Шоу Подбор

— Да, — не стала отпираться я, пожав плечами. — но это действительно произошло случайно.

— Дайте-ка угадаю, — со странной интонацией хмыкнул инквизитор. — вы просто оказались не в то время, не в том месте?

Я не стала комментировать его едкую реплику, только устремила невидящий взгляд на сад. Неприятно, когда тебя обвиняют в чем-то, чего ты не делала. Даже если ты прекрасно знаешь, что не виновата, появляется крамольная мысль: «А вдруг?». Вот и я сейчас молчала, обдумывая происходящее. Каждый раз, когда я признаюсь, что делаю что-то не специально, на меня смотрят как на плохую лгунью. Это не то, что обижает, но с настроя сбивает. Невольно начинаешь задумываться над тем, что могла совершить преступление по незнанию.

— Хорошо, а третий случай? — уже спокойнее вопросил инквизитор.

— Я намеренно подслушала разговор Хоткинса с Леонардо. — ответила после небольшой паузы.

— Вы уверены, что это был Леонард? — спокойно переспросил Клодель Арчибальд, на лице которого не дрогнул ни один мускул.

— Его имя не произносилось, — пожав плечами, сухо ответила я.

— Тогда почему вы так уверены в причастности представителя рода Арчибальд к телефонному разговору мистера Хоткинса? — вопросил инквизитор, скрепив пальцы в замок.

— Речь шла о том, что миссис Арчибальд с..- оборвав себя, я быстренько глянула на вскинувшего брови инквизитора. — сеньорита нехорошая. — исправилась, вспомнив недавнюю уловку доктора. — Потому что указала Роберту на несостыковки в договоре. Речь также шла об оставленных конкурсантках по принципу «чем богаче, тем лучше» и «жену кошелек красит». И, собственно, о том, что я мешаю, но проблемой не являюсь, и он сам со мной «разберется». Под конец мистер Хоткинс поинтересовался, когда пожалует тот человек, с которым он разговаривал.

— На основе каких выводов вы предположили, что продюсер вел беседу с Леонардо? — поинтересовался инквизитор, задумчиво взглянув на меня.

От ответа меня спас появившийся в дверном проеме дворецкий, ослепительно нам улыбнувшийся. Дежавю? Это чувство определенно присутствует.

— Добрый день мистер Арчибальд, мисс Оплфорд. — поприветствовал нас Эвард, вкатывая тележку. — Ваш поздник завтрак, мисс, и ваш ранний обед, мистер. И не смотрите на меня так! Да, я взял на себя смелость позаботиться о вашем питании, мистер Арчибальд. Вы были так увлечены беседой с юной мисс Оплфорд, что мне было крайне неловко отвлекать вас вопросами о том, стоит ли подавать обед. Поэтому, будьте столь любезны, прекратите убивать меня взглядом. У вас все равно ничего не получится.

На стеклянный столик переместились блюда с тележки, накрытые термическим куполом. Под ним блюдо сохраняло свою необходимую температуру, не уменьшаясь и не увеличиваясь. Чудо современной техники для кулинарии.

— Спасибо, Эвард. — поблагодарила я, улыбаясь. Но прежнего оптимистичного настроя не было. Пожалуй, инквизитор виртуозно умел управлять настроением собеседника, то улучшая его, то отпуская до отметки минуса.

На моей тарелке находился любимый салат со шпинатом, креветками, миндалем и шампиньонами. И все это под обалденным грибным соусом с лимоном. Согласна, набор ингредиентов странный, но для меня это сочетание продуктов приобретало невообразимо прекрасное сочетание, порождая гармонию вкусов. Следующим, что меня ввергло почти в нирвану — это большая чашка кофе и хрустящий снаружи, но мягкий внутри круассан.

Все, я уже обожала Эварда и как-то даже безразлично вспомнила, что инквизитор изволит проводить допрос. Какая может быть печаль, когда перед тобой стоит гастрономическое наслаждение в чистом его виде?

Взглянув на тарелку Клоделя Арчибальда, даже не удивилась, обозрев бифштекс под коньячным соусом. Другое дело, что меня удивил выбор кофе. Не привычное для употребления латте или эспрессо, а айриш. Запах этого напитка я узнавала безошибочно. Его всегда заказывал Арчи. Горьковатый кофе с обжигающим алкоголем на самом дне. Арчи шутил, что ирландский кофе — это олицетворение страсти, той, от которой неизбежно пьянеешь.

Дворецкий, видя, что мы не в настроении, поспешил откланяться, ободрительно подмигнув мне на выходе. От поддержки Эварда стало действительно чуть легче, и зарождающаяся в душе нервозность исчезла, махнув ручкой на прощание.

— Я не говорила, что Калеб разговаривал с Леонардо. — спокойно произнесла я наконец. — Эта теория принадлежала не мне, но я была склонна с ней согласиться. Все складывается до безумия просто. Вашему дяде, на сколько я знаю, была выгодна помолвка Роберта с представительницей древнего и обеспеченного рода. Шоу — это удачная попытка привлечь к наследнику охотниц за сердцами. А миссис Арчибальд спутала им все карты своим своевременным для Роберта и неожиданным для Хоткинса появлением.

— Почему вы подслушали этот разговор? — словно не слушая моих доводов, вопросил инквизитор. Я прикусила язык, стараясь не злиться. В голове билась мысль о том, что нужно отвечать на вопросы. Без возражений. Иначе рискую попасть на реальный допрос с камерами, профессиональным методом выкачивания информации, адвокатом и угробленной репутацией в перспективе.

— Мы с мистером Хоткинсом не поладили с самого начала, — пожала я плечами. — мне кажется, что он многое скрывает и выдает себя не за того, кем является на самом деле. Отсюда и пристальное внимание к его персоны с моей стороны. И, как оказалось, не напрасное. Вам не кажется странным тот факт, что после его слов «сам разберусь», я оказалась на костре?

— Вы готовы выдвинуть обвинение против мистера Хоткинса? — вопросил Клодель Арчибальд, нарезая бифштекс и равнодушно слушая меня.

— До тех пор, пока нет доказательств — нет. — поморщилась я. — Не считайте меня беспросветной идиоткой, мистер Арчибальд. Я, может и работаю в индустрии глянцевого блеска, но знаю значение слова «улики».

— И вы можете их предоставить? — вопросил инквизитор.

— Послушайте, — произнесла я несколько раздражено. — чего вы добиваетесь, задавая вопросы?

— Слава идет впереди вас, мисс Оплфорд. — произнес Клодель Арчибальд, который, вообще-то инквизитор, чья слава вот точно опережает его на несколько километров. — Вы произвели неизгладимое впечатление на умы мужчин резиденции. О вас говорят не иначе, как о талантливом следователе. Легко добываете информацию, подружились с персоналом, случайным образом находите улики. Что бы это могло значить?

— Вы меня подозреваете? — прямо спросила я, опустив столовые предметы. Аппетит пропал, зато появилась мрачная догадливость.

— Мы подозреваем всех, мисс Оплфорд. — отозвался инквизитор.

— Приятного аппетита, мистер Арчибальд. — произнесла я, скомкивая салфетку с колен и кидая ее на стол.

Слушать что-либо дальше не хотелось. Было просто неприятно от мысли, что меня подозревают в заговоре против рода Арчибальд. Боже, да семья Оплфорд всегда поддерживал президента, а вместе с ним и его род. И для чего, спрашивается? А для того, чтобы оказаться среди подозреваемых. Замечательный итог.

Но раздражало даже не это, сколько то, что подозревает меня Клодель Арчибальд. Причину этой злости я себе объяснить не могла. Вернее, мне казалось, что мы нашли общий язык, я даже доверяла этому человеку. Но разве этого достаточно для того, чтобы обвинение инквизитора так задело мое самолюбие?

— Сядьте. — холодно приказал Клодель Арчибальд, в голосе которого прорезался чистый металл. Этот звук резанул по ушам, заставив рухнуть на стул и затравленно взглянуть на инквизитора. И тот, словно почуяв мой страх, мягче добавил: — вы не доели, мисс Оплфорд. Не заставляйте Эварда беспокоиться относительно здоровья вашего юного и растущего организма.

Я выдавила слабую улыбку. Аппетита не было. А вот мысль о том, с кем я изволю завтракать панически била по ушам. Доброжелательность Клоделя Арчибальда в библиотеке, а затем неожиданная поддержка в кабинете доктора сбили с толку, заставив бдительность уснуть. Но ведь все это время рядом был не простой мужчина, а маршал ордена Инквизиции. Его глава и страх своих подопечных. А я просто забыла об этом, потому что он ввел меня в заблуждение своей, казалось, искренней улыбкой. И ведь говорила я себе, что нельзя доверять инквизиторам.