Страница 34 из 75
Брызнула в сторону снежная взвесь, поднятая с земли гравитационными лопастями. Раскрылись люки, и на снег посыпались бойцы в таком знакомом комплекте «Витязь-А». Двойками и тройками солдаты Башни разбежались по перекрёстку. Аэрокатер сел на снег, оставив открытым лишь один люк, из которого высунулся бортстрелок.
— Группа «Чёрный рыцарь»! Группа «Двойка»! Я «Поляна»! Проводится эвакуация…
Нас нашли! Не знаю как, и кто принял решение нас вытащить, но я был ему безмерно благодарен. Медики, входящие в состав эвакуационного отряда, вытащили на носилках Пирата и Черепа из руин. Тут-то я и понял, что имела в виду Сойка, когда говорила «ты должен это увидеть».
Пират получил страшную рваную рану, распоровшую бедро. Парень был в отключке, и стоило отдать должное Татошке, который с поломанной рукой сумел вытащить друга из боя. А вот Череп…
Череп не мог выжить. Это правда. Он и не выжил, я понял это сразу, как только его тело вынесли из подвала. Внешне он оставался всё тем же искалеченным инвалидом, облачённым в нагромождения оплавленной кибернетики. А вот внутри… Отголоски чувств старого врага, пришедшего от чёрного шпиля зашептали в моей голове сонмом голосов. Тьма выжила, ухватилась за тело лидера группы и укоренилась в нём, приспособилась. Взрыв не прошёл для неё бесследно, стая была едва жива. Но всё же жива.
Никто кроме меня не чувствовал и не слышал опасность и угрозу. Не видел жуткой насмешки судьбы в этом прокопченном и оплавленном железном рыцаре.
Командир эвакуационной группы криками поторапливал нас. Нельзя было здесь задерживаться, а его бойцы тем временем ждали, когда мы займём места в катере.
Первыми погрузили раненых, следом залезли те, кто стоял на ногах из числа выживших, и только в самом конце группа охранения свернулась. В аэрокатере было мало места, тем более что львиную долю пространства заниали носилки. При взлёте тряхнуло и заложило уши. Это пилоты резко нарастили мощь гравитационных импульсов.
— Татошка, — я потряс старателя за плечо. Технарь сидел рядом, клевал носом, вот-вот отрубится, — как ты умудрился вытащить Черепа?
— Никак, ума не приложу, как он выжил, — старатель пожал плечами. — Мы сами-то едва-едва оттуда убрались. Пират тогда ещё был в сознании, на препаратах шёл. Вышли на поверхность, а тут вдруг маркер Черепа появился. Так и пришли в этот подвал, но Череп к тому моменту уже в бессознанке был, ну а следом и Пират вырубился. Счастливчики, в таком дерьме выжить… Дай бог, до общины не помрут, а там уж костоправы вытянут.
Ага, вытянут. Что-то тёмное, злое, сводящее людей с ума, а теперь ещё и умеющее вселяться в них, они вытянут. Нельзя допускать подобного. Страшно представить, что может сделать живая тьма, окажись она в жилом секторе Башни.
Я поднялся, глянул на дремлющую Сойку, сидящую у тела Черепанова, и вдруг ясно понял, что если она узнает, что я собираюсь сделать, она меня возненавидит.
Чтобы добраться до командира вытащивших нас вояк пришлось ухватиться за поручень и перейти в голову летающей посудины.
— Командир, нужна связь с руководством.
Судя по голосу (его шлем не позволял разглядеть внешность), немолодой уже дядька, за сороковник устало ответил, толком не обратив на меня внимания:
— Десяток другой минут потерпи. Скоро будем в общине.
— Ты не понял, — я наклонился к его лицу, — нам нельзя в общину, угроза заражения. Связь. Немедленно.
Похоже, теперь дошло. Стоило мне отстраниться, вояка бросил быстрый взгляд в хвост катера и, пошатнувшись от лёгкой тряски, встал.
— Давай за мной, — быстрый кивок в сторону кабины пилотов. — Я Скиф.
— Найд.
В кабине было тесно. Где-то у нас под ногами с солидной скоростью уносились назад руины. Их было едва-едва видно из-за тьмы, опустившейся на город, ну а встроенный в мой шлем комплекс визуального наблюдения не был рассчитан на такие расстояния.
Скиф хлопнул одного из пилотов по плечу и, склонившись к нему, что-то сказал. На что пилот даже не шелохнулся. Оно ему и не надо, большая часть управления шла через нейроинтерфейс. Зато из боковой панели вывалилась узкая линейка галотранслятора, и воспроизвела плоский голографический экран, что говорило о том, что пилот всё понял и сделал, даже не пошевелив пальцем.
Кто бы, не командовал по ту сторону, он явно держал руку на пульсе событий. Ответили сразу, связь рябила помехами, но мы уже вошли в зону доступа ретрансляторов Башни, развёрнутых в промежутках между импульсами, на подконтрольной общине поверхности.
— Капитан второго ранга Скиф! Выжившими запрошен сеанс экстренной связи!
По ту сторону появился незнакомый мне офицер в мундире погибшей империи с шевронами общины на плечах. Один из гвардейцев Кардинала, седой мужик с едва помещающейся на экране крупной фигурой.
— Слушаю.
Скиф пропустил меня вперёд.
— Я — Найд, на время рейда вхожу в состав группы Чёрный Рыцарь. На борту заражённый объект, проникновение в общину недопустимо. Долго объяснять, но…
— Я вас услышал. Что-то ещё?
— Нет, это всё.
— Ожидайте. Конец связи.
Вот так. И пойди, разбери, что у него на уме. Какие-то действия будут? Черепанова нужно в карантин, причём в карантин, развёрнутый в руинах вне секторов общины, иначе риск слишком велик. Я не берусь предсказать, на что ещё способны гости из разлома, но и уже увиденного мной хватает, чтобы забить тревогу. Плюс ко всему прочему я не мог гарантировать на все сто, что Череп мёртв. Вдруг эта хрень поддерживает в его теле жизнь? Может быть, поэтому в интерфейсе связь с его биотическим блоком ещё не потеряна? В любом случае нам нужна помощь, до того как мы окажемся в общине.
Я вернулся на место и снял шлем. Татошка с Сойкой уже спали, вымотанные рейдом до предела. Если бы не стимулятор, всё ещё курсирующий по моим венам, я бы, наверное, тоже залип. Но не в одном стимуляторе было дело. С тех самых пор как я оказался с Черепановым на одном борту, способность, полученная от мутагена туманных охотников, давила на разум. Тяжело было сидеть вот так, рядом с телом Черепа. Как будто под боком лежит огромный раненый хищник, который может в любую секунду очнуться и откусить мою голову.
Бойцы вытащившего нас отряда украдкой разглядывали меня. Их привлекал необычный янтарный цвет моих глаз и тысячу раз приукрашенные истории обо мне, рассказываемые на улицах общины. Они тихонько разговаривали на своей частоте связи, но в хвосте салона было слишком шумно, чтобы я разобрал их слова.