Страница 5 из 18
Давным-давно у нас было общее место. У нас – это с сестрой и папой. Тогда мы после школы всегда гуляли на площадке у памятника. Папа угощал нас сахарной ватой. Оля носилась на самокате, а мы с папой кормили голубей.
Тогда тоже была весна, и мы с Олей были первоклашками. Когда повзрослели, то обычно я ей туда приносила вещи на тренировку. А с папой мы гуляли там изредка. Но кто из посторонних об этом мог знать? Совпадение?
Такое тоже может быть. Памятник в нашем районе всего один. Скорее всего, это розыгрыш. Выкинув такие мысли из головы, я помчалась к тете. По дороге я уже решила, что именно скажу. Попрошу у нее для свекрови небольшую ежемесячную компенсацию. Ведь одна я ее не потяну. А где Родион, который должен заботиться о своей матери, я понятия не имела. И почему она обвиняла меня в его исчезновении – тоже, но всегда чувствовала себя виноватой. Может, из-за ошибочной беременности?
Может, это потому что свекровь обвиняла меня в бесплодии и плакала, что у нее внуков не будет, что ее сын уже давно погиб на чужбине, не выдержав этого горя.
Хотя я сильно сомневаюсь, что Родион погиб. Даже если он и умер от горя, то не из-за неродившегося ребенка, а потому что погибла Оля. Скорее всего, что мой муж жив и здоров. Просто ему плевать на всех. И я даже убеждена, что свекровь знает от дочери, что с ее сыном все в порядке. Просто я ей нужна для ухода, ведь она осталась одна. Не выдержав ее характер, муж давно развелся с Ванессой Вениаминовной, хотя и жил в соседней комнате.
Подойдя к бывшему офису своего отца, мое сердце замерло. Казалось, я войду и там увижу своего усатого папочку. Он улыбнется, прищурив глаза, и позовет меня обниматься.
Но в здании папы все оказалось по-другому. Его офисы снимали неизвестные компании. А в главном осталось всего три кабинета: директора, секретаря-бухгалтера и юриста. Именно юрист Вольдемар Васильевич увидел меня первым. Такой жутко некрасивый, высокий, как будто скрюченный, скользкий тип с лысиной на голове, несмотря на свой еще относительно молодой возраст.
– Настя… – прозвучало так, что меня холодом обдало.
– З… здравствуйте, – произнесла я, оглядываясь.
Почему-то всегда я его боялась после смерти папочки, хотя он тогда еще лысым не был.
– А я как раз вспоминал о тебе, – сказал он и понюхал мою макушку, от чего я попятилась назад.
– А… А тетушка на работе? – спросила я, уходя от него чуть ли не в кабинет секретарши.
– К счастью, ее сейчас нет. Она здесь редко бывает, как и твоя маменька.
Я уперлась в дверь, а он так близко подошел, что от страха чуть сознания не потеряла. Его черные глаза смотрели на меня с маньячной страстью. Он стоял, словно обнюхивал меня. Я слышала его дыхание, и у меня замирало сердце от ужаса. Наконец моя психика не выдержала, и я, оттолкнув его, прорвалась в коридор со словами:
– Тогда я ей позвоню!
Всегда думала, что я – легкая и быстрая, но не тут то было! Он за секунду догнал меня и, схватив за плечи, развернул к себе.
– Я тебя ждал, – сказал юрист, чуть ли облизываясь. – Настя…
Боже мой, он случайно не людоед?
– З… Зачем? – голос у меня слишком явно дрогнул, что он улыбнулся, обнажив кривые зубы.
– Зайдем ко мне. Я тебе, Настя, все расскажу…
Господи, как же это страшно! Я обернулась. Хотя ближайшие кабинеты пустовали, но в коридоре фирм пять работали. Подумав, я решила, что вряд ли он убьет меня или станет приставать на людях. Да и другого выхода я не видела. И потом этот человек когда-то работал на моего папу. Если папа его взял…
К моему облегчению, Вольдемар Васильевич сел на свое рабочее место. Я практически упала в кресло напротив него и ждала, пока он достанет папки, что-то посмотрит и заговорит.
– Вот, Настя, – выделил он мое имя. – Полюбуйся.
Я взяла из его рук цветастый лист, где было жирным шрифтом написано: «Доверенность». Из чего я узнала, что управление фирмы перешло полностью в руки тети Виолетты.
– Зачем мама это сделала?
Я помнила, что мама раньше беспокоилась о судьбе папиной громадной адвокатской фирмы. Раньше здесь работали лучшие юристы, адвокаты и даже нотариусы. У папы на все услуги были открыты лицензии. Как раз партнером отца был отец Алика. Но, видимо, как приехала тетя Веля, тот ушел в свой частный бизнес.
– Не знаю, – улыбаясь, муркнул Вольдемар. – Но я знаю, что с вашей фирмой будет.
Вот это меня испугало чуть ли не до слез. Папина контора и так была под угрозой разорения. Вместо того, чтобы ее развивать, тетя Веля разогнала талантливых специалистов и стала сдавать офисы под аренду.
– Твоя тетя продает фирму, пока она имеет репутацию. И я ее куплю.
– Что?!
– Да, – господи, как он похож на мерзкого таракана! – Мне она вполне по зубам.
– Она не продаст папину фирму! – ударила я кулаком по столу. – Я против!
– Доверенность не на тебя оформлена, а на Виолетту. Настя…
Еще раз он произнесет мое имя таким тоном, я его ударю папкой с этой злосчастной доверенностью.
– Стоп. Я сейчас же еду домой! – вскочила я, забыв про свою работу.
Ну, какая тут Регина, когда папину фирму продают! Да еще кому? Вольдемару!
– Постой, – остановил он меня. – Ты уже опоздала. Ваша фирма на следующей неделе идет на аукцион. Все подписано и оформлено.
Я стояла и смотрела сквозь него, не понимая, как вообще все это произошло? Когда они все решили? Почему мама мне ничего не рассказала? Что теперь делать?
– Но я могу все изменить, – вдруг оживился мужчина.
– Как?
– Я – лучший юрист нашего города, – похвалился он. – Могу отстоять твои права. Но с одним условием…
Что?! Очень нехорошее предчувствие начало во мне расти с новой силой.
– Если ты станешь моей женщиной по контракту, – продолжил с мерзкой улыбкой Вольдемар.
Что?! Я поверить не могу!
– Я замужем…
– Настя…. – с придыханием сказал он, словно улавливал в воздухе мой запах. – Все мы знаем, где Мирский, а где ты…
Вот интересно! Все знают, где мой муж, кроме меня!
– Я помогу тебе стать свободной. Но это даже неважно. Так даже интереснее, Настя…
Что интереснее? Встречаться с замужней?
Вольдемар впился в меня глазами и, облизываясь, ждал ответа. А я, не выдержав его взгляда, открыла дверь и быстро выпалила:
– Нет! Такое не для меня!
– Тогда фирма будет моей со всеми вашими долгами, – сказал юрист. – Кто из вас будет мне возмещать все убытки? Твоя мама или ты?
– Какие убытки?
– Долги, которые я оплачивал все эти годы.
Я стояла в ступоре и ничего не понимала. Какие долги? Почему он их оплачивал? Куда тетя смотрела? Кто это все допустил?
Затем я молча ушла, услышав вдогонку слова этого скользкого и мерзкого человека:
– Подумай, Настя… И приходи сюда…
Долги… Долги фирмы… Что Вольдемар мог оплачивать? Это же ложь! Только как доказать все без помощи папы? Разве папа допустил бы такое?
И я набрала номер Алика.
– Он захватил папин бизнес! – начала рыдать в трубку я. – Он ему не нужен! Но он захватил его и шантажирует!
– Золотая моя, успокойся, – Алик ничего не понимал.
– Фирма вся в долгах и идет на аукцион! А этот таракан хочет, чтобы я спала с ним!
Вряд ли Алик что-то понял, но сказал:
– Какая тварь!
– Алик, сделай что-нибудь! Ты же юрист!
– Я не юрист, а стилист, душа моя! Не называй меня этой мерзкой профессией!
– Алик…. Все кончено, – зарыдала я, понимая, что от друга помощи точно мне не дождаться.
– Ничего у нас с тобой не кончено, а только начинается, – возразил он. – Дорогая моя, я не юрист! Это папочка мой – гадкий человек с этой ужасной профессией.
– Попроси папу. Алик, пожалуйста, расскажи все ему, – стала я умолять друга. – Он же дружил с моим папой! Я должна спасти папину фирму!
– Ноу, ноу, ноу! Это без меня, девочка моя! В этом Алик тебе вряд ли поможет, только навредит.
– Алик!
– Что «Алик»? Алик с папой в контрах. Как думаешь, что он мне скажет? Да, золотая моя, в зад пошлет! Но ты, душа моя, можешь прямо сейчас сама съездить к нему в офис. Его адрес я тебе сообщением скину. И не вздумай плакать из-за всяких прусаков. Спасем мы твою фирму. Алик что-нибудь придумает.