Страница 37 из 75
Глава 11 Башня Бабочки
Соня была покрыта синяками и еле стояла на ногах, но, даже находясь в таком состоянии, она сумела дотащить мастера ключей до выхода на поверхность. Она ориентировалась по сквозняку, что блуждал по туннелям и ясно указывал на источник свежего воздуха.
Так Соня оказалась сначала в ещё одной пещере с рухнувшим потолком, а затем, уже с рассветом, вытащила Мара на поверхность. Оказавшись наверху, она подрезала подол своего платья и забинтовала рану зверолюда, который то приходил в себя, то снова терял сознание.
За последние годы жрица немало пар обуви стоптала во время сбора горных трав и иных дел на склонах Одинокого клыка. Она знала местность и понимала, что до врат подгорного города мастера ключей не дотащит. Просто не хватит сил.
Но были и иные варианты…
Путей-тропинок к подгорной крепости вело великое множество, но лишь несколько из этих дорог были проходимы для караванов и лошадей. Каждую из них во времена единства империи перекрывала дозорная башня. Башня Бабочки, башня Полоза и башня Кедра — три укрепления, по числу идущих к холодному пику дорог. Одна из них, башня Бабочки, была близко. Раньше в ней коротали недельные смены воины подгорного города, отдыхали патрули, а под стенами ночевали охотники и иной люд, не успевший добраться до города засветло.
Сейчас эти башни были брошены.
Имперский наместник, выходец из горного народа Громка, отозвал своих людей со склонов Одинокого клыка сразу после сражения восьмерых богов и крика Риордана. Будучи не глупым управленцем, он быстро понял, что защищать дороги для караванов, которых больше не будет, — бестолку. Люди были нужны ему внутри огромной горы, а не снаружи. Однако на поверхности всё равно остались наблюдатели, следившие за подходами к центральным вратам города.
Соня распустила несколько завязок на платье, слишком мало для того, чтобы открыть молодую грудь, но достаточно, чтобы ухватить рукой маленькую бутылочку-амулет, висящую на шее. Эта «бутылочка» была настоящим сокровищем. Намоленная в давно сгоревшем храме Енны, она стала магическим артефактом, вмещавшим в себя ровно один глоток воды, который, питаясь верой жрицы, становился источником внутренних сил.
Соня решила, что настала пора использовать этот глоток, ибо чудес исцеления у неё не осталось, а ранение мастера ключей было не из тех, что терпят промедления. Она поднесла бутылочку к губам и проглотила освежающую жидкость. В следующую секунду её глаза распахнулись, блеснув опаляющим, белоснежным светом…
Вслед за непогодой на склон обрушились яркие лучи солнца и почему-то прохладный ветер. Наверное, виной тому был белоснежный пик, со стороны которого приходил этот ветродуй.
Я поднимался вверх, минуя крутые участки и держась как можно дальше от бурлящих ручьёв, кое-где образовывающих целые водопады. Тканые штаны и кожаная куртка быстро высохли на моём теле, влага осталась лишь в сапогах.
Следов Сони и Мара нигде не было видно, и мысль о том, что они могут погибнуть где-нибудь здесь, в какой-то сотне метров от меня, незамеченными и брошенными… Умом я понимал, что тот удар был роковой случайностью, но сердце продолжало считать меня основным виновником случившегося на берегу подземной реки.
Когда мои ноги стали дрожать от усталости, я был вынужден остановиться. Слишком тяжёлой выдалась ночь, а мой организм требовал отдыха, с этим не мог поспорить даже ИскИн.
Я нашёл приют под одной из острых скал, она защитила меня от ветра, а высушенный лучами солнца камень у её основания оказался достаточно тёплым, чтобы не рисковать собственным здоровьем. Здесь я разулся и почти моментально вырубился, слишком измотанный произошедшими событиями, чтобы думать об опасностях, что могут свалиться на мою голову во время сна.
Сон без сновидений и ужасов — лучшее, что со мной приключилось за последние сутки, если не считать частью отдыха пробуждение. Я проснулся от удара по руке; едва не заорав, вскочил под аккомпанемент дребезжания доспеха и схватился за меч.
Тревога оказалась ложной. Большая птица, наверняка падальщик, приняла меня за мёртвого. Что, в общем-то, неудивительно, если учесть внешний вид моего доспеха и застарелый запах тлена. Она унеслась в небо и избежала моей мести за пару мгновений испуга.
Сапоги и портянки, снятые перед сном, за время отдыха благополучно высохли. Судя по красным лучам закатного солнца, я проспал почти весь день. Отсидел задницу, затекла спина, голод и жажда стали подтачивать желудок, половина лица окончательно заплыла. А теперь идти дальше — ночью. Не самый лучший расклад, но выбора у меня всё равно не было.
Я знал, что вход в подгорный город не так далёк. Ведь если бы не буря, мы должны были добраться туда в первый же день подъёма.
К сожалению, фляга, честно стыренная Маром в одном из селений, а затем подаренная мне вместе с курткой и парой мелочей, осталась где-то в пещерах. Но напиться я всё равно сумел — на скалистых участках склона оставалось полным полно полостей и щелей, заполненных сейчас прозрачной дождевой водой.
Этот мир всё же очень сильно отличается от Первоисточника. Земля центрального мира была отравлена, и там на подобное я бы никогда не решился.
Поднимаясь всё выше и выше, я постоянно осматривал округу, страшась пропустить то, что ребята называли «вратами» в подгорный город. Даже когда на Одинокий клык опустился мрак, а на небе показалась огромная луна, я не оставлял надежды.
Всё изменилось в тот миг, когда ветер донёс до меня оборвавшийся крик. Лунный свет заливал округу, частой точкой на небосводе светились звёзды. Ночь выдалась светлой, не считая чёрных теней под скалами и шевелящейся тьмы на склонах промеж деревьев и кустарников.
Ветер шуршал и скрадывал звуки, не позволяя понять, слышал ли я что-то, или насторожившее меня явление было не более чем игрой моего воображения.
Сомнения заставили меня остановиться и прислушаться. И именно в эту секунду я увидел блеск света метрах в пятистах выше по склону. Блеснуло всего на мгновенье, но в этот раз я был уверен, что мне не показалось.
Конечно же, я поспешил на этот отблеск, но в то же время не тешил себя лишними иллюзиями. Оборвавшийся крик не мог предвещать ничего хорошего. В иной ситуации я бы постарался обойти опасное место, но судьба Сони и Мара всё ещё была неизвестна. А я чувствовал ответственность за них после всего случившегося.