Страница 54 из 68
Глава 13 Разговор
Сложенный из поленьев погребальный костёр полыхал ярким, отдающим тепло, пламенем.
— Бледный ходил с нами три года.
Аспекты сидели мрачные, опухшие после полуденного сна и смотрели на огонь. Ночь всех вымотала, едва выбравшись из подземелий они забились в башню и забаррикадировавшись — отрубились. Проспали до самого обеда, а потом занялись похоронами.
— Да, и никогда не подводил.
Анника приняла из рук горца флягу и скупо приложилась. В фляге не было алкоголя, только крепкий отвар. Происходящее напоминало искажённую версию поминок мира-первоисточника.
Грач был следующим на очереди. Сидя на лавке, вытащенной из соседнего дома, он принял у Анники флягу и сказал:
— Знал его недолго, но успел задолжать ему жизнь.
Ходящий между мирами и впрямь был в долгу у лучника. Это стрела Бледного вошла в лицо Маратис, когда та шагнула на из недр башни на Грача. Мозги аспекта пустоты были одурманены и, если бы не лучник — быть бы ему ужином для всей упыринной стаи.
Грач протянул флягу Соне, но та отказалась её взять. В отличии от остальных она стояла. Тёмные мешки пролегли под её глазами, лицо осунулось, а рваный подол жреческого балахона висел изодранной тряпкой — жрица Енны была похожа на оголодавшую нищенку.
Затянув погребальную песню, жрица провожала лучника в последний путь. В её слова вплеталась магия, Грач чувствовал это собственной нейронной сетью. Песня длилась несколько минут, а когда она завершилась из языков пламени вырвались бабочки и заложив круг нырнули обратно. Это кудесник Рокта, чья грудь была стянута повязкой приподнялся на своём месте и отдал дань боевому товарищу, сопроводив его уход вереницей пламенных бабочек.
Ещё до того, как погребальный костёр провалился внутрь себя, оборачиваясь целой горой тлеющих углей, аспекты разделили между собой имущество павшего товарища. Лук красноглазого следопыта сломался во время битвы, но он всё равно оставил после себя богатое наследство.
Грачу достался странного вида плащ, выполненный из множества полос тёмной ткани. Короткие, длинные, широкие и узкие, они торчали во все стороны, охватывали плечи и ниспадали вниз, делая любого владельца похожим на потрёпанного ворона.
Зачарованные кожаные наручи, дарующие своему владельцу силу — забрал себе Гиллерт. Кинжал, способный пробивать магический щиты, достался раненому колдуну. А пояс, облегчающий ношу, выбрала Соня.
Одна Анника с тоской перебирала вещи лучника и долго не могла выбрать что взять на память. Но в конце концов, всё же определилась, выудила из кипы вещей серьгу и убрала в поясной кармашек.
Разделив припасы, ребята разошлись кто-куда, Грач заступил в дозор, а остальные беспредельно вымотанные и угрюмые вернулись в башню. Восстанавливать силы и отсыпаться.
Смотря с вершины башни на тлеющее кострище, влажную, местами побитую тающим снегом землю, Грач и представить не мог что творится внизу, под землёй. Там, где доживала свой век гниющая грибная роща, заваленная трупами Эй’Ри и останками упырей.
Разбитый в пух и прах подъёмник, грудой брёвен, канатов, тросов и каменных противовесов валялся на полу пещеры. Погребённые под ним упыри давно рассыпались прахом, расплющенные и перемолотые падением такой массивной конструкции, они не имели шансов на выживание…
Все, кроме одного.
Брёвна шевельнулись. Мелкие каменные осколки поспешили вниз. Вскоре толчок повторился, со скрипом сдвинул одно из брёвен. Один раз, второй, третий — с каждой секундой, то, что ворочалось внизу, прикладывало всё больше и больше усилий чтобы выбраться.
Ровно до тех пор, пока верхний валун-противовес не рухнул, увлекая за собой доски и камни поменьше. А там, где он давил своей массой на разрушенный подъёмник, во тьме подземелья разгорелась голубоватая руна.
Руна — вытатуированная на щеке Руса, принявшего кровь Маратис как дар.
— Как вы оказались в этих местах?
Каша в котелке была обжигающей, отставив в сторону миску я решил дождаться, когда она остынет. Мы находились на самом верху надвратной башни, погода стояла безветренная и солнечная, но светило клонилось к закату, а в тёмное время суток на улице всё ещё властвовал холод.
Аспекты сидели в тесном кругу, все кроме Гиллерта. Горец находился в дозоре.
На мой вопрос ответила Соня:
— Ребята нашли меня на склоне Одинокого клыка после падения подгорной твердыни. Я не помню, как там оказалась. Вокруг было много раненных и оглушённых людей. Масса беженцев: горцы, Русы, зверолюди… все кто не был в центральных ярусах во время рождения чёрного принца.
Я нахмурился:
— Рождение принца?
Я видел взрыв и даже испытал его последствия на собственной шкуре. Чувствовал магический фон и знал, что внутри горы случилось что-то ужасное. Хотя… куда там ещё ужаснее. Кровавый дождь, льющий с верхних ярусов и мостов, заваленных трупами. Эхо агонии целого города. Слуги демона, собирающие человеческую плоть, осквернённые зверолюды и армия мёртвых пришедшая снизу.
За жрицу мне ответила Анника:
— Мы все видели его рождение. Видение, сон, называй как хочешь. Он родился в крови затопившей ступени Ирдиса. Чёрный как ночь и голодный. Это его первый крик сотряс подгорный город до самой вершины.
Кудесник Рокта, бледный и ждущий, когда жрица восстановит свои силы для исцеления, тоже сидел с нами, хотя по старику было видно, что кусок ему в глотку не лезет. Он не притронулся к еде и только много пил, казалось бы, безучастный к нашему разговору.
Но при словах воительницы колдун оживился и проскрипел:
— Демоническое отродье! Не удивлюсь если всё затевалось для кровопролития. Чудищу нужна была не победа в битве, а энергия, которую он черпает из эмоций разумных.
Жрица кивнула:
— И её ему дали вдоволь.
Кудесник фыркнул:
— Будь старая империя жива, жречество и серые плащи императора никогда бы не дали подобному гнойнику разрастись. Наместник был слеп и слишком полагался на своих воинов.
Анника, уже скребущая ложкой по опустевшей миске, покачала головой:
— Укрепления и воины это всё на что он мог полагаться. Он воин и действовал как воин, глупо его порицать за это. Смотреть в темноту не его задача.
Рокта поднял голову и нахмурился:
— Намекаешь, что круг чудес виноват в произошедшем?
Воительница устало взглянула ему прямо в глаза:
— Говорю прямо, что не стоит искать виноватых. Ни среди горцев, не среди круга чудес. Мы все прозевали беду у нас прямо под носом.