Страница 70 из 75
Глава 23 Шахта
С моим проклятым даром не нужен факел. Однако я не хотел показывать Елисею, что могу видеть в темноте, и потому факел пылал в моей руке, освещая округу.
Мы вышли к заброшенным штольням затемно. И во время нашего пути я видел, как моё заклятье продолжает менять проводника. Чем ближе подступала ночь, тем сильнее изменялось поведение моего напарника.
Что бы я там с ним ни сделал — но уж точно не исцелил.
Уверенная походка охотника сменилась шарканьем. Иногда со стороны бредущего впереди парня раздавались хрипы и пощёлкивания. Я начинал сомневаться, что он ведёт меня верной дорогой. Но вскоре в сумраке заснеженного склона появился тёмный зев заброшенной штольни, и мои сомнения отпали сами собой.
Проводник остановился под её сводом. Замер, сгорбившись под весом своего рюкзака, превратился в пугающую тёмную фигуру, заставляя меня положить руку на рукоять меча.
— Елисей?
Парень вздрогнул и, неловко потоптавшись, развернулся. Захрипел, жутко ухнул и шагнул ко мне. Я видел в его взгляде звериную злобу и не находил ни одной знакомой черты. Бледное восковое лицо темнело глазными впадинами.
Я ожидал нападения, но резкий шаг в мою сторону вдруг обернулся остановкой. Кривя непослушные губы, проводник прохрипел:
— Мы… добрались… Идти дальше…
Складывалось впечатление, что проводник потерял половину слов в сказанном предложении. Стараясь не делать резких движений, я ответил:
— Мы шли весь день и пережили схватку. Нам стоит развести костёр и переждать ночь, выспаться. Ты понимаешь?
Он не ответил. Постоял несколько секунд, будто переваривая услышанное, и, развернувшись, потопал в пещеру. Именно в этот миг я сам для себя решил, что на ночёвку с ним не останусь. Уже сейчас я не мог предсказать его поведение, а значит проводник стал опасен. Если опустит на мою голову топор во сне или навалится сверху — меня не спасёт никакая магия.
Не знаю, почему Малиша осталась самой собой после моего заклинания. Возможно, сыграл свою роль тот факт, что она сама была слугой тёмных сил. Тьма для неё была сродни комфортной среды обитания. Проводник же — совсем другое дело.
Елисей на моих глазах деградировал. Как физически, так и умственно. Спрогнозировать дальнейшие его действия было непросто, но не удивлюсь, если та злоба, что плещется в его глазах, вырвется наружу.
Отдалённо он походил на обычного свежеподнятого мертвеца. Этот узнаваемый хруст шеей и треск суставов, уханье, хрипы, дёрганые и с виду неуклюжие движения…
С психикой у него тоже творилось неладное. Я не стал его лишний раз дёргать, просто принял как данность, что вместо того, чтобы помочь с обустройством лагеря, Елисей просто встал лицом к стене и замер. Даже не снял рюкзак, просто встал к стене, будто наказанный за непослушание ребёнок.
Вот только он не был ребёнком. Сгорбленная, молчаливая фигура в серой мгле моего «ночного» зрения вызывала нездоровые опасения.
Сбросив у входа рюкзак и воткнув факел в трещину на каменной стене, я вышел в ночь, чтобы через десяток минут вернуться с хворостом для костра. Проводника к этому моменту и след простыл. Наметённый ко входу снег позволял понять, что из штольни он не выходил. Значит, ушёл вглубь, во тьму заброшенных горных выработок.
Час от часу не легче. Я начинал жалеть, что повременил с убийством.
Преследовать существо, которое ещё днём носило человеческое имя, мне не хотелось. Следов на каменном полу нет, штольня расходится в стороны двумя узкими ходами… Как узнать, куда ушёл проводник? Как далеко тянутся эти ходы и какова вероятность нападения из засады? Тем более что узкие проходы делали мой меч не самым эффективным оружием.
Я устал, но в моей нейронной сети оставалось достаточно сил для применения заклинаний. Всё, что я мог сделать в такой ситуации, это просто забить на опасность болт и покемарить у костра до утра, надеясь, что ИскИн разбудит меня в случае настораживающего звука или запаха.
В одиночку мне пришлось ещё трижды выходить наружу, чтобы насобирать достаточно топлива для продолжительной ночи. В какой-то момент, уже разжигая костёр, я вдруг понял, что опасность превратилась для меня в рутину. Я знал, что эта местность полна возможных угроз. Где-то рядом бродит израненный злобоглаз, Елисей превратился в хер знает что, да и помимо этих двух «персонажей» в ночную пору хватает напастей.
Но меня это не волновало. Страха нет, а здоровые опасения не поедят за тебя и не дадут отдых, сравнимый со сном. Так что сидеть всю ночь не смыкая глаз — я не собирался.
Откуда-то издалека пришёл звук обвала и заставил меня остановиться. С потолка посыпалась пыль, но я не обратил на неё внимания. В штольне верховодил холодный сквозняк, обдувал ноги и убегал вглубь подземельях. В то же время его тёплый брат, полный странных запахов и не менее резвый, тёрся о моё лицо и слегка игрался отросшими волосами.
Мне были знакомы запахи, что приносил встречный воздушный поток. Запахи глубинного подземья навевали воспоминания о самых нижних ярусах подгорной твердыни, затерянной в глубинах Одинокого клыка.
ИскИн внимательно отслеживал физическое состояние моего организма. Интоксикацию и прочие варианты отравления. В случае если воздух вдруг станет насыщен газом, ИИ меня проинформирует, ну а я упаду на пол и буду постепенно уползать в сторону выхода, надеясь, что поток чистого воздуха с поверхности станет моим спасением.
Я шёл по штольне аккуратно, внимательно вглядываясь в серую хмарь, что пришла на смену тьме обычного человеческого зрения. Деревянные столбы-подпорки выглядели сухими и ненадёжными, подпирали потолок и сжимались грубыми стенами. В тени опорных столбов могло скрываться всякое, а моё новое зрение, хоть и было отличным подспорьем, просвечивать предметы рентгеном не могло. Так что всё, что мне оставалось, так это осматривать каждую пару и надеяться, что мой меч всё же окажется достаточно эффективным даже в таких, очень стеснённых, условиях.
На магию надежды не было практически никакой. Сырой выброс, вспышка разъедающей тьмы, иссушающая тень и даже отталкивающий щит, в узкой штольне каждое из этих заклятий может стать причиной обрушения и как итог немедленной смерти.
На развилке я выбрал правый проход, ибо особого смысла стоять и гадать, куда идти, просто не было. Проводник исчез, и я очень сомневаюсь, что наша следующая встреча закончится милой беседой.