Страница 19 из 105
Глава 7 Победы и поражения
На мгновение пространство будто замерло. Живые и мертвые задействовали все свои чувства, ожидая, что последует затем. Мы не оказались обмануты. Богиня Хель дала свой ответ. В дальней от нас стене, у алтаря, разверзся покрытый серой хмарью портал, не удивляюсь, если ведущий прямо в Хельхейм. И тамошние обитатели тут же устремились в зал храма. Дверь в мир мертвых существовала не долго. Десяток секунд, может чуть больше. Но успела выпустить десятки мертвецов под предводительством грозной, внушающей уважение фигуры.
Старший над прибывшими выглядел как болезненно худой человек. Казалось, ноги бы не смогли держать его на земле. Но даже если бы это было на самом деле так, пришелец не нуждался в подобном, ведь он парил над полом и войском немертвых, с холодным равнодушием взирая на живых. Он был облачен лишь в дырявый саван, а из оружия имел только простое на вид копье, но темное марево, окутывающее фигуру врага, говорило о том, что также в его руках имелась сила магии. Опасный противник, а значит беречь козыри уже не стоило.
— Клемент, призыв!
Прелат мгновенно исполнил распоряжение, явив мрачному залу величественную фигуру архангела. И эта появление стало сигналом к действию. Живые и мертвые вновь бросились друг на друга.
Символом же новой схватки стало противостояние двух сильнейших существ. Архангела с нашей стороны и монстра из Хельхейма с другой. Они столкнулись прямо в воздухе, над головами сражавшихся. Небесный защитник обрушил на противника каскад ударов меча. Тот же отразив большую часть из них копьём, в ответ ударив магией. Как итог, первые секунды не показали перевеса ни за одним из бойцов. На земле же складывалась похожая картина. Нежить давила, рыцари не отступали. Победу или поражение могла определить случайность, веление Фортуны. И если раньше она явно благоволила нам, то теперь обернулась в сторону противников.
В грохоте сражения никто не услышал, как рухнул на землю один из рыцарей. Но зато последствия этого события увидели многие. В открывшуюся брешь тут же хлынула нежить. Дорогу которой заступила одна лишь Марра. Первого мертвеца встретил огненный шар в морду. А уже ослепленному противнику девушка подрубила колено, повалив на землю. Но не успела кошка прикончить одного врага, как против неё вышли ещё двое. И это стал критичным числом.
Нэкомата пропустила один удар. Приняла на жесткий блок другой, отбросивший ее к напряжено замершему Клементу. Я же в это время ничего не мог предпринять, вынужденный держать свое место в строю. Благо, моя помощь и не потребовалась.
— Что, не справляешься, кошатина? — прозвучал голос Гвинеда.
Сам же паладин пришёл не просто поболтать, а тут же бросился в битву. А заодно увлек за собой десятки показавшихся в зале солдат. И это переменило ситуацию радикально. Наш перевес стал неоспорим. А ещё у меня завершился скат.
— Экзорцизм, — с наслаждением произнёс я, наблюдая, как белая волна ударила по рядам нежити. Магия не оставила равнодушным ни одного из мертвецов. Даже старший над ними на миг замер, сраженный судорогой, чем немедленно воспользовался архангел. Ловким ударом тот отрубил руку противнику. А уже с такой раной житель Хельхейма оказался обречен. Как и все нечестивое войско. Спустя несколько минут последний неприятель затих на полу. Исчез и архангел, успевший вернуть к жизни неудачливого рыцаря. Ощущение страха, обреченности, также чуть утихло, словно исчерпав силы. Даже дышать стало чуть легче.
— Что-то ты не слишком торопился, — заметил я Гвинеду.
Мой упрек не слишком смутил паладина.
— Некоторые крысы пытались убежать на кораблях, насилу уговорил их остаться, — ответил тот. — Да и что ты ворчишь? Главное, что я успел вовремя.
Что же, с этим не поспоришь. Итог вышел на самом деле удачным.
— Скажи, а что там с фортом?
— Он в наших руках! Все, кто сопротивлялся, убиты. Но и пленных также оказалось много.
Пленные… Нужно подумать, что с ними делать. Хотя это подождет. Сейчас есть много других, куда более важных забот.
— А что гноллы?
— Да то, что они оказались совершенно бесполезными. С нами остались лишь два с половиной калеки. Да и те за ворота не сунулись. Я бы на их месте под землю провалился, но ведь с них станется еще награду требовать в полном объеме. Одно слово — шакалы.
Еще один интересный момент, открывающий массу возможностей. Изначально мы договаривались на то, что отдадим нашим союзникам треть трофеев. Учитывая, что гноллы предоставляли войска, по боевой эффективности уступавшие нам раз шесть, если не больше, это были очень щедрые условия. Но, раз уж союзники проявили себя ещё хуже, чем ожидалось, мы имели полное право ввести санкции. Или стоит все же побыть добрым? И этот вопрос тоже стоит обдумать. А пока надо бы закончить начатое.
— Эй, Гвинед, у тебя не найдётся огоньку?
…
Миргрыз стоял на стене, защищавшей поселение, и устало вздыхал. Ему было уже немало лет, многое он видел и пережил многих, а потому порядком утомился. Его раздражали тупые сородичи, до невозможности злил глупый и мелочный староста, а еще беспокоили тревожные предчувствия, с каждым следующим днем все более нараставшие.
Поселились они в сердце еще при известиях о приближении к родным землям врагов. Однако набрали силу тогда, когда с возвратившимися после битвы сородичами пришла весть — замок Энквуда пал, а сам инквизитор посоветовал гремлинам покинуть свой дом.
Предостережение их повелителя, бывшего повелителя, встретило волну возмущения. Только услышав предложение покинуть отчий дом, жители поселения разродились возмущенными криками, словами о гордости предков, собственной силе и непобедимости. Миргрыз этому не удивился, он частенько оказывался прав, и всегда, когда речь заходила о глупости окружающих. А то, что его сородичи в этом случае показали себя на редкость тупыми, мог подтвердить любой здравомыслящий гремлин. Ведь они даже не слушали своих братьев, вернувшихся после битвы. А ведь некоторые из них говорили здравые вещи о силе чужаков. Предостерегали об опасности. Но нет, все такие слова игнорировались.