Страница 5 из 14
Его сверкающий лаком, приземистый и аккуратный, но не очень мощный автомобиль призывно урчал мотором. Ему тоже, должно быть, не терпелось рвануть с места. Погоди чуток. Скоро нас вызовут. Джонни без особого интереса наблюдал за попытками соперников и даже не прислушивался к выкрикам хронометристов. Надо просто оказаться лучшим. И все.
Он участвовал в новомодной автомобильной забаве – подъёму на холм. Кто быстрее поднимется, тот и победил. Все просто. Первое время он выступал в таких соревнованиях на своих любимых мотоциклах, но после того, как вылетел из седла и чуть не свернул шею, мать заставила поклясться: он больше ни под каким видом не подойдет к мотоциклу. А если так уж хочется укротить холм, то пусть поменяет транспорт. Машины казались ей чуть более безопасными. Хотя Джонни не сильно возражал. Не то чтобы он боялся, но на двух колесах проще получить травму и убить время на лечение, пропустив гонки. А время – деньги.
Пора. Судья дает отмашку. Джонни упал на сиденье и повел машину к линии старта. В первой попытке он оказался лучшим, но кто-то из соперников наверняка уже превзошел его время. Опозориться – нельзя.
Сигнал! Машина взревела и стала проворно подниматься по гравию. Длина трассы всего тысяча ярдов, так что подъем занимал немногим более минуты. Но на этой короткой дистанции никак нельзя ошибиться, секундой позже переключил передачу – и все, плакали денежки.
Крутая трасса петляет, взмывая на вершину холма, перепад высот – более ста ярдов. А еще очень узко: только выехал за укатанную зону, как мгновенно теряется сцепление. Хорошо, если удержишь машину. Не каждый и взберется: кому не хватает мощности мотора, кому попросту опыта.
Джонни прекрасно знал трассу, а руки сами выполняли точные движения рулем. Вправо-влево. Мотор натужно надрывался. Передачи вверх, передачи вниз. Потерпи, машинка, немного. Все. Финиш. Взобрались. Взмыленный Джонни проехал мимо хронометриста и направился к спуску. Там и узнаем результат, как раз все подсчитают.
Выбравшись из автомобиля, он помахал в ответ зрителям. Простодушные британские обыватели задорно улюлюкали и свистели, многие попивали пиво или эль – самое то для теплой погоды.
Так, где же они? Джонни прищурился, высматривая маму и Нору. Как ни уговаривал мать не ехать, она все равно увязалась следом, ничего не поделаешь. Хотя втайне Джонни радовался: у мамы в кои-то веки появился повод гордиться непутевым чадом, которое и школу-то окончило ни шатко, ни валко, никуда потом себя не приспособило, да еще все норовило вляпаться в приключения.
Вдоволь навоевавшись с не сделавшими ему лично ничего плохого аборигенами в засушливых саваннах и жужжащих от комаров болотах, Джонни вернулся для поправки здоровья на родину: подлечить небольшую контузию, после которой одно ухо слышало не очень хорошо.
А в это время в мире, стране и армии стало крайне неспокойно. Хотя жизнь после Великой депрессии немного налаживалась, стабильности не ощущалось и близко. Поэтому никто не стал настаивать, и капрал Милтон, отслужив без малого четыре года, вчистую демобилизовался и оказался свободен как ветер.
Фирма отца, в отличие от многих, устояла на ногах, хотя и вышла из всех передряг сильно потрепанной. Малышка Мэри уехала покорять Новый Свет, да так и пропала. Ни одной весточки от нее за эти годы. Младший брат Пол как-то учился в своем университете, хватаясь ночами за любую подработку – иначе в Лондоне не выжить. А вот старший… Мартин заигрался на бирже и в какой-то момент, промотав все, пустил себе пулю в лоб.
Первый месяц по возвращении Джонни провел в алкогольном тумане, оплакивая брата и отходя от ужасов гарнизонной жизни, а потом задумался, как жить дальше. Долго выбором он не мучился: любовь к скорости никуда не исчезла. Отец махнул рукой и купил ему машину: пусть сын развлекается как угодно, лишь бы не мешался под ногами. А в этом году дела в фирме пошли лучше, и папа даже начал помогать – и запчастями, и механиками. В конце концов, выигрывая, Джонни получал призовые, пусть и небольшие, но все же достаточные, чтобы не слыть нахлебником – поначалу чопорные соседи уже бросали на него неодобрительные взгляды.
Первым делом после гонки Джонни обнял маму, отметив, как блестят от недавних слез ее голубые глаза. Все, все, мама, я живой! Подумаешь, какой-то паршивый холм. А еще она сильно постарела за годы разлуки с Джонни – если раньше в каштановых волосах не было ни сединки, то теперь вон сколько белых прядок.
Объятия с Норой получились более жаркими и продолжительными. С яркой и задорной брюнеткой с потрясающе стройной талией и округлым бюстом Джонни познакомился на соревнованиях близ Лондона. Нора готовилась на медсестру, но бросила учебу из-за недостатка средств и теперь с удовольствием колесила с Джонни по всей Британии.
– Я первый! – немного по-мальчишески похвастался Джонни.
– Обязательно в ресторан, закажем шампанское, – томно протянула Нора, положив голову на плечо Джонни. – Какой же ты молодец!
– Заслуга невелика, – он махнул рукой с затаенной гордостью, – Жаль, отец не смог приехать. Хоть бы раз посмотрел, как я выигрываю.
– Ты же знаешь, на фирме дел невпроворт, столько заказов. Он к ужину и то не всегда поспевает.
– Передай ему – вредно так много работать, – рассмеялся Джонни. – Пусть берет пример с сына: взлетел на холм и положил пачку фунтов в карман.
– Не мели чушь. Отец так хочет, чтобы у нас было все самое лучшее. И даже с гонками твоими смирился, будь они не ладны.
– Я знаю. И тоже считаю: не одному отцу обеспечивать семью, – Джонни продолжил уже серьезнее. – Я на этот холм с закрытыми глазам могу заехать. Надо переходить в следующий класс, там и машины мощнее, и холмы покруче, и соперники неуступчивые. Хватит ерундой заниматься.
– Вечно тебе надо куда-то бежать, – это мама, конечно. – Я как посмотрю на тебя, сердце замирает. Тут один прямо перевернулся и лежит, не встает, я чуть не зарыдала. А толпа шумит себе…
– Вы же видите – это не пустая забава. Я о вас думаю прежде всего: новый класс – совсем другие деньги. Отец обещал установить мне более мощный мотор. Думаю, тогда я не потеряюсь. Это иной уровень!
– Ты – да потеряешься?! – Нора восхищенно смотрела на Джонни.
– Так и это не предел. Велика ли отвага – взбираться на холм: два часа ждешь – минуту поднимаешься, по большому счету – детская забава.
– А что не забава? – прикусила алую губку Нора.
– Гонки. Представь, ты одновременно с толпой соперников мчишься по трассе, обгоняешь, сражаешься. Конечно, потребуется серьезная машина. Правда, сейчас за самый высший класс толком не гоняют. Депрессия, чтоб ее, ни у кого нет денег. Но есть куча мелких соревнований.
– Ага, там-то наверняка убьешься… сражаться он с кем-то собрался, – мама не успокаивалась. – Мало я слез ночами проливала.
– Разберемся. Пойдемте праздновать.
Джонни обнял двух самых близких женщин. Его переполняли эмоции, и он чувствовал себя как в юности, когда упивался скоростью и встречным ветром. Словно не было внезапных побудок до зари, будто он не шлепал по грудь в вонючей речной воде с поднятой вверх винтовкой, точно он никогда не бежал в растянутой цепочке солдат по каменистой саванне, преследуя кого-то под аккомпанемент бешеного собачьего лая.
– Знаете где лучшие соревнования по автогонкам? – спросил Джонни. – На континенте, в Италии. Там самые быстрые гонщики.
– Еще чего! Все наши семьи испокон веков жили, где родились. В столицу-то не все за жизнь выбирались. В кого, вот в кого ты такой неугомонный?!
Глава 4. Италия, пригород Болоньи. Апрель 1934 года.
В его родной Англии в это время небо обычно затянуто низкими серыми тучами, и моросит противный, мелкий, холодный дождь. А здесь – превосходное начало апреля: небо ясное и синее, солнце поднимается все выше и согревает собравшихся внизу людей.
Но погодную идиллию омрачало настроение: в душе бушевала гроза, грохотал гром и вспыхивали молнии. Джонни смолил одну сигарету за другой, от чего во рту уже был противный привкус сушеной травы. Он старался реже смотреть в сторону копошащегося Чарли, но тот, чувствуя беззвучные мольбы, все равно порой отрывался от работы и только пожимал плечами. Проблема серьезнее некуда: машина сломалась и упорно не желает заводиться, а до старта гонки, между тем, оставалось всего нескольких часов. Это провал.