Воробей

В этом не было ничего нежного и романтичного. Он трахал меня так сильно, что я чувствовала, как его член колотится глубоко внутри меня. Я почувствовала, как мой второй оргазм пульсирует изнутри, проносясь сквозь подобно цунами, когда что-то острое разрезало галстук пополам, и мои руки без предупреждения освободились. Я почти упала на кафельный пол, но Трой схватил меня за локоть в последнюю минуту, мои колени были всего в нескольких дюймах от плитки.

— Отвечай взаимностью, — услышала я его резкий приказный голос и сразу поняла, чего он от меня хочет.

Наклонившись, я наклонила голову, встречаясь с его членом, взяв в рот столько, сколько смогла. Мой рвотный рефлекс было невозможно укротить, но я задержала дыхание и накрыла губами часть его члена. Я все еще стеснялась своей техники минета или ее отсутствия, но в этом не было необходимости.

Прежде чем я успела сообразить, что делать, он врезался в меня, трахая мой рот.

— Можно? — спросил он.

Я кивнула и закрыла глаза. Я всегда думала, что унизительно опускаться для мужчины на колени, но с ним я хотела. Особенно сейчас, когда мои запястья все еще болели, после того, как он заставил меня почувствовать себя самой желанной девушкой в мире.

Я почувствовала, как он напрягся, спазм, а затем густая, теплая жидкость заполнила мой рот. Я с трудом сглотнула, легкая дрожь пробежала по телу. Подняв глаза, я увидела улыбку на его лице, его голова откинулась назад.

Он дважды погладил мои волосы рукой и вздохнул от удовольствия.

— Черт, — сказал он.

Черт, действительно.

Мы ели холодную китайскую еду и пили ведрами спиртное перед телевизором, пока я заставляла его смотреть «10 причин моей ненависти». Ну, на самом деле он не смотрел. Отвечал на электронные письма по телефону, накручивал мои волосы на палец и иногда закатывал глаза, когда Хит Леджер и Джулия Стайлз делали что-то милое.

Мы лежим на ковре, он делает еще глоток, когда я переворачиваюсь.

— Ну хватит ненавидеть любовь, — сказала я.

— Я не против любви, — он наклонился, чтобы поцеловать меня в губы, его горячий язык чувственно коснулся моей нижней губы. — Я против всякой ерунды. Держу пари на хорошие деньги, что если бы у реальной телки был парень, прыгающий на трибуне, поющий песню любви перед кучей прыщавых старшеклассников, она бы его убила.

Я рассмеялась.

— Не правда. Я бы с удовольствием послушала, как ты поешь для меня перед старшеклассниками.

— А я бы хотел, чтобы завтра ты вернулась с работы совершенно голая, без всякой одежды.

— Этого никогда не случится.

— Я бы тоже не стал петь тебе песню перед сварливыми подростками.

Он был нормальным. И веселым. Хуже всего было то, что он показал мне другую часть любви. Новый слой в его личности, к которому больше никто не имел доступа. Слой, спрятанный глубоко под слоями апатии, жестокости и грубости.

Он ненавидел эту часть себя. Более мягкую, добрую часть. И тот факт, что он разделил ее со мной, заставил меня почувствовать себя особенной.

— С тобой невозможно спорить, — сказала я, надув губы, но, черт возьми, я наслаждалась этим.

— И тебе это нравится, — он снова поцеловал меня, на этот раз в лоб, и заключил в объятия. — Я это я. Я не извиняюсь за то, кто я есть, и тебе это нравится, потому что ты похожа на меня. Ты та девушка, которая дразнила сына мертвого бандита, Мастера, в день своей свадьбы. Ты сама разбираешься в своем дерьме, и будь прокляты последствия. Ты никогда не задумывалась, почему родители назвали тебя Спэроу?

— Хм, давай подумаем. Может быть, потому, что мой отец был пьяницей, а мама-хиппи, и вместе они придумали очень глупое имя? — я попыталась скрыть смущение смехом.

Но внутри у меня все сжалось в тугие узлы. Все вокруг меня называли меня птичкой, а Трой называл меня Рыжиком. Никто не называл меня Спэроу просто так. Это было странное имя, и я его ненавидела.

Я откинула волосы назад, изображая скуку.

— В любом случае, я думаю о более важных вещах, например, почему, черт возьми, моя мама оставила меня, а не почему она назвала меня таким именем, чтобы меня потом обсирали в школе.

— Ты ненавидишь свое имя, — сказал он.

Я вывернулась из его объятий, чувствуя, как горит лицо. Открываться было трудно. Не только для Троя, но и для самой себя.

— Какой ты молодец, — я сделала большой глоток своего напитка.

Он снова заключил меня в медвежьи объятия. Его губы ухмыльнулись на моей коже.

— Ты не должна ненавидеть его, оно идеально тебе подходит. Оно символизирует свободу и независимость.

— Я не свободна, — напомнила я ему.

Он перекатился на меня, оседлав своими мускулистыми бедрами. Я лежала под ним, любуясь его сильным телом и зная в глубине души, что мне было удобно в этой клетке.

— Нет, не от меня, — согласился он. — Но поверь мне, птичка. Даже если я выпущу тебя из клетки, ты тут же прилетишь обратно.

Это было правдой, но именно это меня и беспокоило.

Мы провели больше времени, целуясь на ковре, как два подростка, прежде чем он поднялся на ноги и исчез в своем кабинете. Он вернулся с маленькой коробочкой. Простой, светло-зеленой. Он опустился на колени рядом со мной на ковер и вложил его мне в руку.

— Я уже некоторое время изучаю тебя, — сказал он. — Каждый день это урок, каждый разговор домашнее задание, и думаю, что уже знаю, что бы я выбрал, если бы мы знали друг друга до свадьбы.

Мое сердце затрепетало в груди, пульс ускорился. Это был момент истинного, чистого счастья, и он напугал меня до смерти. Я знала, что пройдет много времени, может быть, даже вечность, прежде чем у меня снова будет такой момент.

Я открыла коробку, немного побаиваясь. В последний раз, когда он сделал мне подарок, в день нашей свадьбы, я чуть не выблевала ему на колени ужин.

В коробке лежало кольцо. Оно очень отличалось от моего обручального кольца—чудовищная, привлекающая внимание побрякушка. Нет. Это был простой красный рубин. Это было похоже на каплю свежей крови. Простое, красивое, особенное и оригинальное.

До меня дошло, что именно такой он меня и видел. Я подняла голову, озорно улыбаясь.

— В моем обручальном кольце бриллиант размером с луну. Некоторые назвали бы это понижением рейтинга.

— Поверь мне, это апгрейд, — он взял кольцо и надел мне на палец, проведя по нему большим пальцем. — Кроме того, бриллиант в твоем обручальном не настоящий.

Я испуганно ахнула.

— Я шучу, малыш, — он рассмеялся.

Когда вечер перешел в ночь, мы легли в постель, и я извивалась под ним, выкрикивая его имя, точно так, как он предсказывал в нашу первую брачную ночь.

Я влюблена в убийцу, который не отвечал мне взаимностью и никогда не объяснял, почему взял меня в жены. Это ужасно, но это была уродливая, смущающая, неудобная правда.

Он кормил ложью, и я ела её с его ладони.

Он лгал мне, и ради него я закрывала на всё глаза.

========== Twenty ==========

Спэроу

Я сделала небольшой перерыв, чтобы понаблюдать за птицами над головой, когда они улетали из дождливого города.

Это была моя первая ошибка.

Я задержалась только на секунду, и это была секунда слишком долгая, потому что, когда я выдернула наушники, чтобы посмотреть, как птицы улетают от дождя, моя судьба была решена.