Страница 24 из 45
Словом, маршрут был принят. Осталось только собраться в дорогу. Однако сборы, хотя бы на курорт, — дело достаточно хлопотное. Но в таком случае вы знаете, что вас ждет, и если не купили, к примеру, купальную шапочку перед отъездом, то можете надеяться, что сумеете приобрести ее по прибытии на отдых. Совсем иное дело подготовка к путешествию в Гималаи. Крупные экспедиции тратят на тренировки и снаряжение месяцы, а то и годы. Мы же были маленькой, неопытной группой любителей-энтузиастов, предпринявших это путешествие на свой страх и риск. Поэтому многого не могли предвидеть и собираться нам было одновременно и сложно и просто.
Сложно потому, что не знали твердо, что следует брать в дорогу и сколько. Если запасаться консервами, то в каком количестве? Как быть с обувью? А если кеды придут вскоре в негодность, где достать замену? Нужен фильтр для воды. Но кто же будет его нести? Нужен ли зонт? Видимо, нет, ведь это лишняя тяжесть. Лекарства просто необходимы. Но какие?
Вместе с тем собрались мы довольно быстро. Старались взять с собой лишь самое необходимое, свести тяжесть рюкзаков к минимуму.
Объяснялось это просто: нам надо было рассчитывать лишь на собственные силы. Обычно экспедиции запасаются фантастическим количеством провианта, снаряжения и при этом прибегают к услугам носильщиков-шерпов. Так, Джон Моррис — автор книги «Зима в Непале» — для своего путешествия по Западному Непалу нанял пятнадцать носильщиков. В Катманду существует специальная Ассоциация горных проводников и носильщиков, через которую всегда можно нанять шерпов, этих незаменимых спутников и помощников всех альпинистов и путешественников. Однако стоит это довольно дорого. Поэтому мы решили обойтись без них: у нас не было денег, чтобы платить носильщикам.
Итак, наши сборы подошли к концу. В назначенный день мы отправились в аэропорт. Чтобы как-то сберечь силы и время, на юг страны мы решили лететь самолетом.
Был май. Вот-вот должен был начаться долгий период муссонных дождей. Небо с утра было затянуто тучами, моросил мелкий дождь, и нам казалось, что все рейсы будут отменены. Но думать так было преждевременно. Авиация Непала еще очень молода. Летчики тоже молоды. Может быть, поэтому они так отчаянно смелы, порой до безрассудства. Надо отдать им справедливость: все они прекрасно знают свое дело — хорошо чувствуют машину, умеют плавно произвести посадку на самом, казалось бы, не приспособленном для этого месте, которое непонятно почему именуется аэродромом. К тому же летать им приходится в сложных метеорологических условиях. Вскоре облака немного рассеялись, а вместе с ними и наши опасения.
В аэропорту нас ждал Дэниэл. Вид у него был довольно странный. Бедняга сгибался под тяжестью чудовищно большого рюкзака, на котором непонятно каким образом держались еще два спальных мешка. Сбоку свисали две фляги с водой, на груди болтался тяжелый фотоаппарат. Даже видавшие виды шерпы удивились бы такой поклаже. А мы дивились не только поклаже, но и аккуратно завязанному галстуку цвета спелой вишни на ярко-голубой рубашке.
Очевидно, ходить по Гималаям в галстуке может только англичанин. И то не всякий, а лишь тот, который окончил Оксфорд. Таким и был Дэниэл.
Изредка встречавшиеся на нашем пути альпинисты неизменно отпускали по адресу злополучного галстука всякие едкие замечания. Но Дэниэла это нисколько не смущало. Он отвечал шутками, аккуратно стирал в водопадах свои желтую и голубую рубашки, а по утрам непременно брился и тщательно завязывал галстук перед каждым новым броском на север.
Впрочем, Мишра выглядел не менее элегантно: тяжеленный рюкзак, правда, слегка помял его белую рубашку, но зато на голове у него была круглая черная шляпа с полями, а в руках внушительный черный зонт.
Мы вошли в маленький самолет. Пилот долго возился с мотором. Через полчаса мы были в воздухе. Внизу виднелись знакомые пейзажи Долины Катманду. Самолет взял курс на юг.
Вскоре показалась нескончаемая цепь гималайских гор. Кое-где они расступаются, образуя плодородную долину, а затем плотно смыкаются вновь. Вдалеке можно разглядеть вершины, покрытые снегом. Когда самолет снижался, казалось каким-то чудом, что он не врезался при этом в скалу! Летим словно по ущелью, потому что горы выше нас. Нам хорошо видны отдельные домики, крестьяне, работающие на полях, путники, идущие по дорогам, цветущие деревья, кустарники и, конечно же, — на горных склонах искусственные террасы, клочки возделанной земли, вырванной людьми у гор.
Самолет взмыл круто ввысь. Дома, люди и деревья превратились в точки. Вскоре и они исчезли. Под нами — лишь многочисленные горные складки, словно рубцы на теле старого воина.
Нас довольно сильно болтало. Было немного не по себе. Обычно в таких случаях в голову лезут всякие истории об авиационных катастрофах. Дэниэл тут же вспомнил почти анекдотический случай, происшедший с его знакомой стюардессой. Во время рейса ее подозвал к себе пожилой англичанин и спокойно сказал, но так, чтобы никто не слышал:
— Простите за беспокойство, мисс, но мне кажется, самолет горит.
Стюардесса посмотрела в иллюминатор: крыло самолета действительно было охвачено пламенем. Девушка поблагодарила пассажира и, стараясь ничем не выдать своего волнения, направилась в кабину командира корабля. Катастрофа, к счастью, была предотвращена. Так пассажиры ничего и не узнали о том, что им угрожало.
Наконец наш самолет приземлился. Покинув прохладный салон, мы окунулись в знойный воздух тераев. Мишра тут же сделал вывод: здесь, в Бхайраве, все, как в Биратнагаре.
По-своему, он был, конечно, прав. Дело в том, что южные города Непала: Биратнагар, Биргандж, Джанакпур, Бхайрава и другие расположены вдоль северной границы Индии в зоне субтропического климата. Сходство природных условий придало облику этих городов много общих черт.
Гор не видно. Лишь далеко на севере возвышаются высокие зеленые холмы. Куда ни кинешь взор, повсюду однообразная равнина с тщательно обработанными полями. Кое-где блеснет лента реки или зеркало пруда, затянутого лотосами. По дорогам движутся широкие упряжки волов, бегут повозки, запряженные резвыми низкорослыми лошадками. Мирно покачиваясь, шагают величавые хозяева джунглей — слоны. Они послушно выполняют порученную им человеком работу. Такого не увидишь во внутреннем Непале. Все это — атрибут тераев, обширной равнинной территории Индии и Непала, где джунгли отступают все дальше перед человеком, который прокладывает здесь дороги, строит города, возделывает поля.
В то время, когда мы обсуждали в зале ожидания вопрос о том, где остановиться, к нам подошел бритоголовый юноша в форменной белоснежной рубашке, пилот нашего самолета. Оказывается, он и Мишра вместе учились в «Тричандра колледж».
И мне в который раз пришла в голову мысль, что, по-видимому, все непальцы либо родственники, либо знакомы друг с другом.
Сердечно попрощавшись с летчиком, отправляемся в город. От аэропорта до города далеко. К услугам пассажиров — велорикши. Мы едем по длинной неровной пыльной дороге. Неожиданно до нас доносится какой-то странный незнакомый запах, который становится все сильнее. Тошнотворно-приторный, он просто невыносим. Мишра, зажав нос платком, все время кашляет.
— Рядом сахарный завод, — объясняет нам велорикша.
Теперь все понятно! Ведь сезон уборки сахарного тростника в самом разгаре. Проезжаем мимо завода. У входа стоят бесчисленные повозки, доверху груженные связками длинных тростниковых палок: это крестьяне сдают сырье на завод.
Останавливаемся в небольшом отеле. О том, что это отель, сообщает вывеска на заведении, но она не должна вводить в заблуждение. Любой постоялый двор в Непале претендует на такое название. Хозяева «отелей» считают, что для этого достаточно двух условий: крыши над головой и постояльцев, которые будут хорошо платить.
Нам объяснили, какие удобства нас ожидают в этом отеле, и провели в так называемый номер. В комнате стояли кровати с торчащими по бокам палками, на которые обычно натягивают москитные сетки. Сеток, правда, не было и в помине, зато в число основных удобств входил душ (воды не было) и туалет (дверь которого закрывалась только снаружи).