Страница 53 из 68
Удар щитом в массивный шлем. Слепящий луч света, пущенный Соней в забрало. Подрубленная с внутренней стороны локтя рука. Удары топорами по затылку.
Наверное, со стороны мы казались усталыми шавками, что треплют окровавленного льва, кидаясь на него то с одной стороны, то с другой. Но мне было плевать, я так устал, что готов был выпустить из онемевших пальцев рукоять меча.
Всё закончилось, когда горцу удалось сорвать с гиганта помятый шлем. Я подловил момент и вонзил в раздутое, синюшное лицо, волшебный меч, пропустив через него накопленную энергию.
Чемпион Маратис какое-то время сгорал. Полыхал белым пламенем, смотря на меня ничего не выражающим взглядом, абсолютно чёрных глаз.
В конце, от него осталась лишь груда доспехов.
Гиллерт пнул нагрудник и поворошил ногой высыпавшийся из него прах:
— Кристалла нет.
Подошедшая ближе Соня опустилась на колени переводя дух:
— Я всё равно не смогла бы его выпить. Сил совсем не осталось.
Жрица была бледной как полотно, того и гляди свалится в обморок. Я постоянно забывал, что в отличии от прочих людей, оперирующих магией, между нами есть существенное различие. Их нейронная сеть, их древо — не впитывает в себя энергию словно губка, как это происходит в моём случае. Представить страшно в каком отчаянном напряжении работает Соня, в постоянных попытках выжать из себя ещё капельку силы, чтобы спасти товарищей.
Я и сам был не в лучшей своей форме. Схватка знатно поваляла меня по камням, ноги дрожали. Приходилось опираться на меч, чтобы дать себе отдых.
— Туман почти исчез.
Воительница была права, большая часть тумана была наведена на нас с помощью магии. Этот же факт объяснял наличие столь сильного магического фона.
Анника стояла на коленях перед бесчувственным кудесником. Чародей был жив, его грудь размерено вздымалась. Хотя лицо… было сплошь в засохшей кровище.
Аспект защиты перекинула свою серую косу назад и дунув на чёлку, выбившуюся из-под обруча, со злостью спросила:
— Ты сможешь ему помочь?
Соня покачала головой:
— Я на дне, и выберусь не скоро.
— Тогда тратим неприкосновенный запас, мы дошли до края.
Гиллерт кивнул. Он единственный кто ровно стоял на ногах и не выглядел уставшим:
— Трать, эликсиры это всё, что у нас осталось.
Кудеснику залили в рот жидкость из коричневой склянки. Пока Соня и Анника хлопотали над пришедшим в себя и кашляющим волшебником, мы с горцем вглядывались в туман.
— Как думаешь, много их ещё?
Гиллерт пожевал губу и сплюнул кровавую слюну, его губы были разбиты:
— Если бы был хоть кто-то, нас бы сожрали пока мы возились с великаном.
Убрав меч в ножны, я ответил:
— Ты забываешь про Маратис.
Но на это горец возразил:
— Бьюсь об заклад эта сука сбежала. Они всегда так делают. Их задача стряпать гнёзда, а не рисковать попусту своей драгоценной шкурой. Я бывал в двух подобных логовищах, они были меньше, но везде повторялось одно и то же — зачистка — бегство вожака. Один из них даже пытался мстить, убил моего друга в Кинпорте через два месяца после зачистки, но и сам голову не уберёг. — Последнее слово Гиллерт буквально выплюнул. — Падаль.
Слова Гиллерта о павшем друге заставили меня напомнить ему о потерях:
— Что будем делать с Бледным?
Гиллерт сын Хорка обернулся и окинул взглядом труп. На секунду его суровое лицо смягчилось:
— Вынесем и захороним под светом солнца. Но сначала, закончим дело.
Гиллерт оказался прав. Мы не встретили сопротивления. Зато нашли кладку мерзких, покрытых слизью яиц. Отсюда по словам Сони вылуплялись летуны. Плоды проклятой магии и соития вурдалаков, младшие слуги, в отличии от своих родственничков — полностью утратившие человеческий облик.
Пещера не была открыта упырями. Люди, что когда-то жили в замке над нашими головами, знали и использовали её очень давно. Здесь, внизу, в самом тёмном и мрачном углу пещеры, мы нашли идолов. Аурис и Риордан, взирали на нас с искажёнными яростью и брезгливостью лицами, вырезанными прямо в камне. Раньше идолов было больше, но остальные были разбиты и осквернены, измазаны экскрементами и покрыты уродливыми письменами.
— Когда-то здесь было светло. — Соня, указала на углубления в стенах. — Яркие осветительные кристаллы освещали эту часть пещеры.
Чувствуя, как моя нейронная сеть пополняется энергией, я сказал:
— Это место не похоже на храм.
— О нет, это не храм. — Жрица подошла ближе. — Скорее какое-то памятное место. Жаль фресок не сохранилось, всё разбито.
— Отойдите. Я должен сжечь эту мерзость!
Рокта уже в достаточной мере пришёл в себя. Не знаю, что за эликсир ему дали, но он не исцелил кудесника, а просто поставил на ноги. Сейчас чародей опирался на Аннику и свой посох, выглядел ужасно старым и уставшим.
Гиллерт попытался поумерить пыл колдуна:
— Может не стоит тратить силы?
На что кудесник лишь оскалился:
— При всём уважении сын Хорка, мы оба знаем, что это необходимо. Да и сил, окромя телесных, у меня более чем достаточно.
Горец не стал настаивать. Место поклонения Маратис выглядело мерзко, а оставшиеся яйца так и так нужно было разбить.
— Фатур, фотас!
Из нарисованного наконечником посоха круга, посыпались толстые искры. Пламенеющее раскалённым металлом кольцо зависло в воздухе и каждая искра, что вылетала из него — порождала маленький источник огня. Через минуту пожар раздался в ширь и захватил всю кладку. Слизь шипела и скручиваясь опадала целыми пластами, скорлупа трещала, а к потолку поднимался жёлтый дым.
— Пойдём отсюда, догорит без нас.
Гиллерт первым пошёл обратно, за ним потянулись остальные. К идолам вели вырезанные прямо в скальной породе ступени. Мокрые от близости реки, как и всё здесь.