Страница 6 из 19
Джереми вынужденно повторял — не мог же он при Клементе отказаться от молитвы. Монах одобрительно кивал, юный лорд Альберт, если был рядом, присоединялся к хору. Лаура очень радовалась своей находчивости. Но одних молитв недостаточно, чтобы наверняка быть хорошей.
Замковая часовенка избежала пожара, сохранила древние фрески и иконы. Четырежды в день монахи собирались сюда на богослужение. Внуки Фарвея не могли участвовать в службе: ведь их надзиратель, брат Клемент, был в это время занят. Но Лаура решила проявить интерес к часовне. На нескольких прогулках она просила Джереми:
— Прошу тебя, зайдем! Мне там так хорошо!
Оказавшись в храме, она приступала к просвещению брата:
— Гляди, какая чудесная фреска! Ой, а что же это за сюжет?.. Нет-нет, не говори, дай мне самой угадать. Духовное родство Праматерей, да? Когда Глория сказала: «Мы разные, но мы — одно». Правда? Ах!.. А что на этой иконе? Марек и Симеон бегут от соблазнов? Они полюбили вдвоем одну девицу, но вместо соперничества вместе ушли в монахи. Я права?..
Джереми не оставалось ничего иного, кроме кивать головой:
— Да-да, все верно…
Лаура мысленно благодарила мать за все вечера с «Притчами в рисунках». Иногда попадался сюжет, который не могла угадать, и Лаура спрашивала монаха:
— Брат Клемент, девичья память так плоха… Умоляю, напомните суть этой иконы!
Монах благочинно кланялся:
— Не диво, миледи, что вам незнаком сей сюжет, ведь он очень редок. «Носители Света играют в стратемы» — это страница истории ордена Светоносцев, ныне признанного еретическим. Но в восьмом веке Корона меркла в сравнении с силою этого ордена. Светоносцы оставили неизгладимый след в духовности северных земель.
— Как любопытно! Прошу вас, расскажите подробнее!..
Узнав, что в замке есть большая библиотека, Лаура выпросила несколько книг — якобы, себе, но на деле, для брата. Джереми отказался бы читать «выдумки самозванок», потому Лаура взяла не труды самих Праматерей, а трактаты богословов и историков Церкви.
— Братец, эта книга так меня увлекла, что я провела за чтением всю ночь! Я пометила карандашом отрывки, которые хочу обсудить с тобою. Сможешь прочесть их до вечерней прогулки?..
На счастье, приарх Галлард был сильно занят делами, и все не находил времени увидеться с заложниками. Три, четыре, пять дней Джереми с Лаурой были предоставлены заботам Клемента. Лаура спешила впихнуть в голову брата все необходимое. Вот-вот архиепископ снова вызовет их. Если в прошлый раз была беседа о политике, то теперь уж точно пойдет о вере. Нужно успеть подготовиться!
— Милый братец, ты прочел отрывки, что я давала тебе утром? Мне так не терпится услышать твое мнение!
Иногда, пускай редко, брат с сестрою оставались без надзора. Клемент позволял им самим взбегать на башни или стены — куда ему забраться трудно, и откуда они все равно не исчезнут. На третий вечер, избежав таким образом назойливой опеки, Джереми спросил сестру:
— Зачем ты это устроила? Что за глупости?
— О чем ты говоришь?
— Обо всей этой богословской науке! С чего ты решила стать святошей?
— Я хочу лишь соблюдать благочестие, и тебе советую. Мы в замке человека, который никак не одобрит твоих взглядов на веру.
Он сделал то, что делал и раньше, желая возвыситься над сестрой: расхохотался.
— Бедняжка, ты боишься костра? Думаешь, нас сожгут, если не будем как следует молиться? Ну что за наивность! Галларду чхать на благочестие, как и мне, и всякому умному лорду в Империи! Мы — внуки герцога, нас держат в заложниках, чтобы давить на деда. Наша судьба не от веры зависит, а от политики!
Лаура поджала губки:
— Благодарю тебя за твое мнение. Но мне казалось, нас не убудет, если проявим немного…
— Трусости? Конечно, тебе, девице, она к лицу.
— В первый день ты боялся Галларда не меньше, чем я.
— И теперь боюсь, но ни к чему это показывать! Если он увидит, как мы бьем поклоны, то поймет, что трясемся от страха. Но мы должны говорить с ним на равных! Мы — лорды Великого Дома, как и он.
Лаура сказала то, во что верила:
— Мы должны быть хорошими.
Джереми фыркнул:
— Будь, если хочешь!
Лаура не отказалась от своих стараний, но стала действовать мягче и тоньше. Никто не заподозрил бы, что она обучает брата. Всякому было ясно: сестренка сама просит его о наставлениях.
Впрочем, Лаура не удержалась от крохотной шпильки. Проходя мимо бойницы, за которой виднелся ужасный столб, она спросила монаха:
— Напомните, брат Клемент, за что была казнена та несчастная?
— За оскорбление веры словом и делом, миледи.
Лаура метнула в брата красноречивый взгляд. Джереми ответил тихо, тайком от Клемента:
— Никого нельзя судить за оскорбление в адрес иллюзии.
На десятый день после того, как Джереми отправил письмо, перед обедом их повели в чайную комнату. Лаура решила: вот и новая встреча с архиепископом — а значит, испытание и ей, и брату. Нужно вести себя идеально, иначе — конец. На ходу Лаура проверила себя: выправила малейшие погрешности шага и осанки; успокоила руки, запретив им комкать материю платья; подняла подбородок с подлинно агатовским достоинством, но взгляду придала невинной кротости. На всякий случай освежила все три молитвы и сюжет о Светоносцах, что узнала от Клемента, и несколько богословских пассажей из книг, и имена двух покойных епископов из Дома Фарвей — дальних ее родичей. Что ж, Лаура сделала все.
Однако она ошиблась: вместо архиепископа в чайной их ожидал отец. И не один.
Немного раньше тем же днем в нижнем дворе Эвергарда случилось событие. Лаура не видела его, а Джереми наблюдал через окно и позднее рассказал сестре.