Страница 34 из 99
Я уже не самая младшая по званию среди лётчиков. По возрасту да, младшая, но не по званию. Сержантов среди пилотов хватает. Только они с сокращённых курсов сразу сержантами прибывают.
Все они, как один, тощие. Кормят их там не очень хорошо. На фронте и то получше.
Пилотский паёк, он вообще хороший. И даже шоколад иногда бывает. А вот чёрного хлеба в нём нет. Только белый хлеб нам дают. И гороха тоже не бывает в меню, как и фасоли. Только наземному персоналу такое варят…
И гибнут ещё эти новички часто. Их вообще сразу же заметно по полёту. Даже я летаю получше их.
Я тут вообще местной знаменитостью теперь стала в масштабе дивизии. Не говоря уже про наш полк. Наверное, все уже знают мой шторьх, бортовой тринадцать, с надписью РЫЖИК на левом борту.
Уже никто из наших не пытается меня сбить. Хотя в воздухе мы встречаемся часто. Опознают, качают крыльями. Иногда, если рация у них есть, желают мне счастливого полёта.
Мой Петрович как-то с кем-то смог договориться, и к нам в полк приволокли немецкий шторьх с простреленной кабиной. Ну и так ещё пробоины везде были…
На запчасти теперь он пойдёт моему… Я помогала Петровичу его разбирать. Мотор там поновее, чем у моего будет, однако.
Ну а потом я три дня сидела на земле. Петрович затеял чуть-ли не заводской ремонт моего шторьха. Он полностью перебрал и установил новый движок. Всё протянул заново и проверил.
Теперь это не мотор, а зверь просто! Сразу видно, что специалист над ним поработал!
Жаль только, скорость у нас маловата. Меньше двухсот камэ в час. Не убежишь, если что. Но зато на нём можно садиться и взлетать буквально с любого пятачка…
А совсем недавно я познакомилась с Васькой. С Василием Сталиным. Что он делал у нас в дивизии, я не знаю. Да и не моё это дело…
Прилетела я тогда, доложилась, сдала груз. Сижу, жду, когда будет готов обратный.
Все вокруг нервные какие-то сегодня. Всем некогда… Ну а мне-то что? Я жду, сижу, никого не трогаю…
Дождя сегодня нет. Солнце светит. Я сижу, греюсь. Мимо пробегают разные люди. Знакомые мне кивают, приветствуя. Я тоже им киваю. Остальные вообще внимания не обращают на меня.
Ну сидит девчонка-сержант и сидит… Может ждёт она кого…
Подходит какой-то незнакомый мне капитан. Останавливается напротив.
Пришлось и мне вставать. Субординацию-то никто не отменял.
Тот стоит и с интересом разглядывает меня. Я смотрю на него.
— Кто такая?
— Сержант Стирлец!
— И откуда ты такая, сержант Стирлец?
— От папы с мамой, товарищ капитан!
Ну вот чего он до меня докопался-то? Шёл мимо, ну и иди себе дальше…
— Погоди, погоди… Как ты сказала? Стирлец? Это Рыжик которая?
— Так точно, товарищ капитан!
Признал меня? Доволен? Ну и вали теперь дальше!..
Но тот плюхается на скамейку рядом.
Ну почему, бля, постоянно одно и то же?
— И что же ты тут делаешь?
— Жду груз, товарищ капитан!
Тебе-то какая разница, что я тут делаю? Танцую я, не видно что-ли?..
А тот хлопает рукой по скамейке рядом.
— Да садись ты! Чего вскочила? Я не кусаюсь.
Осторожно присаживаюсь… Если начнёт приставать ко мне, убегу…
А тот достает пачку папирос и предлагает мне.
— Спасибо, товарищ капитан, но я не курю. Маленькая я ещё!
Тот смеётся и закуривает сам. Табак хороший, пахнет приятно. Разглядывает меня с интересом. Ну а я смотрю на него.
Молодой ещё. С меня ростом. Может немного повыше. Худощавый. Обычное лицо. Тоже, как и я, рыжий. Лицо, вроде, где-то я уже видела. Давно, правда…
— Ну и как зовут тебя, сержант Стирлец? Меня Василий.
— Мария, товарищ капитан Василий!
Тот заразительно смеётся… Может и не будет, всё-таки, приставать?
Тот достает из кармана небольшую фляжку и предлагает мне. После отказа, сам делает пару глотков и убирает фляжку назад. Запахло хорошим коньяком.
— Рыжик, а хочешь в Москву?
— Зачем, товарищ капитан? Меня и тут неплохо кормят…
— Ну-у… Все же хотят в Москву…
— Я не все, товарищ капитан. Я такая одна.
— А если в Управление ВВС? Сразу же звание получишь, да и безопаснее там. Хочешь в Управление?
— Нет, не хочу и не уговаривайте.
— А если приказ?
— И зачем? Я ведь опять на фронт сбегу…
Василий задумывается и опять делает глоток из фляжки.
Вспомнила! Это же сын товарища Сталина! Васька Сталин! Точно… И писали про него, что пил он много.
— Алкоголь вреден для лётчика. Могут отстранить от полётов! — говорю ему.
— Да что ты понимаешь-то?— с заметной такой горечью отвечает.
— Меня и так почти не пускают летать! Боятся! Вот ты, девчонка, воюешь, даже в Москву вон не хочешь… А меня не пускают!
Чувствуется, что Вася на старые дрожжи добавил…
— А вы вообще не пейте! Тогда у них не будет возможности для отказа.
— Думаешь? Не будет возможности?..
— Уверена, товарищ капитан! Побоятся отказать без уважительной причины!
Тот ещё посидел, задумавшись… Потом встал, достал свою фляжку и сунул мне в руки.
— Держи! Дарю на память! И это… Спасибо, сержант Рыжик.
И ушёл. А я стою, как дура, с этой фляжкой…
Может и правда бросит он пить? Ведь никто и никогда не писал про него, что он гнилой человек. Вот водка, это да…
А потом мне сказали, что это инспекция была из Москвы…
А перед самым Днём рождения меня опять наградили… И опять ни за что толком. Ну что это за формулировка такая? «За образцовое выполнение заданий командования в любых метеоусловиях»?
Да на моём шторьхе даже ночью летать можно, что там какой-то дождь? Летишь себе под облаками и всё. Маршрут-то я изучила, чего тут сложного-то? Но вот! Медаль «За боевые заслуги».
А вот моего Петровича за дело наградили. Такая же медаль и у него теперь есть. Так что мы с ним теперь оба боевые и заслуженные!
Бабушка мне пишет, я ей тоже. Хоть и не знаю я её, а все равно хорошо, когда кто-то о тебе заботится и переживает.
Она прислала мне шерстяные носки и рукавички на зиму. А ещё и всё мое бельё, что ещё оставалось дома.
Золотая она женщина! Всё понимает! Теперь хоть дефицита трусов у меня больше нет…
Мы опять передислоцировались на восток. Холодно. Дожди, грязь. Самолётов и лётчиков мало осталось… Потери…
Меня тут как-то раз погонял какой-то залётный мессер. Я и притиралась к земле, и крутилась между деревьями. Чуть было сама там не угробилась…