Страница 28 из 100
Относительное благоденствие казаков-земледельцев было исключением. Русским, приезжавшим в Маньчжурию после Гражданской войны, обычно жилось очень тяжело, и многие так и не смогли найти работу по профессии. Дед Гэри Нэша, Леонид Тарасов, и в 1936 году указывал, что по роду занятий он военный, но без всяких оправданий констатировал: «Я живу иждивенцем при взрослых детях». (Ему было тогда пятьдесят четыре года.) Другим бывшим военным, оставшимся без гражданской профессии, был Игнатий Волегов: приехав в Китай, он поначалу чистил свинарники, потом работал в пекарне и на кожевенной фабрике, и лишь потом, освоив кожевенное ремесло, обзавелся собственной фабрикой в Хайларе. Бывший офицер Иван Гартунг работал приказчиком, а потом обучился аптечному делу и стал провизором. Некоторым повезло устроиться на железную дорогу – например, Лукьяну Ермолаеву. Старовер Миней Кривилев, имевший начальное образование и воевавший на Гражданской вместе с казаками, научился водить автомобиль и потом работал шофером, причем сумел накопить денег на покупку собственного автомобиля[259].
Особенно тяжело приходилось семьям, лишившимся мужчины-кормильца. Мать Казимира Савицкого стала учительницей, Нина Володченко (мать близнецов) работала кассиром, мать Евгении Казанской давала уроки, а мать князя Георгия Ухтомского после похищения ее мужа в 1931 году устроилась в кинотеатр «Азия»[260]. Не всем удавалось найти достойные способы заработка. В проведенном Лигой Наций расследовании отмечалось существование в начале 1920-х годов торговли «живым товаром из русских девушек и женщин, которых отправляли на юг Китая»[261].
Как и в других местах, где обосновались русские эмигранты (хотя, пожалуй, в меньшей степени, чем в европейских странах), важную роль в сплочении общины играла религия. Но все-таки Харбин – не Сербия, и потому православная церковь была не единственным вариантом. Помимо множества русских православных церквей, в городе имелись синагоги, мечеть для татар, католические церкви для поляков, лютеранские церкви для протестантов, а также православные церкви, где богослужение проводилось по армянскому, грузинскому и униатскому обрядам.
В 1897 году в Харбине была основана Русская духовная миссия, что знаменовало официальное начало работ по строительству Маньчжурской (Китайско-Восточной) железной дороги. Деревянный собор Святой Софии, выстроенный в 1907 году, с 1923 по 1932 год перестраивался уже из камня в неовизантийском стиле как памятник русскому православию[262]. После революции Харбинская епархия, возглавляемая архиепископом Мефодием (настоятелем собора Святого Николая), перешла в юрисдикцию Русской православной церкви заграницей и предоставила места многим священникам, бежавшим из России[263]. В самую благополучную для православия пору в Харбине действовала двадцать одна православная церковь, а под началом Харбинского и Маньчжурского епископата находились шестьдесят приходских церквей, включая монастыри с сотней монахов. Когда наступал праздник Крещения Господня, совершался крестный ход «с хоругвями, пением, колокольным звоном и иконами в золотых ризах» и освящались воды реки Сунгари, символизировавшей реку Иордан, а затем «во льду прорубалась прорубь, и многие смельчаки окунались в ледяную крещенскую купель»[264].
У русской молодежи Харбина было и много других возможностей проявить отвагу, помимо купания в ледяных прорубях. Существовали всевозможные военизированные и скаутские организации. В 1920-е годы самым многочисленным неформальным объединением русской эмигрантской молодежи в Харбине был Союз мушкетеров, созданный в 1924 году 18-летним Владимиром Гантимуровым, белым русским из старинного рода. Вдохновил его на это романтический фильм «Три мушкетера», который шел в тот год на экранах харбинских кинотеатров[265]. Этот союз называли «подобием подросткового рыцарского ордена, готового двинуться крестовым походом за Свободную Россию и православную веру. Уставной формой служили черные рубашки, черные пояса с кистями, черные брюки с расклешенными штанинами и символические серебряные мальтийские кресты в виде подвесок на нарукавных повязках». Гантимуров вместе с группой других молодых «мушкетеров» со временем уехали и вступили в русский отряд генерала Нечаева в составе китайской шаньдунской армии, чтобы принять участие в походе на большевиков. (За это критики обвинили его в том, что он «бросает в мясорубку» русскую молодежь, действуя в интересах китайских генералов.) Эта организация плотно сотрудничала с зарождавшейся в ту пору Русской фашистской партией, и позже многие юные «мушкетеры» примкнули к фашистам[266].
Христианский союз молодых людей (YMCA) создал менее воинственную скаутскую организацию – «Костровые братья», целью которой было воспитание «гармонично развитых, независимых, социально активных личностей, наделенных тремя высокими морально-этическими качествами: духом христианского долга, разумным пониманием мира и физическим здоровьем». (А через несколько лет появилось и «Костровые сестры».) Однако директору коммерческого училища КВЖД Н. В. Борзову показалось, что идеология молодых христиан подозрительно отдает масонством, и он создал собственный скаутский отряд, предлагавший молодежи все те же спортивные состязания, костры и летние лагеря, только с русским колоритом и под покровительством Святого Георгия Победоносца. (Этого же святого считали «своим» и черносотенцы, устраивавшие еврейские погромы в России в первые десятилетия ХХ века.) В 1924 году в день Святого Георгия скауты Борзова устроили рукопашную с местными советскими пионерами и отрядами просоветской молодежи, организованными на манер комсомольских[267].
В 1921 году в Харбине была создана еврейская спортивная организация для молодых людей «Маккаби», а в конце 1920-х у нее появился соперник в лице «Бейтара» – молодежного подразделения Новой сионисткой организации, основанного в 1923 году в Риге Владимиром (Зеевом) Жаботинским. В 1930-е именно «Бейтар» стал главной организацией, куда устремлялись юные харбинские евреи. Один участник этого движения впоследствии вспоминал:
В основном мы занимались тем же, чем бойскауты, в центре внимания были спорт и самооборона. Последнее было необходимостью, потому что банды русских антисемитов часто подстерегали еврейских ребят и избивали их. Иногда наши парни постарше мстили им – устраивали засады на русские банды. Любимым видом спорта в самообороне был бокс[268].
Русским эмигрантам, жившим в Европе, Харбин, возможно, и казался каким-то культурным захолустьем[269], но, скорее всего, это означало, что европейские эмигранты почти ничего о нем не знали. Сама по себе русская культурная сцена в Харбине была на удивление живой и разнообразной (она и была главной культурной сценой в городе, тогда как в европейских городах русской культуре отводилось место где-то на обочине). Там действовали симфонический оркестр, два оперных театра, театральная труппа Василия Томского (который позже перебрался в Австралию), балет, хоровые коллективы, ансамбли камерной музыки, литературные кружки и салоны, библиотеки, музыкальные и танцевальные школы, книжные и музыкальные магазины. Туда приезжали на гастроли самые знаменитые русские певцы – Федор Шаляпин и Александр Вертинский. Процветала и поэзия – в основном меланхолическая, ностальгическая. Литературное объединение «Чураевка», созданное поэтом Алексеем Ачаиром и продолжавшее традиции акмеизма и вообще Серебряного века, завоевало себе скромное место в истории русской литературы[270]. Еще до революции в Харбине выходили две русскоязычные газеты, а в период с 1918 по 1945 год там было основано не меньше 110 русскоязычных газет, наряду с 200 периодическими изданиями. Дольше всего просуществовали «Заря» и «Рупор» (обе белогвардейские). С 1933 по 1938 год русские фашисты издавали «Наш путь», а в начале 1930-х несколько лет выходила даже просоветская галета «Герольд Харбина»[271].
259
БРЭМ: личные дела Леонида Александровича Тарасова (см. также Гари Нэш. Потерявшие родину…) и Минея Онуфриевича Кривилева; Galina Kuchina. Memoirs of Galina. Melbourne: Brolga Publishing, 2016. Р. 19; T. Гартунг. Семья Буровниковых-Максимовых-Гартунгов // Австралиада. 2006. № 48. С. 18; Г. Косицын. Серж Ермолл и его оркестр… С. 21.
260
Казимир Казимирович Савицкий, с. 15; БРЭМ: личные дела Нины Михайловны Володченко, Евгении Николаевны Казанской и Георгия Федоровича Ухтомского.
261
Заря. 1921. 24 февраля. Цит. по: С. В. Смирнов. Указ. соч. С. 35.
262
Elena Chernolutskaya. Religious Communities in Harbin and Ethnic Identity of Russian Émigrés, South Atlantic Quarterly. 2000. Vol. 99, no. 1. Pp. 79–96; Galina Kuchina. Op. cit. Pp. 13–14.
263
С. В. Смирнов. Указ. соч. С. 34; Альтернативой была юрисдикция Московского патриархата, подконтрольного советской власти. Поздняев писал: «В июне 1928 года харбинские архиереи получили указ Временного московского Священного Синода от 20 июня 1928 года, обращенный к Карловацкому Священному Синоду и митрополиту Евлогию (Георгиевскому). Суть указа сводилась к требованию выявления своей позиции по отношению к московской церковной власти: речь шла о признании иерархами Зарубежья власти митрополита Антония (Храповицкого) или митрополита Сергия (Страгородского). … Всякий клирик, признающий московский Синод, но не вступающий в советское гражданство, отстраняется от несения своего церковного послушания. Ни один из архиереев на территории Китая не посчитал возможным для себя принять этот указ» (Дионисий Поздняев. Православие в Китае. М., 1998. C. 50–51).
264
Священник Николай Падерин. Церковная жизнь Харбина // Русский Харбин / Сост. Е. П. Таскина. М., 2005. С. 27; Galina Kuchina. Op. Cit. Pp. 29–30 (цитата).
265
Имеется в виду американский немой фильм 1921 года Фреда Набло с Дугласом Фэрбенксом в роли д’Артаньяна.
266
С. В. Смирнов. Указ. соч. С. 139–40; John Stephan. Op. cit. Р. 53 (первая цитата); Russians in China… Vol. 2. Рp. 75–76 (вторая цитата).
267
С. В. Смирнов. Указ. соч. С. 140–141, 152–153. О Святом Георгии и черносотенцах см.: Heinz-Dietrich Löwe. Entangled Histories: The Transcultural Past of Northeast China, Ben-Canaan, Frank Grüner and Ines Prodöhl (eds). Cham: Springer, 2014. Р. 153.
268
С. В. Смирнов. Указ. Соч. С. 160; Alexander Menquez (pseudonym). Growing up Jewish in Manchuria in the 1930s: Personal Vignettes, The Jews of China… Vol. 2. Pp. 74–75 (цитата).
269
См.: Марк Раев. Указ. Соч.; Einführung. Der grosse Exodus… Pp. 17–18.
270
Simon Karlinsky. Memoirs of Harbin, Slavic Review. 1989. Vol. 48, no. 2. Pp. 288–289.
271
Olga Bakich. Charbin… P. 322.