…

Добрый Джулас будет подмогой тебе. Он — ловок и изворотлив, но его душа чиста и в ней нет коварства.

Да поможет тебе Всевышний!'

Еркин несколько раз перечитал записку. Значит то, что сообщил чиновник эмира — правда. Ирфана казнили в Бухаре, так как он признался в убийстве эфенди. Несчастный дервиш пожертвовал жизнью, чтобы спасти Еркина от смертной казни. Еркин был ошеломлен, сердце сжалось от боли, вспоминая Ирфана.

Но многое оставалось загадкой. Кто, на самом деле, убил эфенди? Арслан сообщал, что убийц было несколько. В записке говорилось о хранителях древнего знания и о темных силах, которые будут преследовать Еркина. Еще мальчик знал, что Амира его оклеветала.

Еркин понимал, что надо во что бы то ни стало разыскать чужестранца и отыграть у него манула и Арслана. Но никто во всем Карши ничего не слышал о старике из аравийских пустынь. Никто его не видел, даже те, кто играл с Джуласом в кости в тот злополучный вечер, когда молодой сарт так позорно проигрался. Будто старик привиделся только им двоим. Единственное, что оставалось реальным от того вечера — непомерный долг Джуласа хозяину караван-сарая. Несмотря на то, что Джулас всё время успешно играл в кости, он был не в состоянии выплатить долг. Их выгнали из караван-сарая.

Неожиданно помог индус-ростовщик — худощавый мужчина лет пятидесяти с неприятным лицом. У него были маленькие бегающие глазки, крючковатый нос с большой бородавкой и короткая жиденькая бороденка. Индус почти весь день сидел в смрадном помещении, подсчитывая, кто и сколько ему должен. Ходили слухи, что половина Карши — его должники, включая сарбазов эмира. Он выходил на улицу только для того, чтобы собирать деньги с должников. Как иноверец не имел права носить пояс, поэтому подвязывал свой халат грубой веревкой. К веревке прикреплял мешочек со счетными палочками. На каждого должника была отдельная палочка, на которой при уплате части долга ростовщик ставил черточку. Несмотря на то, что Джулас уже занял у индуса небольшую сумму, чтобы отыграть манула и аргамака, ростовщик благосклонно давал ему в долг всё больше и больше.

— Зачем он это делает? — изумлялся Еркин.

На что беспечный Джулас отвечал:

— А почему тебя это удивляет? Я — же лучший игрок в кости во всем славном Карши. Еще молод, ловок и силен и всегда могу найти заработок. К тому же, хитрому индусу выгодно, ведь он берет самый большой в городе процент.

Как-то индус-ростовщик позвал Джуласа и Еркина к себе. И угостил удивительным вкусным чаем, сваренным на молоке.

— Все в Индии пьют такой чай, — стал объяснять индус. — Увы, мы вынуждены бежать из нашей прекрасной страны. Гнет белых чужеземцев, захвативших наш благодатный край, становится всё невыносимей. Люди нищают и уезжают в другие земли в поисках лучшей доли. Но мало кто находит счастье на чужбине.

Так сетовал ростовщик. Странно было слышать от него речь, осуждающую гнет. Ведь он сам расставлял сети кабалы другим.

— Могли бы выполнить поручение? — вдруг спросил ростовщик, нервно потирая длинные костлявые руки. Его маленькие глазки забегали.

— Какое поручение? — поинтересовался Джулас.

Индус медлил с ответом.

— Вы должны поехать в Мерв, — наконец выдавил из себя индус. — Знаю, что поездка туда опасна — в туркменских пустынях много отчаянных аламанщиков[1], поджидающих караваны. Но я хорошо заплачу и прощу все долги. С этими словами ростовщик достал палочку, на которой были записаны долги Джуласа. Если согласитесь поехать в Мерв, на ваших же глазах сожгу эту палочку. А как только вернетесь, получите сто серебряных тенге.

— Э, так не пойдет, — тут же оборвал индуса Джулас, почувствовав, что на этот раз сможет повлиять на хитрого ростовщика. — Заплати половину сейчас же.

— О, молодой и строптивый Джулас, неужели больше не полагаешься на свое мужество и опытность караванщика? Неужели тебя, обычно такого храброго, обуздал страх, и не веришь, что вернешься в родной Карши? — пропел индус.

— Я вернусь за остальной половиной обещанного тобой вознаграждения, уж будь уверен. Но нам нужны деньги, чтобы добраться до Мерва.

Индус молчал, криво улыбаясь. Наконец он достал из мешочка серебряные монеты и стал их пересчитывать.

— Так когда сможете отправиться в путь, доблестные джигиты? — заискивающе пролепетал ростовщик.

— Да хоть завтра, — ответил Джулас, протягивая руки к деньгам.

Индус прикрыл монеты рукой, и, продолжая улыбаться, произнес:

— Как только будете готовы выехать, заберете монеты. А остальное заплачу после вашего возвращения. Вам надо встретиться в Мерве с купцом по имени Гариб. Он передаст вам несколько редких камней, которые зашьете в свои халаты и привезете мне. Найдете купца там, где продают ахалтекинских скакунов. Он не пропускает ни одного такого базара.

— Хорошо, — согласился Джулас. — Сообщу с каким караваном и когда отправимся.

Караваны проходили через Мерв очень редко. Прошел почти месяц после разговора с индусом, когда Джулас смог выполнить свое обещание. Он сообщил ростовщику, что через три дня уедет с караваном, направляющимся в Мешхед через Мерв.

Еркин попробовал предостеречь Джуласа:

— Хитрый индус чего-то не договаривает. Нас ждет какая-то неведомая опасность.

Но беспечный сарт не слушал мальчика. А когда ростовщик отдал молодому сарту половину вознаграждения и простил все долги, Еркин понял, что уже ничего не исправить.

Джулас протянул мальчику несколько серебряных тенге.

— Виноват, что проиграл толстого кота и прекрасного аргамака. Я — твой вечный должник. Но чувствую, что поездка в Мерв принесет удачу. Я отплачу тебе за них втройне.

— Эх, Джулас, — вздохнул Еркин, — мне не нужны твои серебряные монеты. — Ты отнял у меня то, что не покупается и не продается. Но знаю, что ты сделал это не из злого умысла. Твоя самонадеянность и беспечность стали виной моей потери. Не мне быть твоим судьей.

У Еркина на лице была грусть и в то же время такая убежденность в своей правоте, что Джулас даже не нашелся, что ответить. Они молчаливо побрели на окраину города, где проводили уже много ночей у костра рядом с бурлящей рекой, много столетий питавшей цветущие оазисы славного города Карши.

[1] Аламан — разбойничий набег у туркмен, аламанщик — разбойник, грабящий караваны.

8

Глава 8. Неожиданная встреча в городе-призраке

Покинув плодородные земли Кашкадарьи, караван шел по туркменским пустыням по направлению к Персии. Бескрайние пески, названные черными, вселяли ужас. Здесь почти не было растительности, только иногда встречались редкие кусты саксаула. Растение было отличным топливом и спасало Джуласа и Еркина холодными ночами. Вместе с другими участниками каравана они разжигали костер, изредка балуя себя бодрящим горячим чаем.

Иногда на пути попадались черепа верблюдов и лошадей, и даже останки людей. В туркменской пустыне на караваны нередко нападали. Грабили, убивали сопротивлявшихся, уводили в рабство оставшихся в живых. Это происходило так часто, что песок не успевал засыпать разрубленные саблями обезображенные тела.

Они находились в дороге много дней, запасы воды закончились. Караван-баши предупредил караванщиков, что до следующего колодца около двух дней пути. Ни Джулас, ни Еркин ничего не ели. Оставалось несколько лепешек, но они были не в силах поднести даже маленький кусочек к иссохшему рту — так мучила жажда. Казалось, лучи палящего солнца вот-вот сожгут дотла изнуренных людей и животных. В пустыне стояло горячее марево. Вдруг вдали показались очертания огромного города с высокими пальмами и цветущими садами, стоящего на берегу полноводной реки. Это был странный город, в нем не было ни мечетей, ни минаретов. Диковинные здания поражали неописуемой красотой.