Катализатор

Светлана Николаевна заявила, что ей нравятся такие перспективы, чуть-чуть напряглась, увидев излишне серьезное выражение лица младшего сына, примчавшегося на площадку приземления самым последним, но, заметив в его руках розовую спортивную сумку, облегченно съязвила:

— Джентльмен м-м-малолетний!

Я дал команду «По машинам», народ быстренько загрузился в «Мрак» и четыре «Гнева», «штурманы» организовали конференцсвязь, и «конверты», практически одновременно дав тягу на движки, стремительно ввинтились в безоблачное небо…

Перелет до Города Грехов ничем особенным не запомнился — четыреста с мелочью километров мы пролетели на максимальной скорости, зашли на крышу отеля, как по линеечке, воткнули машины на выделенную площадку, поздоровались с Ричардом, как обычно, встретившим нас лично, и спустились в «предбанник». Увы, там обнаружилась мисс Сэнди Уолкотт.

И, как обычно, достала до невозможности редкой тупостью, дешевыми подкатами ко всем подряд и грязью в эмоциях. Поэтому в тот момент, когда ее отправили на сцену конференцзала, мы вздохнули с облегчением. А через несколько минут вышли следом за ней. Само собой, не все, а только «избранные», то есть, Карсанов, Горин, Алферов, Ростовцева и я.

Реакция публики шокировала — вместо того, чтобы взвыть от восторга или освистать, зал встал и в едином порыве прижал к груди правый кулак тем самым жестом, которым я закончил заключительную речь фильма о Викторе Викторовиче. Каюсь, такое приветствие зацепило за душу. Настолько сильно, что я на несколько секунд завис. Зато не завис Тимур — жестом попросив народ немного подождать, вернулся за кулисы, подхватил под локоток Светлану Николаевну и вывел к нам.

Ее узнали, потому повторили тот же самый жест и поклонились, вызвав у женщины слезы благодарности. А Сэнди, мать ее, Уолкотт не поняла, что происходит, и вполголоса попросила у Ричарда Логана объяснений. Ее вопрос, прозвучавший в мертвой тишине, убил даже тех, кто не поддержал этот порыв. Нет, освистывать эту дурынду, конечно, не стали. Но перестали пожирать ее взглядами и реагировать на большую часть подводок.

Кстати, досталось и Томасу Тейлору. За то, что он, выйдя на сцену после того, как Нарт постоял на весах и попозировал журналистам, имел глупость съязвить на тему «тупого перфоманса»: большая часть зрителей снова встала и демонстративно повернулась к англичанину спиной, а Карсанов нехорошо усмехнулся:

— Этих слов я тебе не прощу!

Головорез, конечно же, начал строить из себя «убийцу» — наобещал ему очередную порцию травм, не совместимых с Большим Спортом и нормальной жизнью, и повторил несколько «особо удачных» находок трэш-тока.

А когда понял, что не смог поколебать внутренне спокойствие осетина и в этот раз, решил сломать его во время стердауна. Причем не в переносном, а в прямом смысле слова, так что на второй секунде дуэли взглядов попробовал боднуть Тимура головой и ударить коленом в пах!

Связка была отработана на славу и исполнялась с дистанции в несколько сантиметров, но против эмпатии и скорости реакции, разогнанной мутацией, не прокатила: Головорез нарвался на коротенький правый прямой в солнечное сплетение, сложился пополам и, не удержав равновесие, ткнулся лбом в пол…

…К началу пресс-конференции Тейлор полностью восстановился. Но толку — публика, оскорбленная его поведением, видела только нашу половину участников мероприятия, а Томаса и его команду игнорировала. Более того, задавая вопросы, практически не касалась темы предстоящего боя, то есть, вела себя так, как будто его итоги были предрешены.

Головорез пытался привлечь к себе внимание идиотскими выходками в стиле, который еще недавно радовал его фанатов, но безуспешно — молодежи, способной повестись на «эпатаж», среди собравшихся в зале практически не было, а очень богатые и уважающие себя личности не собирались прощать ему откровенное пренебрежение. В общем, где-то минут через двадцать-двадцать пять безуспешных попыток напомнить о своем существовании англичанин окончательно озверел, вскочил из-за стола и, матерясь, как портовый грузчик, ушел за кулисы. «Свита», естественно, последовала его примеру, а публика сделала вид, что этого не видит — корреспондент японского «Нихан Супотцу», как раз дождавшийся своей очереди задать вопрос, обратился ко мне. Что интересно, на очень неплохом русском:

— Мистер Чубарофф, с момента вашего визита в страну Восходящего Сорнца борьшая часть активной мородежи заборера здоровым образом жизни, боевыми искусствами и одним общим будущим дря всего насерения Земри — в наших спортивных зарах один спрошной аншраг, по утрам и вечерам урицы всех насеренных пунктов забиты бегунами, интерактивные языковые курсы иностранных языков разретаются, как горячие пирожки, а наша вовреченность в проекты Объединенной Земри растет не по дням, а по часам. Выход в прокат вашего «Рывка» свер с ума даже представитерей самого старшего покорения, в резурьтате чего биреты в кинотеатры, оборудованные системами четыре-дэ, раскупрены на брижайшие три с поровиной недери, трансряции поединков с участием чренов вашей команды не смотрят разве что мраденцы, а каждое видео, выкрадываемое в ваши броги, становится новостью номер один. То, в котором вы рассказари о жизни и трагической гибери грубокоуважаемого Виктора Викторовича, шокировало всю страну: тысячи японцев выретери в Москву, чтобы попасть в Коронный зар Дома Союзов и рично попрощаться с этой ричностью, десятки миррионов оставири сообщения с искренними соборезнованиями на страничках Памяти ваших брогов, а в нашей внутренней социарьной сети — Микуси — появирось нескорько брогов, посвященных этому верикому черовеку. Так вот, я бы хотер задать вопрос, интересующий всех их подписчиков: скажите, пожаруйста, чем мы, обычные японцы, можем помочь Светране Никораевне и ее детям?

Пока он излагал свои мысли, перед моим внутренним взором мелькали картинки из недавнего прошлого: гроб Виктора Викторовича, стоящий на возвышении, «Яровиты» в шлемах с поляризованными линзами и автоматами наперевес, до рези в глазах вглядывающиеся в лица желающих проститься с Еремеевым, и воистину бесконечная очередь искренне скорбящих людей, прилетевших в столицу со всех уголков Земли. Вспомнился и невыносимо «тяжелый» эмофон, за считанные часы вымотавший до состояния нестояния даже самую циничную личность в нашей компании — Мадонну. И настолько мощно шарахнул по сознанию, еще не оклемавшемуся от очередной потери, что я на какое-то время ушел в себя слишком. А когда вернулся в реальность, вдруг понял, что на вопрос, заданный мне, уже отвечает Росянка:

—…-меевы встречали этот Новый Год в особняке Чумы в Забайкалье и несколько раз прилетали в гости на Архипелаг Грез, а младший сын Виктора Викторовича, Егор, провел у нас весенние каникулы и заслужил уважение у тренерского штаба и всех членов команды. Причем настолько серьезное, что в начале лета переселился на остров Очарования и стал тренироваться вместе с нами. Продолжает тренироваться и сейчас, а Светлана Николаевна, в недавнем прошлом практикующий психолог, получила место в команде и внесла свою лепту в подготовку Нарта к сегодняшнему поединку. Говоря иными словами, финансовая помощь Еремеевым не нужна — у них уже есть все, что необходимо для нормальной жизни, то есть, достойная Цель, возможности, позволяющие ее добиться, коллектив единомышленников и… всемерная поддержка Дениса, существенно облегчившая первые шаги на выбранном Пути!

Последняя фраза покоробила. Увы, только меня: зал взорвался бурными аплодисментами и не успокаивался почти минуту. Увы, моя реакция на этот «комплимент» не осталась незамеченной, но Тимур все равно усилил монолог этой вредины своим дополнением:

— Они заслужили и место в команде, и поддержку Чумы. А она — знаю по себе — заметно упрощает Путь.

— Мистер Чубарофф, на вопрос, заданный вам, ответили ваши друзья. Это вас не смущает? — поддел меня неугомонный японец.