Страница 80 из 100
Верным способом привлечь к себе внимание спецслужб (вначале CIS, а затем, с 1949 года, ASIO) было регулярное посещение Русского общественного клуба. В 1946 году Галлеган (тогда работавший в CIS, а позже возглавлявший австралийскую военную миссию в Берлине) докладывал, что, согласно «информации, полученной из надежного источника», вице-председатель клуба, Натан Фицер, выступил с речью на собрании в клубе в годовщину революции, 7 ноября, и публика в количестве 80–100 человек прослушала праздничную программу, открывшуюся исполнением нового государственного гимна СССР[830]. Братья Александр и Исаак Фицеры, приехавшие из Китая в 1947 году, тоже оказались «под колпаком». Исаак, как мы уже упоминали, стал объектом обвинений уже на борту корабля, а Александр по донесению сотрудника CIS уже вскоре после прибытия придумал программу концерта для Русского общественного клуба и затем выступил его конферансье[831].
Сотрудники ASIO взяли заведение под постоянный присмотр в 1950–1951 годах, когда клуб часто посещал советский дипломат и будущий перебежчик Владимир Петров. Обычно он приходил туда вместе со своим другом (и осведомителем ASIO), доктором Михаилом Бялогуским[832]. Часто они появлялись в клубе даже не вдвоем, а втроем – в компании подруги Бялогуского Лидии Мокрас, бывшей советской гражданки и ди-пи, имевшей в прошлом, по ее собственному утверждению, связи с НКВД; и Петров, и глава ASIO подозревали, что она работает на «другую сторону». (Бялогуский, сам работавший на обе стороны, так и не смог понять, кому она поставляет сведения, если вообще поставляет[833].) Притом что слежку ASIO за посещениями клуба Петровым можно назвать образцовой (наверное, благодаря Бялогускому), от внимания спецслужбистов полностью ускользнули визиты Гордеева и его попытки завязать там контакты с бывшими ди-пи, возможно, желавшими репатриироваться. Единственное содержательное донесение о Гордееве поступило в ASIO от отделения в штате Виктория – там рассказывалось о его попытках установить контакты с ди-пи во время посещений Мельбурна[834].
Обычной мерой, какую применяли в ASIO в отношении нежелательных лиц, было установление надзора. Теоретически была возможна и депортация, но к этой мере почти не прибегали – лишь в особых политических случаях, и еще более осмотрительно в отношении мигрантов-ди-пи, которых нельзя было выслать на родину – только обратно в те лагеря перемещенных лиц, откуда они и приехали в Австралию. Использованию такой крайней меры упорно противились и IRO, и власти Германии, а после закрытия IRO в 1951 году депортация стала практически невозможна[835]. В 1951 году Гарольд Холт заявил, что единственным мигрантом, высланным обратно в Европу по политическим причинам, был один коммунист-организатор[836]. Возможно, он имел в виду Грегора Лаха, депортированного в марте 1950 года, хотя определение «коммунист-организатор» как-то плохо вяжется с выдвинутыми против него обвинениями. Лах – русский, чье настоящее имя было Михаил Колосов, бывший офицер Красной армии – был депортирован на основании негативной информации, содержавшейся в донесении Кита Тербейна, сотрудника спецслужб Австралии, который находился в американской зоне оккупации Германии. Это донесение основывалось на данных, поступивших от разведки США, что Лах, будучи ди-пи и заведуя русским книжным магазином в Германии, продавал из-под прилавка советские книги и принимал подозрительных посетителей, что, вероятно, изобличало в нем советского агента. Иными словами, поводом для высылки послужило его поведение не в Австралии, а в Германии.
По прибытии в Австралию в августе 1949 года Лах (по документам – польский украинец) объявил властям, что, желая быть до конца честным, должен сообщить: он – бывший советский офицер и член ВКП(б). Мотивы его остаются неясны, но, возможно, таким образом он как бы подавал знак ASIO, рассчитывая, что его сигнал заметят и завербуют в агенты. Результат этого поступка оказался непредвиденным: после семи месяцев в лагере Бонегилла Лаха выслали обратно в Европу под опеку IRO. Удивительно, но горячий антикоммунизм Лаха засвидетельствовало множество представителей русской общины в США, в числе которых были скандально знаменитый перебежчик конца 1940-х Виктор Кравченко, бывший глава Временного правительства Александр Керенский и нью-йоркский эмигрантский журнал «Новое русское слово» – все они тщетно протестовали против высылки Лаха из Австралии[837].
Как утверждал Марк Ааронс, ASIO и министерство иммиграции возможность въезда в страну нацистов тревожила намного меньше, чем возможность въезда коммунистов[838]. И все же, начиная с прибытия первых пароходов с мигрантами-прибалтами в 1947 году, проникновение нацистов в Австралию вызывало определенное беспокойство и в правительстве, и в отдельных частях общества. Еврейский совет бил тревогу из-за «антисемитизма и склонности к фашизму» мигрантов-латышей, прибывавших на этих судах[839]. После того как в 1948 году прибыла «Дерна» с большой группой евреев на борту и разразился скандал из-за приезда евреев-коммунистов, незамедлительно последовали ответные обвинения в адрес прибалтов-нацистов. Евреи и критики, ратовавшие за гражданские права и свободы, неустанно жаловались на то, что в Австралию въезжают нацисты. В 1948 году постоянно сообщалось о том, что среди мигрантов, прибывавших по программе массового переселения, особенно среди прибалтов, есть бывшие эсэсовцы, которые перед поездкой удалили нацистские татуировки. Это стало «нежелательной новостью» для Колуэлла, он отмахивался от подобных утверждений как от «полнейшей чепухи», да и Тасман Хейс из министерства иммиграции, когда его попытался предостеречь глава CIS, оказался столь же непоколебим[840]. В письме, написанном в ноябре 1949 года и адресованном министру иммиграции Колуэллу, Джулиан Роуз из сиднейского Еврейского совета по борьбе с фашизмом и антисемитизмом приводил выдержки из «заявлений членов экипажей и пассажиров кораблей с мигрантами, из которых следовало, что в Австралию под видом перемещенных лиц в действительности въезжают нераскаявшиеся нацисты»[841]. Били тревогу также коммунисты и левые профсоюзные активисты, глава регионального отделения Федерации рабочих-строителей штата Виктория выражал обеспокоенность тем, что «некоторые из перемещенных лиц оказались беглыми военными преступниками, и под влиянием своего пронацистского прошлого они могут выступить как штурмовики и разрушить профсоюзное движение»[842].
О чрезвычайно болезненной реакции Колуэлла на любые нападки на иммигрантов-прибалтов уже говорилось выше. Так же отреагировал он и после того, как в августе 1949 года еврейское издание The New Citizen опубликовало редакционную статью, в которой выражалась обеспокоенность тем, что за безобидными декорациями вроде народных танцев в лагерях мигрантов в страну «проскальзывают, минуя крупноячеистые сети проверок, нацисты и фашисты», и высказывалось предположение, что проверки могли бы стать намного эффективнее, если бы к ним привлекли натурализованных австралийцев, которые «владеют языками и разбираются в политике». В ответ Колуэлл запальчиво вступился за сотрудников, осуществлявших проверку мигрантов на благонадежность, но полностью проигнорировал вопрос о въезде в Австралию нацистов, попутно отпустив странное замечание о том, что «крикливое меньшинство» вроде Лэнга, по любому поводу критикующее иммиграционную программу правительства, в действительности движимо антисемитскими мотивами[843].
830
NAA: A6122 122: Русский общественный клуб. Донесение от Галлегана, CIS, 18 ноября 1946 г.
831
Ibid. Донесение от У. Г. Барнуэлла, CIS, 21 июля 1947 г.
832
Michael Bialoguski. Op. cit. P. 10–15.
833
NAA, A6119 4715: МОКРАС, Лидия, vol. 2; Michael Bialoguski. Op. cit. Pp. 63–70.
834
NAA: A6122 2739, Survey of Contacts Made by Soviet Embassy Perso
835
О трудностях, возникавших с высылкой перемещенных лиц обратно на их родину или в Германию, см. NAA: A6980 S250240, Deportation of Displaced Persons – Policy (1949–1955). Высылка перемещенных лиц происходила редко, даже не по политическим причинам, но такое все же случалось: см. выше случай наполовину русского, наполовину поляка Мстислава Хлопова. Согласно данным, которые обнародовал в 1951 г. Холт, «из 128 тысяч новых австралийцев только 40 человек были возвращены под опеку IRO, и то в основном из-за проблем, связанных с их трудоустройством» (т.e. с нарушением трудовых контрактов с их стороны). Он сообщил о 700 постановлениях о высылке, выпущенных за период с 19 декабря 1949 г. по 24 сентября 1951 г., из которых выполнены были 359 – большинство депортированных мигрантов оказались британцами, меньшие количества составляли китайцы, голландцы, итальянцы, норвежцы, шведы и поляки. (Отметим, что у большинства этих людей была родная страна, куда их можно было выслать, а с перемещенными лицами дело чаще всего обстояло иначе.) В списке 359 депортированных оказалось по одному уроженцу каждой из трех Прибалтийских республик, один был уроженцем Украины, и еще три значились лицами без гражданства (ни один не был назван русским): CPD, no. 48, 27 November 1951. Р. 2838.
836
Jayne Persian. Beautiful Balts…P. 168 (цитируется Sunday Telegraph, 1 April 1951).
837
Подробный рассказ о Лахе: Ruth Balint. Destination Elsewhere… (глава 6).
838
Отсутствие у правительства сильного желания противиться въезду пособников нацистов стало предметом рассмотрения в работах Марка Ааронса (Mark Aarons. Sanctuary: Nazi Fugitives in Australia…; War Criminals Welcome: Australia, a Sanctuary for Fugitive War Criminals since 1945).
839
Mark Aarons. War Criminals Welcome… Рp. 249–251.
840
David Horner. Op. cit. P. 252. Редакцию сиднейского ежемесячного журнала The New Citizen, где преобладали немецкие евреи, очень тревожило то, что в начале 1950-х Австралия принимала в качестве мигрантов немцев, однако проявляла относительно мало интереса к вопросу о въезде в страну восточноевропейских нацистских пособников; исключением стала публикация в т. 7, № 6 от 15 июня 1952 г. исследования «Русские пособники нацистов в США», проведенного Анатолием Гольдштейном для нью-йоркского Института по делам евреев (Institute of Jewish Affairs). Речь там шла об антисемитизме и профашистских настроениях среди солидаристов, власовцев, монархистов и украинских националистах в США.
841
NAA: A434 1949/3/29470, Sydney Council to Combat Fascism and Anti-Semitism – Security Screening of Displaced Persons.
842
Цитируется в: Jayne Persian. Beautiful Balts…P. 167.
843
Dragon’s Seed, The New Citizen, 15 августа 1949 г., перепечатка; 15 октября, вместе с ответом Колуэлла, датированным 31 августа 1949 г.