Дикий папочка

— Есть хочешь? — Вася ставит на стол овощной салат в пластиковом контейнере. — Или ты только мясо ешь?

— Я всё ем, — придвигаю к себе посудину и беру из рук знакомого вилку. — Спасибо.

Салат не первой свежести, но ничего такой — есть можно. Не скис и ладно.

— А где ты живёшь? — Вася устраивается на табуретке напротив меня.

— Я? — жую и думаю, как отмазаться. Про заимку, где живёт стая, людям говорить нельзя. — В лесу живу.

— И не страшно тебе в лесу?! — у Васьки на лице восхищённое выражение.

— Нет, — пожимаю плечами. — Что там страшного?

— Не знаю… Волки?

У меня из горла вырывается нервный смешок, а Вася отводит взгляд.

— Эй, ты чего? — я откладываю вилку и накрываю руку парня ладошкой. — Я не хотела тебя обидеть, — пытаюсь заглянуть ему в глаза.

— Да? — хмурится. — А засмеялась почему?

— Не над тобой, — вздыхаю. — Нервная я сегодня. Не обращай внимания.

— Плохой был день?

— Вечер не задался, — признаюсь, а под горлом снова ком стоит.

— Поэтому у тебя глаза заплаканные?

Ты глянь, какой внимательный! Дурак, а поумнее некоторых будет. И вообще, Ваське на меня не пофиг, хоть мы с ним и знакомы пару дней. А Ян вон несколько лет меня знает и плюёт на мои чувства и слёзы.

— Ветром глаза надуло, — сочиняю на ходу.

— М-м, ясно. Чай будешь?

— Угу, — киваю.

И пока Вася возится с чайником, я достаю из кармана платья телефон и быстро набираю смс.

01:05 Я: Будь счастлив с человечкой. Мне плевать.

Ставлю мобильник на беззвучный режим и кладу его на стол экраном вниз. Даже если вожак ответит, я читать не буду.

— Почему в лесу ночевать не захотела? — Васька ставит на стол чашку. — Ты же не боишься в лесу…

— Не боюсь, но скучно там. Поболтать с кем-нибудь захотелось, — шваркаю горячим чаем.

— Со мной? — Вася искренне удивлён. — Я же дурак.

Вот кто ему это сказал, а? Нет, я понимаю, что у Васьки не всё нормально на «чердаке», но он уже не первый раз называет себя дураком. Явно кто-то ему подсказал.

— Ты не дурак. Понял?

Вместо ответа Вася встаёт и идёт к кухонному буфету — ищет там что-то. А потом возвращается и протягивает мне какую-то пластиковую баночку.

— Вот, смотри — это таблетки от головы, — стучит пальцем по своему виску. — Они для дураков.

— Тебе их шаман посоветовал? — кручу в пальцах упаковку с таблетками.

— Кто? — Вася удивлённо гнёт бровь.

— Как это у вас называется? Блин, забыла… А-а, врач!

— Да-да, врач, — охотно соглашается Васька. — Мне соседка помогает рецепт брать. Каждый раз новый надо. Я потом с ним в город езжу. В аптеку.

В человеческих лекарствах я совсем не разбираюсь. Но вроде по рецептам у них только сильные таблетки продаются. Значит, эти сильные.

— А если их не есть, что будет? — ставлю баночку на стол и отодвигаю её от себя.

— Не знаю, — парень пожимает плечами. — Я всегда принимаю таблетки.

Как по мне, так от химии этой только хуже. А люди ничего — едят пачками, можно сказать. Я бы ни за что не решилась съесть таблетку.

— Спать пойдём? — зеваю, и глаза слипаются после горячего чая.

— Пойдём. Я тебе в комнате постелю. Там удобная кровать.

— А сам где спать будешь? — мне неловко выселять хозяина из кровати.

— Дак это… в зале. Там диван, — Вася встаёт и идёт в комнату. — У меня места много! — кричит оттуда. — Оставайся у меня жить, а то в лесу скучно!

Блин, простой он, конечно — оставайся жить. У меня улыбка сама на губы лезет. Готов приютить бездомную рысь. Добрый Вася.

— Ты аккуратнее с предложениями, а то возьму и останусь! — отвечаю в шутку.

— Оставайся, — парень выглядывает из комнаты. — Мне не жалко.

— Ты серьёзно? — я немного в шоке.

— Ну да, — пожимает плечами. — Вдвоём жить веселее.

— Я подумаю, — улыбка у меня выходит растерянная.

Вася снова исчезает в комнате, а я краем глаза замечаю, как мигает светом экран телефона.

01:45 Ян: Хватит дурью маяться. Ложись спать.

М-м-м, дурью я, значит, маюсь, да?.. Мне хочется выкинуть мобильник в открытое окно кухни. Ян так ничего и не понял обо мне.

01:46 Я: В стаю я не вернусь. Спокойной ночи.

Кидаю номер Яна в чёрный список и отключаю телефон.

***

Я просыпаюсь среди ночи проверить Машу — у меня это уже на автомате. Дочь спит в кроватке, подмяв кулак под щёку. Всё в порядке. Можно возвращаться ко сну, но… Шуры нет. И Бори тоже.

Соседка пришла ко мне за полночь с ребёнком и попросилась переночевать. У неё там мышь в стену забралась и шкрябалки устроила — спать невозможно. Я постелила Шуре на полу, а малого уложили со мной на диван. Теперь от Шуриного сына остались только штанишки и футболочка — лежат на подушке. Жутко даже.

Куда она ушла, да ещё с раздетым ребёнком?

Я кутаюсь в шаль и выхожу из дома. Смотрю за калитку — никого, а у Шуры в окнах света нет, и замок на двери висит. Интересное кино. Иду по двору, ищу глазами в потёмках соседку и… замираю.

Она стоит у меня в огороде, голову задрала — в небо смотрит. Шура решила на звёзды полюбоваться или что? А где Боря?

— Лети сюда! — шёпотом кричит соседка и машет руками. — Хватит уже! Нам за Машей смотреть надо, а не гулять!

У меня глаза на лбу от удивления. Но ещё больше я офигиваю, когда Шуре на предплечье садится маленькая птица. Маленькая-то она маленькая, но похожа на сову. На совёнка, точнее. Если мне, конечно, глаза в потёмках не врут.

Моя соседка с этим совёнком разговаривает, как с человеком, и Борей его зовёт. В смысле — Боря?! Шуру что, Васька покусал, и она с ума сошла? Других вариантов у меня нет ровно до того момента, как этот самый птенец совы не начинает увеличиваться у моей соседки на руках.

Глаза протереть хочется. Я что, до сих пор сплю?

Моргаю часто, чтобы прийти в себя, но это ни черта не помогает. Совёнок превращается… в Борю! Ох ты ёлки-палки! У меня кружится голова и перед глазами темнеет…

— …Лерка! Лерка, боже ты мой, очнись! — Шурин голос звучит, как из бочки.

Я получаю шлепок по лицу и открываю глаза. Реальность пляшет, но лицо соседки я вижу. Хоть и не чётко.

— Что случилось?.. — слова царапают горло.

Приподнимаюсь на локтях и чувствую, как гудит болью голова. М-м-м, как больно! Прикладываю ладонь к затылку, а там шишка. Похоже, я в обморок упала и неплохо обо что-то приложилась. Галлюцинации с совёнком шли в комплекте.

— Грохнулась ты, — вздыхает Шура. — Сколько пальцев видишь?

Четыре? Шесть? Ой всё!

— Пальцы… Мне причудилось, что Боря — сова. А ты про пальцы спрашиваешь, — выдыхаю и аккуратно ложусь на деревянный настил.

— Да-а, чего только в обмороке не привидится, — соседка охает, ахает и помогает мне подняться.

Меня всё ещё покачивает, но теперь я чётко вижу Борю — сидит на газоне голый ребёнок, зевает. Нормальный, блин, ребёнок! А не совёнок.

— Ты чего по ночи с детём бродишь? — задаю Шуре резонный вопрос.

— Душно у вас, Боря упрел. Я воды набрала и во двор вышла. Хотела Борьку на траве из ковшика обдать и тут грохот. Глядь, ты лежишь.

— Прости, Шур, — цепляюсь за деревянный столбик, — не хотела вас с Борей напугать.

— Ой, его напугаешь, — отмахивается соседка. — Не понимает ещё ничего. А с тобой что делать, болезная?

— Ничего. Давление, наверное, скакнуло.

— Молодая ты ещё для давления, — Шура смотрит на меня с недоверием.

— Вчера был сложный день. Мы с Яном в город ездили к мужу моему. Короче, перенервничала я.

— Так-так, — соседка берёт сына на руки, — а вот тут я хочу подробностей.

Ну вот, Лера, твой собственный длинный язык оставил тебя без сна. Я отлично понимаю, что теперь Шура с меня живой не слезет, пока не расскажу ей всё в подробностях.

Не без поддержки соседки ковыляю в дом. Шура — женщина сильная, и ребёнка, и меня тащит. А там ещё и чаем меня напоить вызывается.