2377

Причем девушка вполне спокойно реагировала на мои похотливые взгляды, будто смирившись с тем, что я и так буду пялиться.

— Извини, не посмотрела на лимит, — бросила она мне смущенно. — Сегодня не получится помыться, но я завтра же его пополню после продажи трофеев. — Она продолжала вытираться, и ее дерганые движения выдавали нервозность.

Я в который раз заставил себя отвести взгляд, а она вдруг густо покраснела и опустила взгляд в пол. Видимо, я до этого неверно истолковал ее поведение, а сейчас ее проняло.

Ну все, теперь точно пора прекратить пялиться. В первую очередь мне нужна драгоценная информация, и лучше не пугать своего проводника. Однако девушка меня удивила.

— Гавел — урод! Столько синяков на мне оставил. Так и знала, что тебе не понравится…

— Что? — непонимающе уставился на нее.

— Потерпи чуть-чуть, сейчас я сначала гель нанесу, и станет лучше…

Сердце гулко застучало в висках, в горле возник тяжелый ком, который тут же захотелось сглотнуть. Я ушам своим не поверил.

— О чем ты? — спросил, едва сдерживая дрожь в голосе.

Я всерьез испугался, что начну сейчас краснеть, как спелый томат, хоть лицо по привычке прежнего хозяина тела и оставалось невозмутимым и спокойным. Мысли о всяких там вопросах и разговорах тут же вылетели из головы. Я, как спермотоксикозный подросток, едва сдерживал себя от норовившей наползти на лицо идиотской улыбки.

Мысли хаотично заметались в голове.

Эй, да ты ведь только что ограбил склад и жестоко расправился с серьезными ребятами. Девчонки таких парней любят… Вроде… В фильмах…

— Регенерирующий гель, — пояснила она и показала небольшую капсулу, которую держала все это время в руке. Она открутила крышечку и макнула внутрь пальчик.

В следующий миг полотенце сползло с ее тела на пол.

Роуз невозмутимо наносила прозрачную жидкость на синие пятна, темнеющие на груди… На обалденной груди! На самой шикарной груди, которую я когда-либо видел. Лучшие ретушеры и профессионалы фотошопа, что обрабатывали фото дорогих моделей, даже и близко не подошли к созданию подобной красоты. И это происходит здесь! Сейчас! В этой самой комнатке… Со мной…

Если Гавел еще раз мне попадется, он пожалеет, что я его тогда не замочил. Урод! Такую красоту испортил своими лапищами! Черт, вот бы мне сейчас снова оказаться рядом с панком и тем металлическим ящиком… Да что я несу? Никуда я не пойду! Единственное, чего сейчас хочу, быть здесь и сейчас как можно дольше!

Надеюсь, «ирокеза» заметут, и в какой-нибудь богом забытой шахте изголодавшиеся по свежему мясу мордовороты научат его хорошим манерам.

Тем временем Роза нарочито медленно нанесла на следы от лап Гавела прозрачный гель. Ее кожа прямо на глазах возвращала себе природный цвет, а о синяках больше не напоминало ничего. Но… Да к черту синяки!

По-прежнему смущаясь и искоса поглядывая на меня, девушка гладила ладонями поблескивающую от геля кожу. Закончив с грудью, начала натирать живот, медленно опуская руки все ниже.

Мое сердце уже готово было выпрыгнуть наружу, как девушка поставила ступню на матрас, аккурат между моих ног, и принялась натирать бедро и икру. Затем вернула ногу на пол, но поставила туда же вторую, продолжив себя растирать.

— Хорошая штука, жаль быстро заканчивается, — с грустью вздохнула она, медленно закрутив крышечку на капсуле. — И стоит очень дорого…

Она положила крем на стол, а затем медленно повернулась. Ее взгляд неспешно заскользил по мне. Сначала она прошлась по ногам, задержалась на паху, потом обвела взглядом грудь, после чего посмотрела прямо в глаза.

Обычно парни в таком не признаются, но ученые типа меня проводят почти все время в лабораториях и исследованиях. А если и видят женщин, то либо в одежде, либо на определенных сайтах… Ну, вы понимаете, какого характера. Третьего практически не дано. Однако всем свойственен инстинкт размножения, и каждый парень типа меня втайне надеется, что сможет совершить величайшее открытие, прославится, разбогатеет и тогда… Каким-нибудь чудесным днем он окажется на моем месте.

А я ведь даже еще не прославился! Всего-то ограбил склад и замочил троих копов!

— Как тебе больше нравится? Мне лечь или встать на колени?

Не понял… я неверяще уставился на Розу, в голове трещали сверчки, все мысли испарились. Кто знал, что на самом деле она ангел…

— Что ты сказала? — наконец, выдавил из пересохшего горла.

Роуз показала пальчиком на бугор у меня в штанах и опустила голову еще ниже. До меня наконец дошло. Взбудораженное сердце забилось чаще.

— Ты ведь хочешь меня? — Именно в этот момент мое сердце едва не пробило грудную клетку. Однако Роза, снова отведя глаза и, сглотнув, продолжила: — Я же вижу, как ты на меня смотришь. Обычно мужчины с таким взглядом всегда пытаются домогаться. Я могу за себя постоять, но… тебя боюсь. В общем, я согласна. Добровольно. Не буду сопротивляться. Или могу сделать все сама…

После ее слов все мое возбуждение бесследно улетучилось. Как оказалось, я грабитель, убийца и хакер, но точно не насильник. И что-то подсказывало, что если бы прежний Эндрю остался жить в моей голове, он бы одобрительно кивнул.

Черт! И всего-то нужно сказать «да», и я стану самым счастливым неудачливым ученым на этой планете…

Были еще дурацкие идеи, из серии спросить, хочет ли она меня, но по ней и так все ясно.

— Оденься, — буркнул я, чувствуя, как сердце наполняется тягучей болью.

— Тебе нравится в одежде? — отчего-то расстроилась Роза, — Только не рви и не пачкай, пожалуйста, я не смогу постирать.

— Нет, просто оденься, — буркнул. — А то застудишься еще.

— Так ты хочешь меня? — Роза снова посмотрела на меня.

— А ты сама-то хочешь? — поинтересовался хмуро.

— Нет… но я же вижу, что ты хочешь. — дрожащим голосом ответила она. — Не волнуйся… Я не буду копам жаловаться. — Она невесело усмехнулась. — Нам лучше держаться от них подальше.

Не волнуйся… Прозвучало отлично…

— Ну если ты не хочешь, то о чем может идти речь? Я не насильник. И вообще, мне нужно в туалет.

Рывком поднялся, невольно заставив девушку вздрогнуть. Пройдя мимо ошеломленной Розы, закрылся в крохотной ванной.

Хотелось проораться от злости и что-нибудь сломать. Жаль, Гавел далеко, его череп казался идеальной мишенью для моего кулака. Не знаю, где я оказался, но здесь все совсем не как дома. Всюду гребаная грязь. Что на улицах, что в людских головах.