Воробей

Она рассмеялась. Она решила, что это шутка.

Это не шутка. Это то, что должно было произойти. Мы не должны были проводить ни минуты вдали друг от друга, пока у нас был шанс. Ничего плохого не случилось бы, если бы я сказал девятилетней Спэроу, что она моя.

Никакого Пэдди. Никакой Каталины. Никакого Брока.

Я бы никогда и пальцем не прикоснулся к телу ее матери.

А теперь нам предстояло провести остаток жизни порознь. Черт бы побрал ту гребанную песню «Берегу всю свою любовь для тебя».

========== Twenty-four ==========

Трой

Две недели спустя

Пэдди Роуэн сказал, что я не смогу убежать от своего прошлого. Он был прав. Правда — это бегун, и в конце концов он тебя догонит. Он догнал меня. Правда была подана на блюде страданий моей прекрасной, наивной, жене с широко раскрытыми глазами.

Я хотел бы запихнуть всю свою ложь в комок яда и засунуть себе в горло, проглотив боль, которую она чувствовала, чтобы ей стало лучше. Но я не мог.

Я не сказал ей, что мой отец был ответственен за наш брак, потому что я не хотел, чтобы это опозорило мою семью, мою мать, меня самого. Я не хотел, чтобы она побежала с этим в полицию. Правда была моей, и я должен был ее расхлебывать. Один.

Я даже не мог смириться с тем, что Брок и Каталина знали об этом.

Но когда мы сблизились, все изменилось. Меня больше не волновала глупая гордость Бреннанов, но я все еще не сказал ей. Ей не нужно было знать, что мама бросила ее ради женатого мужчины. Она знала, ее мать похищена или убита, или просто сошла с ума, живя со стадом кошек в лесу. Я не хотел бередить эту старую рану Спэроу. Отношения между родителями и детьми были самой сложной вещью в человеческой расе, я знал это из первых рук, и этот шрам был слишком глубоким и нежным, чтобы вскрывать.

Много гноя и крови пряталось за этой старой коростой. Это чертовски больно для нее.

Не знаю, что хуже для Спэроу, то, как я похооронил ее мать, избавился от улик, или то, что я не рассказал ей обо всем этом. Одно было ясно точно — мои извинения не приняты.

Это случилось через две недели после того, как я покинул больничную палату. Я ожидал телефонного звонка, но это не значило, что боль стала меньше. Я ответил на звонок одной рукой, а другой засунул чью-то голову в общественный туалет, полный дерьма.

Не лучшая часть моей работы, но все же.

— Последний шанс, приятель. Скажи мне, где найти подонка, который изнасиловал дочь Доны, и я оставлю тебе яйца, — я дернул его голову назад и зарычал ему в ухо.

Дженсен, который звонил мне, говорил с другой линии.

— Я не знаю никаких насильников.

Жулик, с которым я имел дело, не ответил, поэтому я засунул его голову глубже в унитаз, на этот раз держа ее дольше. Возможно, это освежит его память относительно местонахождения парня, который изнасиловал ребенка моей клиентки.

— Я не с тобой разговаривал, — сказал я Дженсену. — Что случилось?

— Банковский счет твоей будущей бывшей жены, — процедил он сквозь сжатые губы. — Вот что. Она только что обналичила шестьсот тысяч долларов.

Она обналичила чек Пэдди.

— Спасибо, -я повесил трубку и швырнул телефон о грязную, густо исписанную граффити стену.

Я испустил несколько сочных проклятий, прежде чем снова поднять голову мужчины. Он был немного фиолетовым.

— Я только что получил очень плохие новости, и я в настроении для новых пыток. Последний раз спрашиваю, где этот ублюдок?

— Ладно, ладно. Я скажу, — захныкал он.

Меня охватило разочарование. Позор. Я надеялся немного повеселиться, выбивая из него дух.

Потом я вспомнил, что больше ничего не было весело.

Ничего не стоило делать, когда Спэроу нету рядом.

Единственное, что я хотел, к сожалению, была она.

========== Twenty-five ==========

Спэроу

Шесть недель спустя

— Этот просто идеален! Можно нам его взять? Пожалуйста, скажи да. Он такой красивый. Идеальный. Можно? Пожалуйста, скажи да. Люси, скажи ей, что этот самый лучший. Спэроу, мы должны купить его!

Я прислонилась к арендованной Люси машине, скрестив руки на груди. Смеясь в бумажный стакан с шоколадом, я наблюдала, как Дейзи практически обнимает бело-розовый грузовик с едой. Он правда красивый, и, честно говоря, идеален для блинного бизнеса. Я бы не удивилась, если бы Дейзи начала лизать его, он выглядел таким вкусным.

— Тебе не нужно решать сейчас, — Люси толкнула меня плечом и рассмеялась, увидев, что Дейзи танцует вокруг грузовика.

Мы стояли посреди стоянки трейлеров, высматривая потенциальные грузовики для нашего нового бизнеса. Я была на несколько сотен тысяч долларов богаче, чем когда шла к алтарю с Троем, но и в несколько сотен тысяч раз менее счастлива, чем была до того, как наш брак распался.

Верный своему обещанию, он никогда не связывался со мной после того визита в больницу. И по документам о разводе тоже ничего не делал. Но я знала, что лучше не думать о наследстве.

Деньги нас не интересовали. Речь шла о предательстве.

После того как я уволилась с работы в Руж Бис, он прислал мне чек на зарплату в дом моего отца. Держу пари, он знал, что я там больше не живу, что я переехала к Люси, потому что теперь я могу позволить себе платить за квартиру. Я была благодарна ему за то, что он не выдал, что все еще наблюдает за мной.

Или нет?

Плохо — хотеть, чтобы он следовал за мной повсюду. Еще хуже было надеяться наткнуться на его сотрудников или коллег только для того, чтобы почувствовать, что он все еще в моей жизни. Но, честно говоря, именно этого я и хотела. Я хотела его, но слишком хорошо осознавала разделяющую нас пропасть.

Он похоронил мою мертвую маму в лесу и даже не сказал мне.

Знал, где она была все эти годы, и не сказал ни слова.

Он заставил меня выйти замуж, чтобы унаследовать состояние своего отца.

Он был монстром.

И все же я отдала бы все, чтобы когти этого монстра снова впились в мое тело, а его холодные глаза блуждали по моему лицу. Я скучала по разговорам, шуткам и всему тому, что этот монстр заставлял меня чувствовать. Трой был дьяволом, но он вдохнул в меня жизнь.

— Земля вызывает, — Дейзи щелкнула пальцами, и ее ярко-красные ногти заплясали у самого моего лица, напомнив мне о рубиновом кольце, которое я сняла не так давно.

Его тяжесть была невыносима без Троя в моей жизни.

— Да, да, мы возьмем его, — я помахала рукой, и Люси с Дейзи подпрыгнули.

— Обнимашки! — объявила Дейзи, и не успела я опомниться, как меня похоронили в объятиях.

Я вдыхала их ароматы, женственные и полные надежды, закрывая глаза и молясь, чтобы их счастье проникло в меня. Конечно, я была взволнована, преследуя свою мечту. Это была первоначальная цель, прежде чем он ворвался в мою жизнь. Но теперь, с этой возможностью, с подругами, с деньгами — достаточно не только для того, чтобы построить карьеру, о которой я мечтала, но и для того, чтобы пожертвовать немного в приют для бездомных.

— Я скажу им, что мы покупаем, — Дейзи бросилась к белому трейлеру, где продавцы наблюдали за нами сквозь щели жалюзи.

Они никогда не выходили, чтобы предложить помощь. Грузовик отвратителен для любого, кто не начинал свой сладкий дерьмовый бизнес. Бьюсь об заклад, он веками пылился, пока мы не решили, что возьмем его.