Железный Век

– Я поменял топливный насос, мистер Милтон, но без толку, – Чарли в который раз пожал плечами. – Надо перебирать мотор. Боюсь, времени не хватит. Даже если я каким-то чудом заведу ее, двигатель может отказать на первой же кочке.

Тьфу ты! А ведь все так удачно начиналось: Джонни хорошо знал эту трассу, а большинство заявленных участников не считались опытными пилотами. Конечно, это не самое престижное соревнование. Сейчас лишь начало гоночного сезона, многие гонщики и машины еще не готовы. Фавориты нежатся на Лазурном берегу, не торопясь возвращаться за руль. Но все это неважно! Он-то здесь, и мог бы побороться – если не за первое место, то хотя бы за призовые. Как обидно все рушится!

Прошлым летом Джонни, естественно, не устоял перед соблазном и рванул покорять Европу. Как д’Артаньян – Париж, прихватив с собой вместо рыжего коня – автомобиль, да еще и отцовского механика Чарли в придачу, а вместо пятнадцати экю – скопленные призовые и занятые под честное слово у приятелей деньги. Просить у родителей он постеснялся.

За несколько месяцев Джонни вдоволь поколесил по Европе, утомился от калейдоскопа старинных городов и городишек, где почти ничего не запомнил, пожил в уйме плохих и очень плохих отелей, а самое главное – поучаствовал в разнообразных соревнованиях: престижных и не особо, горных и шоссейных гонках, многочасовых марафонах и коротких заездах, кольцевых этапах и ралли. Нельзя сказать, что он сильно блистал, но порой удавалось недурно выступить. Да и не нужно забывать – его автомобиль не самый новый и не самый мощный.

Джонни удачно завершил сезон и промозглым ноябрем вернулся домой, к английским туманам. Он отметил Рождество и провел неожиданно спокойно несколько месяцев, купаясь в материнской заботе и стараясь не встречаться с кредиторами (надо потерпеть еще чуть-чуть, ребята, путешествовать по Европе выходит ой как накладно).

– В хорошую бы мастерскую, докатить на руках, а там и вышло б чего, – почесал в затылке Чарли, – или взять автомобиль в аренду, может, деньги кому нужны?

Может, и нужны. Нам, например. Джонни швырнул на обочину недокуренную сигарету и пошел прочь от машины. Глаза б ее не видели! Предательница.

– Ты куда, дорогой? – дернулась было Симона.

Красавица Дороти осталась в прошлом. В Милане он познакомился с буфетчицей Симоной (Джонни обожал кофе), очень милой, простодушной и доброй девушкой. Она покорила своей непосредственностью британца, немало стеснявшегося в новой для него стране.

Джонни промолчал, и Симона не стала донимать его. Она прекрасно уяснила: когда дела в гонках идут плохо, добродушного в любое другое время англичанина лучше не злить.

Хорошая мастерская на трассе, конечно, имеется, и механики там не чета Чарли. Только кто туда пустит? Это вотчина итальянских команд, представителей целых автомобильных концернов. Правда, из серьезных соперников сюда приехали только Монетти, а все остальные – кустари и частники, как и он сам. Поэтому-то Джонни и рассчитывал не затеряться на дистанции, а то и зацепить кого-то из лидеров. Ключевое – рассчитывал.

Он бездумно шел вдоль трассы, где в беспорядке стояли машины участников: новые и потрепанные жизнью, огромные монстры с необъятным капотом и более обтекаемые современные модели, блестящие от лака и тусклые, мощные и не очень. Тут же беспорядочно сновали беззаботные зеваки, шустрые журналисты, кричащие дети, блохастые животные, бдительные судьи, ленивые полицейские, а еще красивые девушки с томными взглядами и букмекеры с подозрительно бегающими глазками. Стандартные гоночные будни. Только вот на этом празднике скорости он, получается, чужой?!

– Слышал, Кавалло руку повредил. Вздумал полихачить и упал с мотоцикла по дороге на трассу.

– И как он будет выступать? Может, левую?

– Да какая разница. Это Санети наплевать, а вот Кавалло…

Слух Джонни (ухо уже восстановилось) выхватил из толпы разговор двух суетливых господ, по виду корреспондентов. Ноги сами, машинально понесли его в стан Монетти.

Найти их не составило труда, надо только ориентироваться на самое большое скопление людей. Хорошо, никаких ограждений нет и в помине. Гонщик мог блуждать, где ему вздумается – да и зритель, при желании тоже. В Италии обожали автогонки, и толпы прохожих в беспорядке гуляли повсюду. От машин их, конечно, отгоняли, но и только.

Джонни знал, кто ему нужен. Мистер Монетти. Молодой мужчина тридцати с небольшим лет, невысокого роста, с ранней лысиной, в строгом костюме. Он, гордо выпрямив спину, стоял посреди всеобщей суеты и отдавал команды механикам. Джонни знал: Монетти никогда не повышает голос, говорит очень тихо и четко, держит своих экспрессивных южан в ежовых рукавицах так, что они в благоговейном трепете внимают ему, боясь пропустить хоть слово или тем более возразить.

Джонни окинул стан итальянцев тренированным взглядом: в той долбаной пустыне ой как много значило, сумеешь ли ты быстро выделить нужное, например, затаившегося аборигена с ружьем, или отличить человека от зверя. Вот оно что! Лучший из присутствующих представителей Монетти – Джино Кавалло сидел в одиночестве на металлическом ограждении, безучастно смотрел куда-то вдаль и баюкал руку на перевязи. Ну, а для того, чтобы вести машину, необходимы обе.

Довольный увиденным, Джонни смиренно дождался, когда большой человек освободится, и решительным шагом ринулся вперед. На последних ярдах мозг пронзила паническая мысль – это же сам ужасный Марио Монетти! Но уже поздно.

– Синьор Монетти, меня зовут Джон Милтон, я гонщик, но, к сожалению, моя машина сломалась. Может, вы слышали обо мне, я победил в…

– Меня это не интересует, мистер… хм… Милтон, – Джонни показалось, что глаза всесильного Марио сверкнули, но, конечно, за темными стеклами очков, которые в любую погоду носил итальянец, этого никак не разглядеть. – Вы отвлекаете меня. У вас тридцать секунд.

– Мне хватит и меньше: разрешите мне участвовать в гонке на одной из ваших машин, – выпалил Джонни. – У меня большой опыт выступлений, я не подведу.

– Молодой человек, на старте двенадцать машин нашей марки, от новых до устаревших моделей, – в голосе Монетти слышалось раздражение. – Любой желающий может приобрести автомобиль либо взять в аренду. За вполне умеренную, но достойную плату, поскольку мы делаем лучшие гоночные автомобили в мире. В мире! Слышите меня?! Но за два часа до старта у меня нет лишней машины, опытный ездок – должен это знать, – губы Монетти презрительно скривились. – Прошу извинить. Много дел.

– Погодите, – быстро заговорил Джонни, зажмурившись от собственной наглости, – у вас же есть машина. Мистер… сеньор Кавалло повредил руку, отдайте мне его автомобиль. Он все равно свободен. Где вы сейчас найдете гонщика?! Я смогу. Я очень хорошо знаю трассу.

– С ума сошли? – Монетти даже, кажется, развеселился. И тронулся с места.

– Вы же ничего не теряете, – Джонни преградил дорогу всемогущему патрону. – Если я разобью машину, то верну вам деньги.

Интересно, откуда ты их возьмешь, Джонни?! Ограбишь банк? Но утопающий цепляется даже за самую гиблую дощечку.

– Я просто откажу вам и останусь при своем. Все. Вы мне надоели. Я уважаю настырность, но не перегибайте.

– Мы поделим призовые пополам! – почти выкрикнул Джонни. Оказывается, вот как работает мысль в критической ситуации.

– Слишком мало, – поморщился Марио.

– Вы уже торгуетесь, сэр… эээ… синьор?

– Все равно не победишь. Разобьешь машину и опозоришь Монетти. Наш бессмысленный разговор окончен.

– Я заявлен на старт как частный пилот. Если вдруг я выиграю, вы сможете сказать: Джон Милтон представлял Монетти. И слава достанется вам. А если проиграю – что ж, еще один неудачник потерпел неудачу на арендованной машине, никто не удивится.

– Как твоя фамилия? Милтон? Не ты ли недавно пришел вторым в гонке на Тоскане? Смелый маневр, хотя и безрассудный.

Джонни был просто поражен: могущественный человек знает его? Видел его выступления? Запомнил?!