Шоу Подбор

Растерянно помешивая свой капучино, я не поднимала глаз на Клоделя Арчибальда. Просто не хотелось лишний раз смотреть в холодный взор, понимая, что не было рядом чуткого мужчины, а все время был он — металлическая мечта мазахиста. И ведь я никогда не считала себя наивной. Напротив, была уверена, что провести меня не так-то уж и просто. А тут попалась. Как дура. Что-то часто я чувствую себя откровенно глупой в этой резиденции. Ужасная тенденция. За учебники засесть, что ли?

— Мисс Оплфорд, — произнес инквизитор, заставив поднять на него взгляд. — Вы не единственная в списке подозреваемых. Инквизиция рассматривает всех персон резиденции в качестве подозреваемых.

— Род Оплфорд никогда не был замечен в оппозиционных партиях, — произнесла я уверенно, игнорируя последнее замечание. — никто из представителей нашей семьи никогда не рассматривал возможность государственного переворота.

— А вы? — вопросил инквизитор, слегка наклонив голову вбок.

— Что я? — нахмурившись, переспросила я.

— Какого вы мнения относительно установившегося превосходства рода Арчибальд? — насмешливо вопросил Клодель Арчибальд. — Речь идет конкретно о вашей персоне, а не о взглядах рода Оплфорд.

— Я не возражаю против рода Арчибальд, — несколько растерянно ответила я, не ожидая вопроса о конкретно моем мнении. Обычно все прячутся за родом, не позволяя выделять себя из общего числа семьи. Есть решение рода, которое принимает глава семьи самостоятельно или путем референдума, и все представители ветви придерживаются этого мнения потому, что это — самая оптимальная позиция для всех. — правление Габриэля Арчибальда нельзя назвать черным временем для планеты. У народа появилось больше свободы, каждый гражданин сам принимает решение относительно своего будущего, проведены реформы в областях науки, образования, военной обороны, медицины. Я бы сказала, что политика мистера Арчибальда впечатляет тем, что затрагивает все сферы жизни: духовную, социальную, политическую и экономическую. Это поражает и вдохновляет.

— Вы говорите уверенно, мисс Оплфорд. — признал инквизитор, видимо, до последнего ожидая, что я буду ему врать, чтобы польстить его кузену. — Вы голосовали за Габриэля?

— Ну, знаете ли. — фыркнула я. — Этим вопросом вы нарушаете мои гражданские права.

— Можете не говорить, — насмешливо разрешило его инквизиторское величество. — очевидно, что вы считаете президента достойным человеком.

— Его правление, — въедливо поправила я. — относительно личности Габриэля Арчибальда я ничего не сказала. Для того, чтобы делать выводы, я недостаточно хорошо знаю президента как человека.

— Но работаете на него, — хмыкнул Клодель Арчибальд, сменив тактику «плохого инквизитора» на «хорошего».

Видимо, мужчина осознал, что напугал меня неожиданно прорезавшимися повадками следователя и решил вернуться к своей прежней методике. Но, к сожалению, уже было поздно. Я видела каким может быть Клодель Арчибальд, и что-то подсказывало мне, что это — лишь цветочки.

— Мне нравится мысль, — решила честно ответить я. — что в конце свершиться правосудие. Участников заговора раскроют и посадят в тюрьму, подпольную организацию, торгующую чипами, рассекретят и принудят к суду, и все невинно пострадавшие будут отомщены.

Инквизитор замер, немигающе глядя на меня.

— Ваша чистая вера в возможности и силы Инквизиции заставляет чувствовать себя героем. — усмехнулся Клодель Арчибальд.

— Какая бы слава не блуждала среди народа, — улыбнулась я. — я понимаю, что вы следите за порядком и безопасностью граждан. Моя кузина работает в Инквизиции. Знаете, вся семья боится ее из-за этого. Но я всегда восхищалась сестрой и ее работой. Хотя бы потому, что она разрешала мне смотреть детективные боевики даже после одиннадцати вечера, трогать ее пистолет и учила всегда быть сильной, не прогибаясь под обстоятельства. Наверное, я просто переложило ее образ сильной, храброй, умной женщины на всю Инквизицию.

— Как зовут вашу кузину, мисс Оплфорд? — вопросил инквизитор, и в его голосе все же прорезались требовательные нотки. Вот, что бывает с мужчинами, которые привыкли командовать.

— Саманта Гейер Оплфорд. — произнесла я, решив не обращать внимания на мелкие недоразумения вроде приказного тона. — К слову, я поняла, что вы инквизитор, благодаря татуировке. У Сэм такая же, но, разумеется, с поправкой на цифры. Единственная, что вас объединяет — это римская цифра три.

— Вы наблюдательны. — улыбнулся Клодель Арчибальд. — Знаете, что означает эта цифра?

— Что? — заинтересованно вопросила я, подавшись вперед. Обида обидами, а интерес на первом месте.

— Что ваша сестра, как и я, может работать агентом под прикрытием. — произнес Клодель Арчибальд, со странной улыбкой покачав головой. — Для этого нужно получать специальное образование.

— Как отдельный курс? — вскинула я бровь и, дождавшись утвердительно кивка, продолжила: — Со специальными предметами, вроде актерского мастерства и психологии?

— Безусловно, — хрипло рассмеялся Клодель Арчибальд. — мы проходим специальную подготовку, прослушиваем лекции, даже практика имеется.

— Ого, вы переодеваетесь в других людей и изображаете их на протяжении года? — восхитилась я, горящими глазами уставившись на Клоделя Арчибальда.

— Ну, скажем, не на год. — хмыкнул инквизитор. — но несколько недель вполне может быть. Мне как-то выпадало играть наркомана на протяжении трех недель. Жизнь у них, скажу прямо, не очень. Особенно трудно изображать ломку. Всегда есть шанс переиграть и попасть в больницу с подозрением на передоз.

— А в больницах знают о прикрытии? Или вы и там изображаете больного?

— Есть специальные регламенты, предусматривающие посвящение медицинских служб в расследование. Без деталей, конечно, но достаточно для того, чтобы нас не пытались лечить, а просто поддерживали легенду. — произнес мистер Арчибальд. — В таких случаях медицинский персонал подписывает соглашение о неразглашении и попадает под программу защиты свидетелей.

— А СПН проворачивает подобные трюки? — вопросила я, забыв об остывающем кофе. Круассан тоже был отодвинут в сторону.

— Нет, мисс Оплфорд. — покачал головой инквизитор. — Силовая Поддержка Населения обеспечивает безопасность граждан: патрулирование, наблюдение за соблюдением дорожных правил, расследует мелкие преступления вроде карманных краж, разбирается с административными и дисциплинарными правонарушениями. Им нет смысла работать под прикрытием.

— А если придется ловить карманника на живца? — удивилась я.

— В таком случае вызывают агента Инквизиции. — сообщил Клодель Арчибальд, улыбнувшись.

Вот умеет же быть приятным человеком, улыбаясь, но для чего-то командует, наводит ужас. Наверное, глава Инквизиции так и должен поступать, чтобы не потерять авторитет в глазах окружающих. Но как человек он приятнее все же без металла в голосе и обещания долгой смерти в глазах.

— А это правда, что в Инквизицию попадают только представители облеченных властью родов? — спросила я, задумчиво кромсая руками круассан. Клодель Арчибальд, понаблюдав за сиим действием, пожал плечами.

— Важно не столько происхождение, сколько личностные качества, мисс Оплфорд. — задумчиво ответил инквизитор, глядя в сад. Пожалуй, вопрос несколько сбил его с благодушного настроя. Я же внимательно слушала его слова. — В Инквизицию не попадают только потому, что так захотела маменька дитятки. Каждый агент проходит тщательный отбор, демонстрируя себя с разных сторон. Мы ищем борцов, но борцов по характеру. Упрямых, уверенных, сильных нравственно и физически, умных, настойчивых, тех, кто может поставить вопрос под иным углом, взглянув и увидев нечто новое, преисполненных жаждой к справедливости. Только таким может быть инквизитор, мисс Оплфорд. И, к сожалению, влиятельная семья не всегда прививает эти качества своим отпрыскам. В то время, как среди обычных граждан, чаще всего выходцев из самых бедных слоев общества, есть все перечисленное. Я не моралист, мисс Оплфорд, но не позволю появиться в Инквизиции слабакам, только и способным прогибаться под вышестоящих.