Страница 25 из 45
Мы оставили вещи в комнате, наскоро перекусили и отправились знакомиться с городом, ожидая увидеть в нем много любопытного.
На улице мы заметили, что возле окна нашей комнаты цветет дивное дерево. Листья его похожи на листья мимозы, а цветы красные. Это знаменитый гульмухар, воспетый во многих индийских романах. Дерево любви, красными цветами которого украшают прическу невесты.
Мы вышли на главную улицу Бхайравы. Она похожа на центр всех городов тераев: длинная, грубо мощенная дорога, по обеим сторонам которой расположились всевозможные магазины, двери их распахнуты настежь — заходи, покупай! Можешь поторговаться. В магазинах что побогаче стенка по ту сторону прилавка украшена зеркалами. В них отражаются витрины, смуглые, разгоряченные лица покупателей, машины и рикши, едущие по мостовой, и даже противоположная сторона улицы со своими витринами и зеркалами. Лоточники предлагают восточные сладости и кокосовые орехи, кока-колу и ярко окрашенные соки, печеный и воздушный сахар. У торговцев фруктами на прилавках — грозди бананов, лимоны всех сортов и размеров: круглые малютки-кагати, средней величины — нимбу, похожие на наши, и большие тяжелые — бхогате.
Уже созрели первые манго — нежные, ароматные, покрытые зеленой блестящей кожурой плоды с оранжевой мясистой сердцевиной и крупной плоской косточкой.
Горкой сложены желтые слегка овальной формы плоды амба, внешне похожие на лимон, но с мягкой тонкой кожицей. Они необыкновенно дешевы. Поторгуйтесь — и на рупию можно купить два десятка золотых плодов. Европейцам они известны под названием гуава. Но, кажется, никто еще не придумал, с чем сравнить вкус этого плода, сплошь усыпанного внутри мелкими белыми зернышками. Мне показалось, что это невероятная смесь яблока, лимона, пастилы и одеколона.
Из небольших закусочных и кафе, многие из которых, конечно, называются ресторанами, доносится специфических запах пряностей, подливок, специй, топленого масла гхи (на нем готовят пищу). Воздух буквально напоен этим запахом. Без него нет торговой старой части индийских городов, нет городов непальских. Нестерпимо жарко. Заходим в ресторанчик и пьем вкусный, освежающий национальный напиток — густой белый ласси — что-то среднее между сладкой простоквашей и взбитыми сливками. Медленно тянем его через соломинку…
Продолжаем знакомство с Бхайравой. Время от времени смачиваем водой платки и прикладываем их к мокрым от пота лицам и шеям.
На краю города попадаем в новый район — Бармали тол. На значительном расстоянии друг от друга стоят аккуратные каменные особнячки, окруженные участками, где растут молодые деревья и разбиты цветники. Здесь живут зажиточные непальцы, в основном те, которые вернулись на родину из Бирмы.
Останавливаемся перед одним особенно привлекательным домом и любуемся его садом. На веранде появляется молодая женщина. Она с удивлением смотрит на нас. Дэниэл так восхищается вслух ее домом и садом, что польщенная хозяйка приглашает нас к себе в гости. Служанка открывает ворота, и мы проходим по бетонной дорожке к дому.
Женщина показала нам гостиную и рассказала о своей семье. По ее знаку служанка ввела в комнату детишек. Счастливая мать представила нам каждого из семи веселых смуглых ребятишек. Нам стало приятно в такой компании. Мы с удовольствием поболтали с ними и вскоре заторопились к выходу. Хозяйка на прощанье угостила нас вкусным шербетом. Сладкая вода напоминала кока-колу, напиток, призванный утолять жажду, но никогда ее не утоляющий. Шербет слаще, и, как ни странно, ощущение мучившей нас жажды прошло. Мы поблагодарили гостеприимную хозяйку, попрощались с ее ребятишками и вновь оказались в знойном городе.
Возле здания городского управления есть большой запущенный пруд. Местные жители, наверное, так привыкли к нему, что не обращают на него никакого внимания. Мы же стоим зачарованные, не в силах оторваться от этого зрелища. Из густой травы на берегу торчат изящные фиолетовые головки цветов. Над водой склонились ветви гульмухара с красными цветами. На гладкой поверхности пруда переплелись стебли и листья лотосов, и из этого зеленого кружева поднимаются закрытые, полураскрытые и совсем распустившиеся цветки. Белые, розовые и желтые. Словно на зеленом бархате — изящные бокалы цветного богемского стекла.
Лотос. Сколько легенд и сказок связано с ним! Все люди любят цветы, но так уж повелось исстари, что у каждого народа свой любимый цветок. Вплетают его в волосы красавиц, рисуют в узорах тканей, воспевают в стихах, песнях. У русских — это ромашка и василек, у англичан и персов — роза, у французов — лилия, у австрийцев — скромный эдельвейс, у непальцев — лали-гуранс[16], у индийцев — лотос.
В традиционной системе образов классической поэзии лотос занимает видное место. Так, юная красавица всегда сравнивалась с бутоном лотоса, ее глаза, губы, руки — с лепестком лотоса. Художники любят рисовать цветы лотоса и украшать ими стены храмов и дворцов. Даже богиня счастья и любви, прекрасная Лакшми, по преданию, поднялась из морской пучины на огромном цветке лотоса. Он покорил не только Индию, но и всю Южную и Юго-Восточную Азию.
Мишра, Дэниэл и я замечаем, что мы дошли до окраины города. Дальше — деревни, поля. Проходим несколько деревень. Они ничем не отличаются от деревень соседнего индийского штата Бихар. Маленькие, крытые соломой дома из глины по форме напоминают, пожалуй, среднеазиатскую юрту. Низкая дверь ведет в дом. Там темно — окон нет. На полу — циновки, на которых спят крестьяне; возле очага на полках — медная и глиняная утварь; сундук с семейным добром (если таковое есть) — вот и вся обстановка. Снаружи дом кажется маленьким, когда же входишь в него, помещение выглядит довольно просторным. Местные крестьяне низкорослые и худощавые. Целыми днями они работают в поле, дети предоставлены улице. В доме остается лишь хозяйка (она хлопочет возле очага) да старики.
Дома не отделены друг от друга ни забором, ни изгородью. Возле них нет ни кустика, ни цветка — лишь жесткая утрамбованная земля.
На краю деревни, на току, шла молотьба. Несколько крупных волов в одном ярме тяжело бежали по кругу и обмолачивали рис. Старый погонщик привычно понукал их. Старик, как и все жители деревни, очень походил на уроженца Северной Индии: большие глаза, толстые губы, удлиненный мясистый нос — полное отсутствие тех типичных для непальца черт лица, к которым мы привыкли в Долине Катманду. Да и образ жизни, быт этих людей, их жилища, одежда, религиозные воззрения скорее североиндийские, нежели непальские. Когда мы спросили крестьян, какой язык у них родной, они с гордостью ответили — непали.
Мы знали о тераях немало до приезда сюда. Климат здесь влажный, субтропический. Средняя январская температура около 15 градусов тепла. Летом жара достигает 32 градусов. На большей части тераев плодородные почвы. С древних времен местные жители выращивали рис, масличные культуры, табак, культивировали хлопчатник, сахарный тростник и джут.
В этих местах человеку не нужно отвоевывать у гор каждый клочок земли. Она щедро дарит ему свои богатства.
Когда-то здесь были непроходимые джунгли, где водились слоны, тигры и носороги. В реках обитали крокодилы. Тераи считались настоящим раем для охотников. Индийские раджи и английские наместники, непальские правители и богатые европейцы устраивали тут поистине королевскую охоту.
Теперь в поредевших лесах мало диких животных; слонов отлавливают и приручают с малолетства, тигры почти исчезли.
Ошибочно думать, что джунгли тераев — это те непроходимые тропические дебри, которые мы с детства рисуем в своем воображении: высоченные, в три обхвата деревья, обвитые толстыми лианами, с сочными листьями размером с подмосковный лопух, на ветках — веселые обезьяны, притаившиеся возле каждого корня страшные кобры и озаряющие своим оперением лесной полумрак разноцветные попугаи. Конечно, еще остались и такие девственные уголки лесного царства, но их мало и становится все меньше.
16
Красивые алые цветки древовидного рододендрона (Rhododendron arboreum).