Страница 56 из 100
Некоторые снимали жилье вскладчину и обустраивали более или менее коммунальный быт. Юрий Иванов и еще несколько новоприбывших молодых ди-пи, в большинстве уроженцев СССР, сняли в Перте дом с общей ванной и кухней, так что в каждой комнате разместилось по семье. Пожалуй, это походило на типичную советскую коммуналку, только здесь, в Перте, бывший офицер Русского корпуса выписывал антикоммунистический журнал «Посев», выпускавшийся НТС. Другая группа русских – три семьи и двое холостяков, все пламенные антикоммунисты, – снимали вместе дом в Мельбурне, в районе Миддл-парк, и иронично называли его «колхозом»[560].
На Тубабао будущие иммигранты соблазнялись известиями о том, что переселенцы, попавшие в Австралию раньше, уже через два года обзавелись собственными домами. Эти заманчивые обещания оказались на удивление правдивыми: земля на городских окраинах стоила довольно дешево. Но было и одно «но»: дом часто предстояло строить своими руками. Послевоенный жилищный кризис был настолько суровым, что многие старые австралийцы годами ждали, когда же у строителей освободятся руки и очередь дойдет до них. Некоторым из иммигрантов, вознамерившихся справиться с этой задачей своими силами, приходилось самим доставлять стройматериалы к себе на участки – обычно на велосипеде. Кое-кто (как, например, муж Галины Кучиной) уже научился водить и купил автофургон[561]. Лоренц Селенич в начале 1950-х купил большой участок земли в Джилонге и построил дом, наняв в помощники строителя, своего бывшего соседа по квартире; Глеб Гинч несколько лет копил деньги на участок земли в Резервуаре (под Мельбурном), а потом построил на нем дом из фибролита, почти целиком собственноручно. Латыши Андрис и Анна Бичевскис сумели накопить 250 фунтов, пока работали в лагере Скайвил, купили землю в Панании к юго-западу от Сиднея и построили дом из фибролита. Вселившись в свой «замок» в марте 1952 года, они ощутили «неописуемую радость»: к тому моменту они прожили в Австралии меньше трех лет, а до этого восемь лет скитались по разным лагерям для беженцев.
Иван Николаюк, привыкший за долгие беспокойные годы ждать только новых потрясений, поначалу отнесся скептически к самой идее стать домовладельцем. «Из-за горького опыта наших отцов мы тоже не чувствовали большого желания приобретать недвижимость, – писал он друзьям в Америку. – Но здесь это очень модно и даже необходимо экономически. Квартиры страшно дорогие, а дома стоят относительно дешево». Через два года – и через четыре года после приезда – он уже сообщил, что строительство его собственного дома завершено[562].
В первые годы после истечения срока обязательных рабочих контрактов уделом очень многих бывших ди-пи, и мужчин, и женщин, стала работа на фабриках. Для многих это был огромный регресс в жизни. Генерал Михаил Георгиевич, в конце 1950-х вышедший на пенсию после десяти лет неквалифицированного труда в Австралии, был некогда героем войны и в межвоенные годы служил в военном министерстве в Сербии[563]. Другие же не видели ничего странного в том, что в Австралии им приходится заниматься тяжелой работой. Множество русских и украинцев начинали свою трудовую жизнь в СССР простыми рабочими и крестьянами, а потом пришли немцы и угнали их в Германию для тяжелой работы на заводах и на фермах. Но независимо от прошлого опыта работа в полях мало привлекала бывших перемещенных лиц. Согласно переписи 1961 года, лишь 3 % бывших ди-пи занимались тогда сельскохозяйственным трудом – по сравнению с 12 % австралийцев, родившихся в стране, и 6 % других иммигрантов.
Как показывает исследование Эгона Кунца, подавляющее большинство перемещенных лиц (включая тех, кто занимался крестьянским трудом до того, как стать ди-пи) в итоге осело в городах, но занималось там ручным трудом. Спустя лет десять после приезда в страну более 60 % иммигрантов все еще оставались неквалифицированными рабочими, тогда как среди уроженцев Австралии доля таких тружеников составляла 40 %, а среди иммигрантов в целом – 55 %[564].
Те, для кого работа на фабрике была всего лишь эпизодом, особенно женщины, часто вспоминали этот период добрыми словами. Ядвиге Николаюк даже нравилось работать на лимонадной фабрике, тем более что этому сопутствовали не только уважение и быстрый карьерный рост на работе, но и повышение статуса в семье. Лидия Савва и Нина Дернова очень тепло вспоминали место своей первой работы в Австралии – швейную мастерскую, где хозяева говорили по-русски и работницами были сплошь русские женщины из Китая. Вероятно, это была фабрика женской одежды в Стратфилде, которую завела Клавдия Муценко через три года после переезда из Харбина и которой управляла двадцать лет, нанимая на работу русских[565].
У приехавших из Китая были преимущества перед перемещенными лицами из Европы: перед приездом в Австралию у них было больше ценного имущества, и им разрешалось привезти с собой намного больше багажа. В 1950-е годы в пригородах Сиднея – вроде Бервуда и Стратфилда, где жило много русских, – начали появляться предприятия, основанные русскими иммигрантами и обслуживавшие преимущественно русских клиентов. В 1953 году в Сиднее открыл магазин мебели Михаил Чуркин, получивший в Китае диплом политолога. Лидия Ястребова из Харбина, приехавшая в Австралию в 1957 году, открыла фотостудию «Лидия», которая начала пользоваться большим успехом[566]. Некоторые новые сиднейские предприятия, созданные в конце 1950-х, стали продолжением семейных предприятий, существовавших ранее в Харбине или Шанхае – например, магазин часов и ювелирных изделий семьи Ициксон в Стратфилде, конфетное производство «шоколадного короля» Уолтера Пулковника[567].
Некоторые русские занялись сделками с недвижимостью: например, в 1959-м риэлтором стал князь Ухтомский, после приезда в Австралию в 1949 году (в возрасте 30 лет) проработавший несколько лет простым рабочим. Сергей Ростенко, учившийся в театральном училище, после приезда в 1949 году начал работать агентом и переводчиком в фирме по торговле недвижимостью в Аделаиде, помогал другим иммигрантам покупать землю для постройки домов, а со временем открыл собственную фирму. Владимир Мазюк из Харбина, долгое время возглавлявший Русский дом престарелых и Русский общественный центр в Брисбене, тоже занимался операциями с недвижимостью, а еще заведовал прачечными самообслуживания[568].
Среди этнических русских, массово иммигрировавших в Австралию после войны, не появилось миллионеров. Большого успеха в бизнесе и финансах добивались в основном китайские русские – в частности, предприниматели-евреи, которые успели обрести деловой опыт в Шанхае с его бурной коммерцией и потому, приехав в Австралию в 1950-х, удачно применили там свои умения. Застройщик Гарри Тригубов, в 2016 году ставший первым в списке самых богатых людей по версии Financial Review, попадал в список 200 богатейших людей Австралии каждый год, начиная с 1984 года, когда такие списки начал публиковать еженедельник Business Review Weekly. Гарри родился в 1934 году в семье Моисея Тригубова, который разбогател в Тяньцзине на торговле тканями, но в конце войны был арестован за сотрудничество с японцами. Австралия отказала в выдаче виз родителям Гарри Тригубова после того, как генеральный консул в Шанхае Осмонд Фурман сообщил, что в прошлом Моисей занимался «подозрительными махинациями», но Гарри и его брат смогли обосноваться в Сиднее и добились больших успехов[569]. Исидор Магид, родившийся в Харбине в 1913 году, во время войны финансово преуспевал в Шанхае, – австралийские чиновники и его сочли «типичным подозрительным махинатором», но в 1948 году ему удалось иммигрировать в Мельбурн, где он быстро разбогател и, подобно Тригубову, стал одним из крупнейших в Австралии застройщиков. Ну и, конечно же, был еще Рене Ривкин. Ему было всего семь лет, когда в Австралию из Шанхая приехала его русско-еврейская семья (связанная родственными узами с Магидами). Впоследствии Ривкин заработает миллионы, торгуя ценными бумагами на бирже. В 2003 году по обвинению в торговле с использованием инсайдерской информации он был приговорен к тюремному заключению[570].
560
Ю. Иванов. Указ. соч. С. 206–207; Австралиада. 2000. № 25. С. 2; 2011. № 68. С. 33.
561
Galina Kuchina. Op. cit. Pp. 152–153. Гэри Нэш также сообщает, что всего через несколько лет купил автомобиль и большой участок земли с уже частично построенным на нем домом: Гэри Нэш. Указ. соч.
562
Интервью с Алексом Селеничем; интервью с Наташей Нил; Андрис Бичкевскис (DPs and Deconstruction); архив Николаюков: письма от 28 декабря 1958 г. Микитюку и от 28 декабря 1960 г. Митрофану Петровичу. Другие рассказы переселенцев о том, как они строили дом своими руками, можно найти в: Австралиада. 2003. № 37. С. 30–32 (Нина и Леонид Дерновы), 2013. № 77. С. 32 (работник железной дороги Флавий Ходунов).
563
Russians in Strathfield… Р. 138.
564
Egon F. Kunz. Displaced Persons… P. 195.
565
Лидия Савва. 50 лет в Австралии… С. 27–30; Лидия Ястребова. Нина Ильинична Дернова… С. 31–32; Н. Мельникова. О жизни Клавдии Муценко-Якуниной… С. 25–27; Russians in Strathfield… Р. 148.
566
Михаил Николаевич Чуркин: автобиография // Австралиада. 1997. № 12. С. 20–21; Памяти Л. А. Ястребовой // Там же. 2004. № 41. С. 5.
567
Человек, названный русским по имени Владислав Иванович Пулковников (История русских в Австралии… Т. IV. С. 237), фигурирует в статье Керри Ригана (Kerry Regan) как Пулковник Владислав (Вальтер), поляк из Вильнюса, который вместе с русской женой прибыл в Сидней в 1938 г. и натурализовался в 1946 г. (ADB. Vol. 18)
568
Князь Георгий Федорович Ухтомский: автобиографический очерк // Австралиада. 2000. № 26. С. 28–30; E. Ющенко. Ростенко, Сергей Константинович // Там же. 2003. № 36. С. 41; A. Кокшарова. Памяти Владимира Захаровича Мазюка // Там же. 2006. № 48. С. 24–25; A. Н. Кравцов. Русская Австралия. М, 2011. С. 195.
569
Geoff Winestock. Harry Triguboff ’s Secret Past: The Nineteen-Year Struggle that Split His Family, The Australian Financial Review, 8 December 2017; Jefferson Penberthy, The BRW One Hundred, Business Review Weekly, November 12–18, 1983, pp. 24–82 (краткие биографии ста богатейших людей Австралии).
570
The Far Left in Australia since 1945, Jon Picconi et al. (eds). Abingdon, Oxon: Routledge, 2018. Р. 125; Andrew Main. Rivkin Unauthorised: The Rise and Spectacular Fall of an Unorthodox Moneyman. Pymble, NSW: HarperCollins, 2005.