Страница 54 из 75
В отличие от чудовища, я не медлил и не красовался. Упёрся в уродливую рожу ногой и выдернул меч в ореоле фонтанирующей крови. Не обращая внимания на то, что вожак был и так смертельно ранен, добил мычащее чудище вертикальным ударом. Развалил его голову и шею на две неравные половины, из-за чего окончательно изгваздался в чужой крови с ног до головы.
В этот миг я не думал о победе. Просто бездумно цеплялся за жизнь, продолжая сражаться. Но убийство вожака произвело на троггов сильнейшее впечатление. Шаман прервал заклинание, красное сияние угасло, и вместе с ним погасли многочисленные пары источающих красный свет глаз.
Я шагнул к заклинателю, прекрасно понимая, что мои шансы дойти до него ничтожно малы. Но он выбрал другой путь, сначала попятился, а затем бросился прочь, расталкивая локтями сородичей. Бегство шамана стало последней каплей, и, словно горбатые крысы, разряженные в лохмотья, трогги прыснули в стороны.
Какое-то время я просто стоял, наблюдая как мои враги скрываются в двух норах в дальней от меня стене пещеры. Стон за спиной вывел меня из состояния усталости и отупения, которое часто случается с людьми в конце изматывающего боя.
— Где мы? Что происходит⁈
Соня сидела на плоской вершине волуна-алтаря и, держась за голову, стонала. Судя по вопросам, она не помнила о нападении и не понимала, где мы находимся.
— Мы в логове троггов. Лукат ранен, помоги ему.
Сказать, что она была полностью дезориентирована, это ничего не сказать. Но, нужно признать, жрица быстро приходила в себя. Не прошло и минуты, как с её рук сорвались светлячки исцеления, а едва не погибший монах вновь встал в строй.
Я к этому моменту уже сам едва стоял на ногах. В ушах шумело, сказывался недосып, безумная ночь и кровопотеря. Капли крови текли по руке, просачиваясь сквозь подлатник и кольчугу.
Соня то ли интуитивно, то ли с помощью своего целительского дара, поняла, в каком состоянии я нахожусь. Усадила меня у алтаря, привалив к нему спиной, помогла снять доспехи и провела первичный осмотр. Пока всё это происходило, монах нас охранял, подняв с земли длинный тесак вожака троггов. Ну а я как мог сжато поведал Соне о тех событиях, которые она пропустила.
— Логово троггов? Это просто немыслимо, эти существа живут в глубинном подземье. Их молодняк частенько появляется в брошенных шахтах и совершает рейды на поверхность, но чтобы они устраивали логово у самой земли… О таком я никогда не слышала.
Я вымученно улыбнулся.
— Тем не менее это так. Тут был шаман, но он сбежал с целой кучей мелких уродцев.
Соня глянула на труп вожака и спросила:
— Твоя работа?
— Моя и Луката, он занимал его первую половину боя, а я — вторую.
Жрица кивнула и обратилась к монаху.
— Его рука продолжает кровоточить, мне нужна моя сумка. Если здесь алтарь, значит и место, где они живут, у нас под носом. Найди мою сумку с припасами.
— Второй ярус пещеры, — я указал здоровой рукой на спуск. — Вожак появился оттуда.
Монах без промедления двинулся в том направлении. Я хотел было подняться, чтобы пойти с ним, но Соня меня мягко придержала.
— Хватит на сегодня с тебя. Вожак мёртв, и это главное. Я не чувствую рядом источников магии, а значит шаман пока не думает возвращаться. С остальным Лукат справится.
Я хмыкнул.
— Это точно. Видела бы ты, что он делает голыми руками и как двигается в бою.
— Я знаю, на что он способен.
Мы покинули пещеру примерно через час. По просьбе жрицы Лукат вырезал сердце вожака троггов и нашёл наше имущество.
Я оказался прав, логово было под алтарём, на нижнем ярусе пещеры. В стенах по периметру были выдолблены рукотворные норы, в которых жили трогги. Нападали на путников они явно не первый день, там, куда они скинули наши мешки, нашлись вещи, ни нам, ни самим монстрам не принадлежащие.
Серебряные и медные монеты, украшения, элементы одежды, которые монстры рвали на тряпки и вязали из них свои странные одеяния. Но основной массив имущества заключался в различном хламе, натасканном из заброшенных выработок и штолен. Кирки, лопаты, ящики и прочий пыльный мусор.
Не имея возможности исцелить меня магией, жрица от плеча до самых пальцев замотала мою руку в бинты и измазала её вязкой, пахучей мазью. Не знаю как насчёт заживления, но кровотечение было остановлено.
Из-за слабости мою сумку теперь тащил Лукат, а часть доспехов жрица и монах приторочили к рюкзакам, чтобы снять с меня нагрузку. Проклятая печать на моём боку раскинулась ещё шире, затронула чёрными щупальцами грудь и живот, не говоря уже о спине.
Магия питала её, и мне было страшно представить, что будет, когда она полностью захватит моё тело.
Перед тем как покинуть пещеру, жрица уничтожила алтарь. Вернее, как она выразилась, очистила. Приложив к нему руки и направив одно из своих чудес внутрь камня, она заставила красное сияние потухнуть, а сам алтарь треснуть.
Поверхность встретила нас светлеющим небом и прохладным ветром. После ночных приключений мы решили сделать суточный привал и, отойдя подальше от входа в подземье, разбили лагерь.
Я спросил у жрицы, почему мы не используем кристаллы светлячки вместо факелов, а она ответила, что те светятся лишь под землёй и на поверхности от них нет никакого толка. Да и весят такие немало, таскать их с собой это удовольствие на любителя.
Я много спал в тот день, а когда выспался, мы говорили.
В сердце вожака троггов таился камушек с потрескивающими внутри красными искрами. Очень похожий на тот, что был добыт мной после убийства немёртвого латника. Только мой, лежащий в поясной сумке, был пропитан энергией смерти, светился так же, как светились трупы, ожившие по воле Риордана.
Такие камни были средоточием магической энергии, и произрастали там, где этой самой энергии было вдоволь. Серый — в мёртвом рыцаре, красный — в сердце вожака троггов. Соня показала мне камушек через небольшой разрез, но вытаскивать его из сердца не стала. По её словам, из подобного сердца могли получиться занятные штуки, если, конечно, знать, как их создать. А тот, к кому мы шли, наверняка обладал подобным знанием.
За разговорами и отдыхом день пролетел незаметно и сменился спокойной, без всяких происшествий ночью, которую я нагло продрых целиком, ибо ребята избавили меня от ночной стражи.
На рассвете, мы продолжили путь…