Страница 68 из 80
Первое, что сделали, это в приказном порядке задействовали два десятка гражданских судов на линии Филиппины — Камрань, которые могли подобрать советских летчиков в случае их катапультирования со сбитых самолетов.
Второе предложение неожиданно высказал все тот же молодой штабист (морской летчик, имевший налет, в том числе на истребителях-перехватчиках ПВО).
Предложение дерзкое и по-своему оригинальное — «аварийная версия», как его тут же нарекли в штабной разработке.
— Исходим из того, что американцы решат сбить наших РЦ. Сколько они отправят против них перехватчиков? Звено? Даже пары F-14 «Томкэт» достаточно. Так? Истребительного прикрытия они ожидать не будут!
— Миг-23? — ухватил мысль Горшков. — С аэродрома в Камрани?
— Так точно.
— «Двадцать третьи» на крейсерской скорости боевым радиусом дотянут только до середины марша между Вьетнамом и Филиппинами, — тут же внес коррективы один из офицеров, — может чуть больше. Учитываем расход горючего на бой. В любых схемах — нехватка топлива исключает возврат истребителей на базу.
— Морская авиация на обратную дорогу керосина не берет, — кратко и емко, не сдержав ухмылки, ответил инициатор идеи.
Собственно, улети «туполевы» за полчаса до момента атаки, они уверенно преодолевали расстояние до точки встречи с истребителями прикрытия, откуда «миги» вполне дотягивались обратно до базы.
Но надеяться на идеальность выполнения задуманного не приходилось.
И доводить дело до тонкой грани выверенных рисков тоже было чревато.
Горшков вскочил со стула, вышагивая на взводе, забыв на мгновения о ноющих стариковских болячках. Это был азарт!
— Вопрос тут не в сравнительной ценности двух Ту-95 или четырех «мигов». Да, да, товарищи! Если отправлять на прикрытие, то уверенные четыре машины. Главное, утереть нос, показать, что мы готовы на нестандартные решения и примем любые потери, чтобы добиться победы! Пусть боятся! Хуже будет, если «миги» потеряем, а американцы и не вздумают преследовать «туполевы». За это по головке не погладят. Но если выгорит… какое прекрасное «камерное выступление»! А? В общем. Под мою ответственность.
В 11:45 четыре Миг-23МЛ оторвались от взлетной полосы Камрани, взяв курсовой пеленг на Филиппины.
Взрыв сотряс лодку.
«Mark-46» сработала бесконтактным взрывом в полуметре от корпуса, что было штатным алгоритмом инициатора торпеды.
Контузия кормовых отсеков оказалась более чем значительной, вызвав помимо сбоя внутренних агрегатов, повсеместные протечки гидросистем… и кто бы там на что ни надеялся — поступление забортной воды.
Лодка, выбросив пузыри воздуха, продолжала сочиться живительным газом из всяческих несанкционированных отверстий, принимая и принимая в себя напористое море.
Оказались повреждены приводы кормовых рулей, образовалась вибрация на валу, ход поддерживался вспомогательными водометными движителями, не дававшими и трех узлов.
К-212, задирая нос, становилась крайне неуклюжей.
— Осмотреться в отсеках, — типовая и тревожная команда из «центрального».
Внутреннюю связь подлодки тоже основательно перетряхнуло, и доклады поступали по мере восстановления… разрозненно, непоследовательно.
— Затапливает кормовые отсеки.
— Есть раненые. Один тяжелый.
— Вода поступает в дизель-генераторную.
— Отсек номер семь — неустановленная фильтрация забортной воды.
И сдавленно, надрывом:
— Товарищ командир! У нас двое… в «электромеханическом»… старшина второй статьи Иванов, матрос Петров… смертельно.
Постепенно или споро люди приходили в себя, сообщения стали более детальные, конструктивные:
— Наблюдаются протечки по сальникам кабельных трасс из седьмого отсека в шестой, в «турбинный»… возникла угроза поступлении воды в «реакторный».
— Поступление воды в пятый отсек через клапан выравнивания давления.
И такие обнадеживающие:
—…устранили…
—…приостановили…
—…справились…
Но К-212, сохраняя плавучесть, тем не менее продолжала проседать кормой. Дифферент вырос уже так заметно, что вынуждал хвататься за любые устойчивые предметы.
— Продуть кормовой балласт.
— Командир, — предупредил старпом, — этим мы себя окончательно демаскируем.
— Что будем делать? — неожиданно подал голос бледный замполит.
Несмотря на стонущие, гухающие звуки в самой лодке, отчетливо слышали щелчки чужого гидролокатора, что дробью рассыпался по корпусу.
— Долго мы не продержимся, — прислушивался к шумам кавторанг, — либо уйдем ногами вниз, на дно (а под нами 250 метров), либо нас закидают бомбами.
— Так что?
— Всплыть. Высадить экипаж. Лодку утопить или вовсе взорвать.
— Плен? — Не меняя трагической интонации, оцепенел политработник, непонятно отчего приходя в бо́льший ужас — от угрозы утонуть или от попадания в руки классового врага.
Капитан 2-го ранга пожал плечами… почти равнодушно:
— Плен. А что вы предлагаете, товарищ замполит? Я за свою жизнь отвечаю сам — знаю, на что шел. Но у меня под сотню душ экипажа — в большинстве молодые пацаны. Их матери ждут! Нас видят как облупленных! Ляжем на дно — один черт добьют.
— Командир, — натянутым голосом напомнил старпом, — а если лечь на дно, заглушить реактор, экипаж в ВСК… [189]
— А какая разница! Покинем лодку так…
По корпусу снова прошло дробное резкое попискивание вражеского гидрофона. В довесок, будто по головам, вообще прошлепало винтами чего-то надводного. Слышались еще какие-то звуки, хлюпы, что мог издавать зависший над самой поверхностью вертолет, или сбрасываемые буи, или глубинные бомбы.
Так и есть — ухнуло! В отдалении — лодку качнуло, но несильно.
— Ну, вот пожаловали. Уже начали бомбить.
Жахнуло по второму разу, да так, что свалило с ног… криками, матом дополняя прокатившийся по лодке грохот, странные шорохи и скрипы. Мигнули лампы, потухли. Снова замерцало аварийное освещение.
— Всплываем. Это приказ!
Командир отвернулся, отдавая распоряжения:
— Продуть балласт.
— Сбросить аварийную защиту атомного реактора.
— Обесточить секции нагрузки электроэнергетической системы.
— Экипажу готовиться покинуть лодку.
— Приготовить спасательные плоты.
— Первыми эвакуировать раненых.
— Подготовить лодку к затоплению.