Страница 33 из 99
Глава 11
Сегодня дядя Ваня меня сношал! И как только он меня не имел! Никогда бы не подумала я про него такое!
Он орал на меня матом, обзывал безголовой курицей и тупой овцой! Грозился выгнать меня из армии в детский сад! И даже выпороть ремнём!..
А я стояла перед ним понурившись и только молча кивала головой, соглашаясь с ним.
Ну да, я тупая овца и безмозглая курица… Да, конечно же, я дурочка малолетняя… Да, я безответственная эгоистка и о других совсем не думаю…
Только когда он заявил, что отстранит меня от полётов, я начала лепетать свои оправдания и всё пообещала исправить.
— Сейчас же садись и пиши! Вот тебе листок, вот карандаш. Пиши давай!
Это надо же! За столько времени ни одного письма не написала! Бабушка там с ума за внучку сходит, а внучка и в ус не дует!
— У меня нет усов,— видя, что гроза уже стихает, возразила я.
… Уж лучше б я вообще молчала в тряпочку!
Дядя Ваня завёлся по новой! Я пригнула голову и быстро начала царапать письмо.
«Дорогая бабушка. Пишет тебе любящяя тебя внучка Маша. Ты прости, что я так долго не писала тебе…»
— А ты куда прёшься? Не видишь, я занят! — вызверился дядя Ваня на какого-то заглянувшего в штаб бойца так, что тот пулей вылетел обратно.
— Совсем распустились! Ох, доберусь я до вас!
Я сидела тихо, как мышка, и только скрипела карандашом. Ещё раз испытывать на себе гнев дяди Вани у меня желания не было. Ведь даже начштаба и комиссар отсюда ушли…
А всё началось просто и обыденно. Я в очередной раз привезла почту…
И там были письма. И даже нашему командиру от жены. Я доложила о выполнении задания, ну а дядя Ваня тут же припахал меня печатать на машинке.
Приходилось мне иногда и этим заниматься между полётами. Не комполка же с комиссаром или начштаба сами печатать будут, когда у них для этого дела я есть?
Ну а потом мы сидели, пили чай и он делился домашними новостями. Ну и вопрос мне, естественно, задал, как там дела у моей бабушки в тылу. А что я ему могла ответить-то?
Пришлось врать, что не знаю адреса почтового. Ну дом и дом. Как пройти знаю и ладно…
Дядя Ваня аж глаза на меня вытаращил!
— И ты за это время ни одного письма бабушке не написала⁈
Ну а как я его напишу, если не знаю адреса? Не буду же я его писать на деревню дедушке? То есть, в Саратов бабушке…
И вот тут-то он и завёлся!..
Ну да, затупила я тут, конечно. Не сообразила, что в штабе же все адреса домашние есть. Ту же похоронку на папу они отправляли же…
Вот за свою тупость и огребала я сейчас по полной программе…
Наконец дядя Ваня выдохся и стал жадно пить воду. Ну да, столько-то орать! Тут любое горло пересохнет. Даже командирское…
— Написала? Дай сюда!
Он быстро пробежался взглядом по исписанному карандашом с двух сторон листочку, хмыкнул и сказал, что сойдёт.
— Газету тоже отправь! Пусть бабушка хоть похвастается своей непутёвой внучкой.
— У меня ещё и фото есть, с награждения…
— Вот, вот. И его отправь тоже… Ну, Машка! Ещё раз сотворишь подобное, я сам ремнём тебя выпорю!
Я вылетела из штаба с пылающими от стыда ушами…
Мать!.. Мать!.. Мать!..
Вот это надо же было так сглупить-то! Точно маленькая…
Хоть и не знаю я совсем бабушку, а стыдно-то как!!!
Добежала до своей избы, там быстро нашла фотку и газету, и побежала обратно, не обращая внимания на толпящихся у штаба лётчиков. Да ещё чуть было не навернулась, подскользнувшись на грязи из-за недавно прошедшего дождя…
Дядя Ваня поцокал языком, глядя на мою фотку, и самолично всё упаковал в конверт.
— Младший сержант Стирлец!
Я вытягиваюсь по стойке смирно.
— За безответственность, за неуважение старших, объявляю Вам выговор!
— Есть, выговор!
— Иди с глаз моих долой, разгильдяйка…
Я вылетаю на улицу.
Уф-ф… Уж лучше ещё один раз под обстрелом побывать, чем вот так вот…
Плюхаюсь жопой на ближайшую скамейку. Отдышаться хоть немного мне надо…
Сижу, ветер остужает мои раскалённые докрасна уши и щёки…
Ну и чего так пялится на меня этот худой лётчик с пятнами свежих ожогов на лице? Картинку он тут увидел что-ли?
— Маша? Рыжик? — неуверенно так спрашивает, будто не веря.
— Ну… — бурчу я в ответ.
— Не узнаёшь?..
И каким же образом я должна запоминать всех лётчиков фронта?.. Хотя что-то знакомое есть… Глаза… Темные волосы… Усики… Неужели⁈.
— Лёха??? Лёха, это ты???
Я подскакиваю и с визгом бросаюсь на него!
— Лёха!!! Живой!!!
Расцеловываю его всего…
Живой… Ещё один живой из моих довоенных знакомых.
Оказывается на третий день войны его сбили. Он тоже сбил, но и его подожгли. Получил две пули. Сел на вынужденную, обгорел немного. При посадке его самолёт развалился, а самого Лёху выбросило из кабины. Хорошо, что пехота его подобрала, отправила в госпиталь. Вот, вылечился он и вернулся в родной полк теперь.
— Как сама-то? Вижу, летаешь? Отец забрал? О! Даже медаль уже есть? Поздравляю!
— Погиб папа… Не успела я…
— Извини… Не знал…
— И Сергей потом погиб… Кириллов… При мне уже…
Мы сидим. Вспоминаем. Все вокруг молчат.
Из штаба выглянул комполка.
— Ну и что тут за собрание устроили? Дел нет? Сейчас найду…
Лёха встаёт и кидает руку к пилотке.
— Товарищ майор! Лейтенант Завьялов прибыл для дальнейшего продолжения службы!
— Завьялов? Алексей? Ты ж погиб… Ох, ты ж мать!!! Живой! Ну Лёха! Живой!..
Вишь как… А мы похоронку твоим послали… А ты вишь как… Живой…
И забрав Лёху, он ушел с ним в штаб обратно…
Лето закончилось. Мы опять отступаем. И снова новый аэродром. Периодически льют дожди. И тогда вообще никто не летает, ни мы, не фрицы.
Никто не летает, кроме меня… Только я работаю воздушным извозчиком. И гоняют меня в любую погоду.
От бабушки мне пришло письмо. Она очень рада, что хоть я живая осталась. У неё теперь только я одна и осталась. Просит меня быть поосторожнее…
Ещё написала, что её возили в Москву и там сам товарищ Калинин поблагодарил её за сына. И отдал награды, что посмертно моему папе дали. Орден Ленина и маленькую золотую звёздочку…
Это что??? Мой папа Герой Советского Союза??? Вот это да…
… Лётчики в полку постоянно и прибывают, и выбывают. Кто в госпиталь по ранению, а кто и вообще погиб. Из старых осталось всего пятеро с комполка вместе. Лёха Завьялов теперь уже командир звена и старший лейтенант.
И мне тоже дали новое звание. Теперь у меня в петлицах уже по два треугольника. Сержант.